Смерть старого мира

К собственному разочарованию, пройдя мимо десяти «неправильных», Агнесса не ощутила ровным счётом ничего необычного. Для верности прошла ещё десять и отметила, что на каждой из дверей был один и тот же изъян — почти незаметная царапинка на лакированном дереве рядом с изогнутой латунной ручкой. Осознав это, девушка замерла и едва не хлопнула себя по лбу — следовало догадаться раньше! Смутившись, Агнесса повернулась к ближайшей. Та же царапина. Глубоко вздохнув и закусив нижнюю губу, она постучалась.

— Заходите, — приглушенный голос раздался из-за двери, и девушка, набравшись смелости, прошла внутрь.

— Извините, я... — начала было Агнесса, но запнулась, замирая на пороге и оглядываясь.

Перед ней открылась самая причудливая аудитория, которую ей когда-либо доводилось видеть: гипертрофированно огромный зал, словно чья-то прихоть вытянула его во всех измерениях вместе с окнами. В центре его стоял одинокий, кажущийся крошечным, стол, за которым восседал крайне неприметный человечек. Смешные круглые очки, неказистая «серая» внешность, лицо с выражением, присущим, наверное, клерку-профессионалу.

— Проходите, не задерживайтесь, — сухим и ровным голосом прокомментировал её ступор «клерк», постучав кончиком пальца по сукну перед собой. — Документы, будьте добры.

Сглотнув, девушка на негнущихся ногах двинулась к столу, подавив желание поднять саквояж повыше и прижать к груди, чтобы спрятаться за ним. До этой секунды она была под властью момента — демоны, сложный ритуал, ещё одна порция «настоящего колдовства», совершенно точно — зачарованное место! Но теперь, когда к ней обратились с совершенно тривиальным формальным требованием, Агнесса живо вспомнила свои ощущения в день приёма на работу в «Очаг». Страх, неуверенность, смущение... достаточно ли она хороша? Всё ли правильно сделала?

С треском распахнулась дверь в противоположной стене, и в неё вихрем ворвалась раскрасневшаяся княжна — видимо, всё же сумела преодолеть защиту Куба и теперь пыталась справиться с последствиями «преодоления».

— Что вы тут все себе позволяете?! — вскричала она, потрясая кулачком.

В глубине души Агнесса даже позавидовала её выдержке — пройти через такой стресс и быть в состоянии предъявлять претензии! Поразительная сила духа.

«Клерк» поражённым не выглядел. Скорее — скучающим. Ровно тем же жестом, что ранее был адресован Агнессе, он постучал по столешнице.

— Не кричите. Не задерживайтесь. Будьте добры, документы.

Девочка, покраснев ещё сильнее — теперь уже явно от злости — завопила так пронзительно, что аж заметалось эхо:

— Какие, к чёрту, документы?! Не делай вид, что не знаешь, кто я такая! Моя семья оказала... величайшую честь... этой дыре... — к изумлению Агнессы, с каждым сказанным словом голос Виленской становился всё тише и тише, пока совсем не исчез, а лицо её приобрело крайне изумлённое выражение.

— Настоятельно не рекомендую повышать голос на ректора, юная леди, — мужчина смотрел на княжну, и стёкла очков угрожающе поблёскивали.

Пальцы правой руки, направленные на круглолицую, он держал довольно странно, точно зажал в щепоти нечто незримое. Агнесса не сразу сообразила, что её «товарка по несчастью» попросту задыхается, и поняла это, только когда та с тихим сипением начала оседать на пол.

Уронив под ноги саквояж и корзинку, девушка метнулась к полулежащей страдалице. Подхватила её под плечи, в панике раздёргивая тугой воротник, полный глупых, красивых и бессмысленных пуговиц.

— Перестаньте! Пожалуйста, не надо! — закричала она, когда поняла, что девчонке её действия не помогают совершенно.

А вот окрик подействовал. Или, быть может, ректор решил, что урок усвоен. Княжна судорожно задышала, цепляясь обеими руками за Агнессу, и переводила перепуганный взгляд с лица той на страшного-престрашного «клерка».

