Смерть раньше смерти

— Вы ничего не знаете наверняка, просто гадаете, — заметил начальник уголовного розыска.

— Я не гадаю, я знаю. У меня есть версия. Вряд ли вы станете отрицать, что версия достаточно достойная.

— У всей страны зуб на банки, мать их так и растак, — проворчал Фос.

— Тоже верно, — парировал Гриссел. — Но… как вы думаете, много ли в Кейптауне профессиональных гримеров?

Все задумались.

— Вы намерены искать его среди гримеров, — сказал де Вит, морщась.

— Я обойду их одного за другим, полковник. Честно говоря, я уже навел справки. Мне посоветовали начать с Совета по искусствам. Далее я обойду все киностудии. Их у нас двенадцать или тринадцать. Конечно, тот, кого мы ищем, может оказаться и «вольным художником», но их круг очень узок. Все всех знают.

— Молодец, — похвалил Гриссела начальник уголовного розыска.

— Поэтому… прошу меня извинить, я ухожу. И людей своих забираю.

— Идите, сержант.

Гриссел вышел первым, и Яуберт отметил, что походка у сержанта стала гораздо увереннее.

«Вот и все, что я могу».

— Капитан!

Все посмотрели на Яуберта.

Яуберт поправил лежащие на столе коричневые папки, взял блокнот и начал его листать. Потом откашлялся.

— По–моему, у нас есть успехи, — сказал он, не уверенный, так ли это на самом деле. — Появились новые сведения, правда, пока непонятно, как свести концы с концами. — Он отыскал последние записи, торопливо сделанные перед самым началом импровизированного совещания. — Позвольте начать с самого начала. Четыре жертвы были знакомы между собой попарно. Судя по всему, Джеймс Уоллес знал Феррейру. Жена Уоллеса уверена, что Феррейра однажды вечером приходил к ее мужу, хотя жена Феррейры утверждает, что ей об этом неизвестно. Мы не знаем, зачем Феррейра приходил к Уоллесу. Далее, мы уверены, что Макдоналд знал Нинабера. Нинабер признал, что был на месте убийства, но…

— Почему я узнаю обо всем только сейчас? — возмутился начальник уголовного розыска.

Петерсен сжался. Де Вит открыл рот и тут же закрыл его.

— Я…

— Дело в том, бригадир, что допрос Нинабера проходил в присутствии его адвоката. Мы обязаны были действовать строго по закону, не отступая ни на йоту. По закону мы не имели права его арестовать, так как у нас было слишком мало улик. Нинабер был известным, влиятельным человеком… — Яуберт безуспешно пытался оправдаться.

— Все равно вы должны были мне сообщить.

— Да, бригадир. Признаю свою вину. Но мы не хотели лишнего шума и по другой причине. За Нинабером была установлена слежка. Мы считали его подозреваемым. Хотели посмотреть, не удастся ли найти связь между ним и остальными. Но родственники предыдущих жертв ничего не смогли подтвердить…

— Все равно вы должны были мне сообщить!

— Вы сказали, у вас появились новые сведения, — вмешался де Вит, надеясь спасти положение.

Яуберт смерил его благодарным взглядом:

— Совершенно верно, полковник. Листая телефонный справочник Нинабера, я заметил, что Нинабер подчеркнул в нем несколько фамилий. В частности, фамилию Макдоналда. И некоей мисс Карины Оберхольцер. В пятницу вечером она выпала из окна своей квартиры в Си–Пойнте на тринадцатом этаже. По словам патологоанатома, на теле нет иных травм или пулевых ранений. Детективы из участка Си–Пойнта говорят, что и признаков борьбы они тоже не обнаружили. Но я не верю в то, что ее гибель — простое совпадение. В пятницу убили Феррейру. В понедельник — Макдоналда, причем на месте убийства оказался Нинабер. Время… Начальник Оберхольцер… она служила секретаршей в «Петрогазе»… так вот, ее начальник уверяет, что в пятницу она, как всегда, была веселой и жизнерадостной. Приятель покойной — владелец портового ресторанчика. Он сказал, что в тот вечер разговаривал с ней по телефону. Она обещала зайти и помочь ему во время вечернего наплыва посетителей. Когда она не появилась, он забеспокоился. В начале одиннадцатого позвонил ей домой, но она не отвечала. Поехать к ней и посмотреть, что случилось, он мог только после работы, но тогда Карина Оберхольцер была уже мертва.

— Значит, у него алиби, — сказал Фос.

— Да, — кивнул Яуберт. — Кстати, алиби для него совсем не лишнее. Карина Оберхольцер была его тайной любовницей. Мерзавец женат. И, по его словам, Оберхольцер все знала.

