Смерть шла вместе с ними

Лолли ощутила неловкость, вспомнив выражение удивления и испуга Кэрол при ее виде. Но она не испытала ни злобы, ни ненависти к девушке. Разумеется, что такое прекрасное создание должно было испытать ужас при ее виде.

«Чудовище!»—с горечью сказала она себе, и на ее ресницах повисли две слезинки. «Почему привезли ее сюда Суливаны?» — спрашивала она себя. Лолли ненавидела Суливанов и боялась их. Они были такими жестокими, такими опасными. Они всегда насмехались над ней.

— Кто это?—спросила мисс Лолли, выливая воду.

— Маленькая Блэндиш,— ответил Черрил,— та, чью историю ты читала в газетах.

Мисс Лолли выронила овощи и повернулась.

— Бедная сумасшедшая... Это ее ищут?

— Да.

— А что собираются сделать с ней Суливаны?— испуганно спросила мисс Лолли и сжала кулаки.— Они способны... такую, такую прелестную малышку, которая так нуждается в заботе... Она не должна находиться в их руках. Она нуждается в друге, который сможет о ней позаботиться.

Спокойствие старого дома нарушил громкий крик боли. Мисс Лолли побелела и сделала шаг вперед. Черрил нахмурил брови и уставился на свои голые ноги.

Раздался новый крик. Он пронзил дом, как пущенная стрела, и мисс Лолли оледенела от ужаса.

— Что они с ней делают?—спросила она, сделав вперед еще один шаг, но Черрил поймал ее за руку и остановил.

— Стой! —приказал он.— Ты же знаешь, что нельзя лезть в дела Суливанов.

— О! Я не желаю, чтобы они били ее! — воскликнула мисс Лолли, нервно запуская пальцы в свою шелковистую бороду.—

Я могу не выдержать, если они продолжат свои издевательства.

— Молчи!

— Я вас умоляю!.. Перестаньте...— вопила Кэрол. Ее пронзительный голос проникал сквозь деревянные стены и заставлял вибрировать нервы Лолли и Черрила.

— Иди в сад! — приказал Черрил.— Уходи отсюда!

Он схватил мисс Лолли и потащил ее через черный ход.

— Иди! —повторил он, все еще держа ее за руку.— Тебе не стоит это слушать! Чем меньше мы знаем, тем лучше для нас обоих, если этих ублюдков, наконец, поймают.

Мисс Лолли последовала за Черрилом. Она вытирала старым носовым платком глаза и с горестным видом качала головой.

— Такая красивая...— бормотала она.— Бедные мы, женщины! Страдания! Всегда страдания!

Они провели в саду некоторое время и, наконец, увидели Суливанов, выходящих из дома. Они сняли свои пальто и теперь походили на факельщиков в отпуске. На них были одеты светло-коричневые костюмы, серые шляпы и желтые ботинки. Пока Черрил шел им навстречу, Франк влез в «паккард» и отвел его за дом, к амбару.

Макс уселся на последнюю ступеньку площадки.

— Уезжаете?—осведомился Черрил.

— Да,— сухо проронил Макс и вытер чистым носовым платком пот, выступивший на его лице.— До лагеря лесорубов у Синих гор порядочный кусок пути.

Черрил даже не спросил, что там в этом лагере. Он привык не задавать лишних вопросов. Черрил возил своими голыми ногами по песку, и не было слышно никакого другого шума, кроме легкого скрипа песка.

— Значит, она заговорила,— заявил Черрил, и в его глазах засветился странный огонек.

— Они всегда кончают тем, что начинают говорить,— равнодушно заметил Макс.— Не было еще ни одного человека, который бы не заговорил.

Послышался мощный шум запущенного мотора, и через секунду из-за амбара появился «паккард». Проделав круг вокруг дома, машина замерла перед Максом. Франк высунулся из окна и произнес:

— Все в порядке!

Черрил заметил, что они изменили внешний вид машины, и вопросительно поднял брови:

— Ожидаете неприятностей?

— Мы возвращаемся туда, откуда прибыли,— ответил Макс, влезая в машину и усаживаясь рядом с Франком.— Мы никогда не оставляем тот же номер.

Даже избавившись от своих черных костюмов, Суливаны имели устрашающий вид. От них исходили волны опасности.

— Вы надолго?—спросил Черрил.

— Дня два, три, но не больше. Даже меньше, если он еще там, но это маловероятно.

— Так она нам сказала,— надменно процедил Франк.— Эта девица отнюдь не сумасшедшая!

— Во всяком случае скоро мы это узнаем! — проговорил Макс, сдвигая шляпу на глаза.— И скажи-ка, Черрил...

Черрил напрягся.

— Да?

— Сторожи ее! И когда я говорю «сторожи», ты меня понимаешь... Если ее не будет, когда мы вернемся, то тебе лучше повеситься самому.

— Она будет здесь!

— Сторожи ее! — повторил Макс и повернулся к Франку.— Поехали!

Франк не стал торопиться. Он тоже повернулся к Черрилу и испытующе уставился на него.

— Хорошенько наблюдайте за ней. Она мне нравится, эта девица... и я не упущу возможности ознакомиться с ее внутренностями... Она мне по душе, ты понимаешь?

— Сейчас я дам тебе по душе! —прорычал Макс.— В дорогу! Ты что-то слишком интересуешься женщинами!

— Я без них жить не могу! —засмеялся Франк и, продолжая смеяться, развернулся перед домом и выехал на узкую неровную дорогу.

Мисс Лолли поднялась на лестницу и вошла в свою маленькую комнатку. Она вся дрожала с головы до ног и была вынуждена присесть на свою кровать, чтобы дать ногам отдохнуть, прежде чем подойти к комоду. Несколько минут она причесывала волосы и бороду, потом надела чулки и туфли. Найдя платяную щетку, она старательно вычистила свое платье. Когда она вышла из своей комнаты, Черрил уже поджидал ее внизу лестницы.

— Что ты собралась делать?—прохрипел он.

— Пойти к ней,— твердо заявила мисс Лолли.— Она нуждается в женской ласке и заботе.

— Ты что, считаешь себя за женщину, старая кляча?—захохотал Черрил.— Ты напугаешь ее, ведьма!

Мисс Лолли болезненно улыбнулась.

— Схожу повидаю ее,— повторила она и направилась к лестнице, ведущей на чердак.

— Ладно, шагай, но без шуток! Ты слышала, что сказал Макс?

— О, у меня нет ни малейшего желания вмешиваться в это дело! —пробормотала мисс Лолли.— Я просто хочу быть милой с ней... Если бедняжка потеряла голову, то доброе слово пойдет ей на пользу.

Черрил вытащил из кармана ключ и протянул его мисс Лолли.

— Запри ее, когда с тебя будет достаточно! — резко произнес он.— Мне нужно завершить работу,— он спустился по лестнице, и его голые ноги дробно застучали по деревянным ступеням.

Через несколько секунд, с сильно бьющимся сердцем, мисс Лолли повернула ключ в замке комнаты Кэрол и вошла в нее.

В этой маленькой и голой комнатке стояла удушливая жара, так как солнце находилось уже в зените. Единственное окно, выходящее в так называемый фруктовый сад, было загорожено железными прутьями, заделанными цементом. Пол был пыльным, мебель нищенская: складная кровать, расшатанное кресло, небольшой столик с железным тазиком, полным воды, на поверхности которой плавала паутина.