— Тш-ш, всё хорошо, всё уже хорошо... — тихонько шептала Агнесса, помогая девчонке встать.

Несмотря на вздорность и склочность, её было откровенно жаль. Но могла ли она осуждать методы ректора магического университета? Виленская, судя по всему, чрезвычайно быстро закипала и обладала крутым нравом. И она очень сильно напоминала Агнессе Лауру, даже ростом — обе девочки были примерно на полголовы её ниже. В лице княжны, холёном и чистом, также сохранилась лёгкая детская округлость, да и цвет глаз был того же зеленоватого оттенка. И, конечно же, характер. В совокупности всё это не позволяло Агнессе хоть сколько-то серьёзно обижаться на вздорную девчонку, а, напротив, порождало желание опекать. Только с поправкой на то, что Виленская — совсем не её сестра и привыкла, вероятно, не к опеке, а к услужению.

— Отпусти, — буркнула вместо благодарности княжна, когда, наконец, оказалась на ногах.

Агнесса безропотно подчинилась, отойдя к брошенному саквояжу и вынимая оттуда все имеющиеся у неё документы: свидетельства о рождении и совершеннолетии да школьный аттестат. Краем глаза она заметила, что Виленская, чуть рваными и нервными движениями открыв свою сумочку, вытащила оттуда один-единственный свиток, который уронила на стол перед мужчиной.

— Всё, что есть, — фыркнула она и вызывающе дёрнула подбородком.

Видимо, желала показать, что, вопреки недавней внешней слабости, дух её не сломлен, на какие бы ухищрения не шли супостаты. Ректор, не выказав никаких эмоций, развернул свиток, показавшийся Агнессе самым настоящим пергаментом, украшенный бархатными лентами и исписанный странно поблёскивающими чернилами. Букв Агнесса не разобрала, но даже сам вид такого послания внушал ей трепет.

— Ага, — нейтрально отметил ректор, дойдя до конца документа, и небрежно бросил пергамент в выдвинутый ящик стола.

После этого перевёл вопросительный взгляд на Агнессу, не замечая, как вспыхнула от возмущения княжна.

Девушка же, чуть поколебавшись, шагнула вперёд и аккуратно положила перед ним все три бумажки, что были при ней, испытав новый укол вины и страха. Что за свиток? Насколько критично, что у неё такого нет? Должен ли кто-то был за неё поручиться?.. ах, точно! Мистер Прайс говорил про некоего мистера Андресона... надо будет обязательно выяснить, кто он.

Мужчина, сохраняя всё тот же нейтральный вид, быстро пробежал взглядом по строчкам её документов, кивнул и аккуратным жестом придвинул их к ней обратно. В этот же миг Агнесса испытала желание протереть глаза, потому что ей почудилось, что свидетельства и аттестат раздвоились — три оказались перед ней, ближе к краю стола, а три — всё так же лежали на сукне перед ректором. Недолго, потому что следующим же движением он так же легко смахнул их в тот же ящик стола, куда ранее отправился свиток. Затем открыл соседний, вытаскивая оттуда пару свёрнутых трубочкой листов, и протянул им обеим. Агнесса поспешно забрала предложенный ей лист, но вскрывать постеснялась. Круглолицая же, несколько пренебрежительно покосившись на неё, степенно и с чувством собственного достоинства приняла и тут же развернула лист, заскользив взглядом по написанному.

— Что же, раз всё в порядке — примите мои поздравления, мисс Баллирано, мисс Виленская, — кивнул ректор поочерёдно каждый из девушек. — Вы успешно сдали вступительный экзамен и обе зачислены на факультет Демонологии. Инструкции по дальнейшему пребыванию в Бирмингемском Университете — у вас в руках, не стесняйтесь обращаться к старшим товарищам и комендантам общежитий. Чтобы попасть в женское крыло общежития для размещения и отдыха, следуйте за стрелкой, — с этими словами ректор взглядом указал на пол, и Агнесса, послушно посмотрев вниз, с изумлением увидела мерцающую голубым светом вычурную стрелку, указывающую ей за спину. — Если у вас остались какие-либо вопросы — задавайте их.