Сержант уголовного розыска Карл ван Девентер попал в отдел убийств и ограблений благодаря тому, что лучше всех в Кейптауне раскрывал грабежи.

Еще до того, как его перевели в Главное управление, он мог с легкостью сказать, был ли грабитель профессионалом или любителем, всего лишь взглянув на отпечатки пальцев, на замки в доме или просто на парадную дверь.

Подобно гадальщику, который предсказывает судьбу по чаинкам, ван Девентер осматривал место преступления и моментально вычислял преступника. Он был прекрасно знаком с почерком всех известных домушников; иногда достаточно было одного выдвинутого ящика письменного стола или оставленного в пепельнице окурка.

Ван Девентер достиг такого совершенства благодаря огромному интересу к делу, трудолюбию и упорству — проявленным не только на экзаменах в полицейском колледже, но и в так называемом «уличном университете». Он умел подробно, но вместе с тем уважительно расспрашивать обвиняемых, вызывать их на откровенность. Те охотно рассказывали сержанту, каким образом им удалось отключить хитроумную сигнализацию или справиться с самым современным замком.

За долгие годы ван Девентер насобирал целую коллекцию воровских отмычек. О его коллекции в управлении ходили легенды.

Если, допустим, дети знакомого нечаянно спускали ключ от дома в унитаз, сотрудники отдела убийств и ограблений не спешили вызывать сантехника. Они заходили к Карлу ван Девентеру. Если требовалось чуточку отступить от буквы закона и, скажем, незаметно обыскать дом подозреваемого без ордера (и без ключа), вызывали ван Девентера.

Как поступить, если к вам в руки попал запертый кейс, а кодовую комбинацию Оливер Нинабер унес с собой в могилу? Разумеется, кейс нужно отнести ван Девентеру и попросить его поколдовать своими отмычками.

Констебль Сниман разыскал Карла ван Девентера в Дурбанвиле, где тот расследовал убийство, совершенное сатанистами.

— Положите мне на стол. Посмотрю вечером, когда вернусь, — распорядился Девентер.

Верный своему слову, он приступил к работе сразу же, как вернулся на работу. Вынул из внутреннего кармана куртки маленький черный кожаный мешочек, выбрал нужную отмычку, здесь повернул, там нажал… Ровно через сорок четыре секунды после того, как он взял в руки инструмент, два замка кейса открылись, звонко щелкнув.

Наградой ван Девентеру послужило то, что он первый осмотрел содержимое кейса. Он откинул крышку, увидел пистолет «стар» и понял, что трогать ничего нельзя. Пистолет вполне может оказаться орудием убийства, а к орудиям убийства лучше не прикасаться, если не хочешь выйти в отставку раньше срока.

Ван Девентер позвонил Сниману, но тот не подходил к телефону. Он позвонил Матту Яуберту, но того тоже не оказалось на месте. Ван Девентер поступил по инструкции, так, как рекомендуется поступать с ценными вещественными доказательствами. Он спустился в приемную к Мэйвис Петерсен, расписался в книге учета и запер кейс в сейф. Потом попросил Мэйвис передать Сниману или Яуберту, что кейс открыт и они могут его осмотреть.

Ван Девентер не знал, что «стар» — не орудие убийства. Как не знал он и то, что под пистолетом, между другими бумагами, лежит исписанный от руки листок. В списке из нескольких фамилий там присутствует и фамилия убийцы.

Несмотря на то что Карл ван Девентер разбирался в окурках, как гадальщик — в чаинках, ясновидящим он не был.

— Нет, я не предсказываю судьбу по чайной заварке. — Мадам Джослин Лоу широко улыбнулась.

Она стояла на парковке отеля в Ньюландзе, где испустил дух Джеймс Дж. Уоллес. Ее окружала довольно плотная толпа представителей средств массовой информации. Прибыли бригады телеканалов Эй–би–си, «М–Нет», а также фрилансеры, которые надеялись выгодно продать репортаж «Скай ньюс» или Си–эн–эн. Присутствовали и представители Би–би–Би–2 и «Темз телевижн». Подоспели и газетчики, как местные, так и иностранные. Особенно много было представителей британской желтой прессы.

Матт Яуберт, Нуга О'Грейди и Лау скромно притулились сбоку. При виде такого сборища у Лау от изумления отвисла челюсть. Яуберт стоял понурив голову. Ему не хотелось тратить время на ерунду. Сейчас можно было бы заняться другими делами. Например, позвонить Ханне Нортир и сказать: «Привет, док. Может, немного развлечемся в пятницу вечером, сходим на «Цирюльника“?»

Но он обязан находиться здесь, потому что ему нужно забрать назад приобщенные к делу улики. Мадам Лоу лично переговорила с начальником уголовного розыска, а начальник лично попросил Яуберта оказать мадам всемерную помощь.