Смерть ростовщика

– Вам предложить. Обычно употребляют этот глагол.

– Да, именно.

– И он вам это предложил?

– Цинично. Вы понимаете, он шантажировал меня?

– Да.

– Я стояла совершенно оглушенная. Это было так неожиданно. Прежде чем я опомнилась, он схватил меня в охапку и поцеловал... Я чуть сознание не потеряла от отвращения... Я оттолкнула его... мне удалось его оттолкнуть и я убежала...

Она выдержала паузу:

– ...Но я его не убивала.

– Но вы вернулись?

– Д-да, да.

– Зачем?

Она опустила голову:

– Сначала я шла под дождем, не зная, на что решиться. Я была напугана происшедшим и тем, что я не вернула мой залог. Я пошла обратно... чтобы умолять, упросить его... и, может быть, также...

– Уступить? Она содрогнулась:

– Может быть, Не знаю...

– А дальше?

– Вы оказались там. Вы. И он, Словно два трупа. Во всяком случае относительно него сомнений не оставалось. Этот кинжал с золотой рукоятью... Люди бывают злыми, не правда ли?

– Да, человек не слишком хорош. Почему вы спрашиваете?

– Потому что при виде того, как он лежит, я ничего не почувствовала, В тот момент, я имею в виду, потому что потом... Я определенно испытала более сильное ощущение, когда он меня поцеловал, чем при виде его мертвым... Я даже... – Ее голос зазвучал глуше. – Я задаю себе вопрос, каким образом я сумела осуществить подобную вещь...

– Какую вещь?

– Я вытерла ему губы... мне не хотелось, чтобы заподозрили женщину... позже я выбросила платок на помойку... Когда я скрылась во второй раз... после того, как вы попытались меня схватить... Я не запоминала специально ваше лицо, но оно отпечаталось в моей памяти и сейчас, столкнувшись с вами...

Девушка глубоко вздохнула:

– Вот!.. Я все вам рассказала... Сама не знаю, почему... Кажется, мне стало легче.

– Мне тоже так кажется, но вы могли облегчить душу раньше.

– Раньше? – повторила она.

– В тот же день. Сообщив в полицию.

Страх появился в ее глазах:

– Ох! Я не могла... Я не могла оказаться замешанной в убийстве... даже косвенно... Я обручена... Мой будущий муж принадлежит к одной из самых чопорных семей Марэ... Если когда-нибудь он узнает... Нет, мне оставалось только бежать и молить Бога, чтобы он никогда не узнал, что в тот день я была в квартире этого человека...

Легкая улыбка скользнула по ее губам:

– ...Видимо, я молилась недостаточно пылко, потому что теперь...

– Оставьте Бога в покое, – посоветовал я. – Он перегружен работой и уже стар... Еще капельку коньяку?

– Да... После всего мне только остается напиться.

Я протянул ей налитый раньше, но не тронутый ею стакан. Пока она пила, я размышлял. Поставив пустой стакан на край стола, она произнесла фразу, которой я не слышал, уйдя в свои мысли. Она снова потянула за подол юбки под влиянием излишней стыдливости. Она не могла знать, что я смотрел на ее ноги, не видя. Кулаком я сильно стукнул по левой ладони, воскликнув:

– Задвижка! Ключи!

– Что?

– Ничего. Это я про себя. Что вы только что сказали? Извините, я не расслышал.

– Я спросила, что вы теперь собираетесь делать? – В ее голосе звучала жалобная тревога.

– Задать вам еще несколько вопросов.

– Я все вам рассказала.

– Не важно. Детективы всегда задают вопросы.

– Я не убивала Кабироля.

– Знаю. Я знаю также, что это не вы меня оглушили.

– И что?

– Посмотрим... Во время вашего первого ухода от Кабироля, отвергнув его и его авансы...

Забавно! Эта старая шельма всю жизнь занимался авансами того или иного рода.

– Сколько времени ушло у вас на то, чтобы спуститься по лестнице и чуть не попасть ко мне в объятия?

– Не знаю. Откуда мне знать?

– Вы спустились одним махом! Вы можете поручиться?

"Поручиться". Словечко из лексикона Кабироля. Этот субъект оказался липучим, как бумага от мух.

– Вообще-то... я кажется остановилась этажом ниже... перевести дыхание... немного успокоиться...

– Хорошо. Вернемся назад. Вы в первый раз – в тот день – входите к Кабиролю. Дверь была открыта или закрыта? Я не имею в виду приоткрыта.

– Открыта, как всегда. Поворачиваешь ручку и заходишь.

– Вы уверены?

Что-то здесь было не так.

– Она была открыта.

– Хорошо. Итак, вы входите. Он находился в первой комнате или в глубине?

– Мне показалось, он вышел из одной из комнат квартиры.

– Очень хорошо. Ваш визит ему вроде не очень понравился, так?

– Это была игра. Он...

– Это не было игрой. Вы ему помешали. Он был не один, а с кем-то совещался, если можно так сказать. И это совещание взволновало его. Он хотел успокоить свои нервы с вашей помощью. В конце-то концов, он ведь не пошел бы дальше поцелуя. Обстоятельства не позволяли.

– Я не понимаю.

– Вы, может быть, давно знаете Кабироля, но наверняка остаетесь в неведении относительно особого аспекта его деятельности. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Особого аспекта? А! да, понимаю. Он давал деньги под заклад. И немного занимался ростовщичеством, конечно. Они все так делают.

– Немного также скупкой краденого. И имел связи среди воров. Полиция обнаружила в его квартире отпечатки одного самого настоящего рецидивиста, находящегося в бегах.

Она прижала ладонь к губам:

– Бог мой! Откуда вам это известно?

– Напрягите свою головку. Я детектив... Итак, Кабироль на совете, а вы ему помешали. Дверь он не запер потому, что плевать хотел на своих обычных клиентов, на то, что они могут увидеть и подумать об увиденном. У клиентов Кабироля одно право: получать ничтожные деньги за ценную вещь, считать себя счастливым по сему поводу и молчать. В основном, они другого и не требуют. Заботы их ослепляют. Подобный клиент не помешал бы Кабиролю. Вы – другое дело. Он почти член семьи...

– Не преувеличивайте, – возмутилась она. – Мы видели его все реже и реже после папиной смерти.

– Я пытаюсь объяснить его поведение. Есть вещи, которые он предпочитал от вас скрывать. И он нервничает, ведь вы застаете его во время доверительной беседы с типом, в котором за километр проглядывает мошенник. Я полагаю, он боялся, что упомянутый мошенник предстанет перед вами и вы обо всем догадаетесь. Все так! Он вовсе не собирался вас насиловать, знаете ли...

– Вам в самом деле необходимо выражаться столь прямолинейно?