Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Доктор Сигурд Йоханссон.

Теория гомосексуализма Сталина.

Данный вопрос интересовал меня давно, еще до начала совместной работы с братьями Швальнерами. Потому я посвятил данному аспекту биографии «отца народов» отдельную главу в книге «Иосиф Рюрикович-Дракула: рассекреченная родословная генералиссимуса».5

Вообще первое правило историка состоит в том, чтобы оценку тому или иному историческому явлению давать в контексте событий той эпохи. Насколько был распространен гомосексуализм во время правления Сталина, в том числе на пике его правления,

в 1930-х годах?

Весьма и весьма. Вот, например, что в своих воспоминаниях «Записки секретаря Сталина» пишет Борис Бажанов, характеризуя отношения наркома иностранных дел Г.В. Чичерина с его заместителем М.М. Литвиновым:

«Чичерин и Литвинов ненавидят друг друга ярой ненавистью. Не проходит и месяца, чтобы я получил "строго секретно, только членам Политбюро" докладной записки и от одного, и от другого. Чичерин в этих записках жалуется, что Литвинов – совершенный хам и невежда, грубое и грязное животное, допускать которое к дипломатической работе является несомненной ошибкой. Литвинов пишет, что Чичерин – педераст, идиот и маньяк, ненормальный субъект, работающий только по ночам, чем дезорганизует работу наркомата; к этому Литвинов прибавляет живописные детали насчет того, что всю ночь у дверей кабинета Чичерина стоит на страже красноармеец из войск внутренней охраны ГПУ, которого начальство подбирает так, что за добродетель его можно не беспокоиться. Члены Политбюро читают эти записки, улыбаются, и дальше этого дело не идет».6

Не только министерство иностранных дел было поражено заразой, но и ВЧК-ГПУ-НКВД. 28 марта 1937 года органы НКВД арестовывают бывшего наркома, исполнявшего тогда обязанности наркома связи Генриха Ягоду. При обыске у Ягоды, согласно протоколу, были найдены фильмы, открытки, фотографии порнографического характера, резиновый искусственный половой член, троцкистская литература и др. Всё это забрал к себе новый нарком НКВД Н. И. Ежов, оно было изъято при его аресте.7 Сам Ежов, в свою очередь, 24.04.1939, в преддверии суда и расстрела, написал покаянное письмо следующего содержания на имя следственных органов:

«Считаю необходимым довести до сведения следственных органов ряд новых фактов характеризующих мое морально бытовое разложение. Речь идет о моем давнем пороке – педерастии.

Начало этому было положено еще в ранней юности, когда я жил в учении у портного. Примерно лет с 15 до 16 у меня было несколько случаев извращенных половых актов с моими сверстниками учениками той же портновской мастерской. Порок этот возобновился в старой царской армии во фронтовой обстановке. Помимо одной случайной связи с одним из солдат нашей роты у меня была связь с неким Филатовым, моим приятелем по Ленинграду с которым мы служили в одном полку. Связь была взаимноактивная, то есть «женщиной» была то одна, то другая сторона. Впоследствии Филатов был убит на фронте.

В 1919 г. я был назначен комиссаром 2 базы радиотелеграфных формирований. Секретарем у меня был некий Антошин. Знаю, что в 1937 г. он был еще в Москве и работал где-то в качестве начальника радиостанции. Сам он инженер-радиотехник. С этим самым Антошиным у меня в 1919г. была педерастическая связь взаимноактивная.

В 1924 г. я работал в Семипалатинске. Вместе со мной туда поехал мой давний приятель Дементьев. С ним у меня также были в 1924 г. несколько случаев педерастии активной только с моей стороны.

В 1925 г. в городе Оренбурге я установил педерастическую связь с неким Боярским, тогда председателем Казахского облпрофсовета. Сейчас он, насколько я знаю, работает директором художественного театра в Москве. Связь была взаимноактивная.

Тогда он и я только приехали в Оренбург, жили в одной гостинице. Связь была короткой, до приезда его жены, которая вскоре приехала. В том

же 1925 г. состоялся перевод столицы Казахстана из Оренбурга в Кзыл-Орду, куда на работу выехал и я. Вскоре туда приехал секретарем крайкома Голощекин Ф. И. (сейчас работает Главарбитром). Приехал он холостяком, без жены, я тоже жил на холостяцком положении. До своего отъезда в Москву (около 2-х месяцев) я фактически переселился к нему на квартиру и там часто ночевал. С ним у меня также вскоре установилась педерастическая связь, которая периодически продолжалась до моего отъезда. Связь с ним была, как и предыдущие взаимноактивная.

В 1938 г. были два случая педерастической связи с Дементьевым, с которым я эту связь имел, как говорил выше, еще в 1924 г. Связь была в Москве осенью 1938 г. у меня на квартире уже после снятия меня с поста Наркомвнудела. Дементьев жил у меня тогда около двух месяцев.

Несколько позже, тоже в 1938 г. были два случая педерастии между мной и Константиновым. С Константиновым я знаком с 1918 г. по армии. Работал он со мной до 1921 г. После 1921 г. мы почти не встречались. В 1938 г. он по моему приглашению стал часто бывать у меня на квартире и два или три раза был на даче. Приходил два раза с женой, остальные посещения были без жен. Оставался часто у меня ночевать. Как я сказал выше, тогда же у меня с ним были два случая педерастии. Связь была взаимноактивная. Следует еще сказать, что в одно из его посещений моей квартиры вместе с женой я и с ней имел половые сношения.

Все это сопровождалось как правило пьянкой.

Даю эти сведения следственным органам как дополнительный штрих характеризующий мое морально-бытовое разложение.

24 апреля 1939 г. Н. Ежов».8

Что касается гомосексуализма Сталина, то огромный интерес представляет книга Д. Ранкура-Лаферьера «Психика Сталина»9. Мы будем приводить отдельные интересные фрагменты из нее и похожих на нее работ, а вы – рассуждайте.

Сталин являлся политиком. В "Психопатологии и политике" Лассуэлл говорит: "В политической жизни существует множество гомосексуальных черт. Для политиков характерна совместная работа в небольших группах, и многие из них испытывают трудности в достижении стабильной гетеросексуальной жизни». Как будет видно далее, гетеросексуальная жизнь Сталина также не была налажена, а его взаимодействие с политическими коллегами было для него всем.

Некоторые чисто мужские послевоенные оргии у Сталина несут в себе черты гомосексуализма. Тереза Торанска в своей подпольной книге "Они" приводит интервью с Якубом Берманом, польским правительственным деятелем, который знал Сталина:

«Якуб Берман. Однажды, я думаю, в 1948 году у меня был странный танцевальный партнер – Молотов [смеется].

Тереза Торанска. Вы имеете в виду миссис Молотов?

Берман. Нет, ее не было; ее отправили в трудовой лагерь. Я танцевал с Молотовым – должно быть, это был вальс или, по крайней мере, что-то простое, потому что я не имел ни малейшего понятия, как танцевать, – и я просто двигал ногами под музыку.

Торанска. Как партнерша?

Берман. Вел Молотов; не знаю как. В принципе он не был плохим танцором, и я старался подладиться под него, но для меня это было больше похоже на кривляние, чем на танец.

Торанска. А с кем танцевал Сталин?

Берман. О, Сталин не танцевал. Сталин крутил граммофон: он считал это своей обязанностью. Он никогда не отходил от него. Он ставил пластинки и наблюдал.

Торанска. Он наблюдал за вами?

Берман. Он смотрел, как мы танцуем.

Торанска. Значит, вы хорошо провели время.

Берман. Да, было неплохо, но чувствовалось внутреннее напряжение.

Торанска. Иными словами, на самом деле вам не было весело?

Берман. Кто на самом деле веселился, так это Сталин».

Поделиться с друзьями: