Смерть старого мира

С трудом сообразив, что под «направлением» он подразумевал выданные им бумажки, она осторожно положила свою перед комендантом, а затем, развернувшись, вопросительно посмотрела на княжну. Та, фыркнув, сунула ей в руки свою уже изрядно помятую инструкцию и отвернулась.

Каково же было изумление Агнессы, когда толстяк, заполучив оба документа, даже не посмотрел на них и просто смахнул в выдвинутый откуда-то сбоку ящик.

— На выход, шутницы, — пророкотал он, вдобавок ещё сотворив прогоняющий жест пухлой ладонью.

— В смысле?! — взвился голос Ирины, мгновенно приобретая агрессивные интонации.

— В мужском крыле вам делать нечего — и так все комнаты забиты. Ишь, чего удумали, развратницы! — погрозил он им обеим тем самым пальцем.

— Но, позвольте, почему мужское? Там же женский портрет на двери! — изумлённо возразила Агнесса.

— Враньё, — припечатал комендант.

Было очевидно, что вставать и покидать эту каморку он не станет ни при каких обстоятельствах, так что доказать ему обратное не представлялось возможным, и всё же было обидно. К тому же она очень устала и была на взводе.

— Извините, не могу с вами согласиться, — упёрлась Агнесса, позабыв очевидное правило — не дерзить старшим. — Нас любезно проводили прямо до двери — до этой двери! — и указали на неё, как на женское крыло общежития. Не могли же нас обмануть глаза?

— Вообще-то могли, — снова подала голос Ирина, но теперь тот был подозрительно задумчив и спокоен. — Если кто-то наложил на таблички иллюзию.

— А? — оглянулась девушка и изумлённо застыла — за время этого бурного диалога, картинка действительно успела сменить вид.

Теперь там красовался определённо мужской силуэт с тростью и в котелке, как положено.

— Но как же... так? — растерянно пролепетала она, беспомощно глянув на толстяка.

Тот равнодушно пожал плечами:

— Вам в соседнюю дверь.

Агнессе стало ужасно стыдно за собственную несдержанность, и она вновь учтиво склонила голову:

— Извините, сэр. Мы сейчас же уйдём. Не могли бы вы вернуть направления? Очевидно же, что мы попали к вам по ошибке...

— Или по умыслу негодяя, которому я при встрече вырву ногу... — прорычала княжна. — Правую.

— Идите, идите, — проигнорировав их, отмахнулся мужчина и тут же сделал жест, словно потянул что-то на себя.

Створка двери, преграждающая им дорогу, послушно поехала назад, закрывая теперь кабинку коменданта. Девушки вновь переглянулись — теперь уже с толикой растерянности.

— Ну, давай попробуем там, — вздохнула Ирина и, выйдя на площадку, с прищуром осмотрела левую дверь — с женским силуэтом.

Зонтик и старомодное пышное платье прилагались. Спутать картинки, при всём желании, было решительно невозможно, но факт был упрям.

Пока девушки топтались на месте, «женская» дверь распахнулась, и оттуда вылетела взъерошенная блондинистая барышня.

— А ну, прочь с дороги! — рявкнула она, небрежно отпихнув в сторону не успевшую шарахнуться Агнессу, и, перескакивая через пару ступенек, понеслась по лестнице вниз.

Но даже не эксцентричное поведение сильнее всего изумило девушку, а то, что...

— Мне показалось, или на ней были штаны?! — громко воскликнула Ирина, перегнувшись через перила балкончика и безуспешно пытаясь найти взглядом в холле блондинку, которой уже и след простыл.

— Вообще... очень на то похоже, — неуверенно подтвердила Агнесса, гадая, был ли причудливый наряд порывистой особы данью местной моде, или же...

Нет, всё же юношей она совершенно точно не могла быть. Бежевый наряд из кружевной блузки и вопиюще узких прямых брюк, очерчивал совершенно женскую фигуру. Но каков позор! Штаны! На леди!

— Какое непотребство... — проворчала княжна, в кои-то веки сойдясь в мыслях с ней. — Ладно, пошли уже. Мне надоел этот фарс! В Оренбурге такого бы никогда не произошло!

Покорно последовав за Ириной, Агнесса зашла в коридор «женской» половины общежития и вновь застыла столбом.

Здесь, в отличие от мужского крыла, царила полнейшая разруха. Пыль и паутина свисали клочьями отовсюду, пол невозможно было разглядеть под слоем чего-то липкого и разноцветного — лишь ровно по центру пролегала протоптанная чистая дорожка, от которой к дверям комнат шли короткие веточки-проходы. Картины висели косо, кашпо пустовали. Даже свет казался приглушенным, потому что стекло шаров местами оказалось подкопчено и всё без исключения покрыто пушистой пыльной порослью.

Агнессе захотелось кричать.

Ирина же, сморщив носик, окинула всё это «великолепие» чрезвычайно равнодушным взглядом и решительно распахнула ближайшую дверь с тусклой табличкой «Комендант».

— Мы пришли заселяться! — гаркнула она, но почему-то осеклась.

Агнесса, ещё не отойдя от первоначального шока, заглянула внутрь такой же небольшой каморки, как у парней и обнаружила там очередную неподобающую картину.

Девица неопределённого возраста не сидела за столом, как полагается, а полулежала, закинув на этот самый стол босые ноги. Стул под ней застыл в некой суперпозиции на двух ножках и создавалось отчётливое ощущение, что стоит девице качнуться хотя бы на дюйм — она тут же упадёт назад. Сама акробатка также выглядела страшно затрапезно — растрёпанные тусклые волосы, помятое серое платье с засаленным воротом, какой-то странный макияж, излишне, на взгляд Агнессы, затемняющий глазные впадины, и расфокусированный взгляд, устремлённый куда-то в бесконечность поверх их голов. Довершением к образу в левой руке девица сжимала тонкую трубочку с небольшой чашечкой, совсем не похожую на знакомые Агнессе табачные трубки. Правда, никакого постороннего запаха в каморке не наблюдалось, как и дыма.

— Прелестно. У мужиков комендант — жиртрест, а у нас — наркоманка, — с непередаваемым презрением процедила Ирина.

— Медиум, деточка. Не наркоманка, а медиум, — внезапно произнесла девица очень глубоким хрипловатым голосом.

Взгляд её стал чуть осмысленнее — во всяком случае, она хотя бы перевела его на пришедших. Позу, однако, и не подумала менять.

— Ваши документы? — последовал вопрос, порядком надоевший Агнессе.

— Если вы о направлении — у нас его забрал комендант в мужском крыле и отказался отдавать, — поспешно сказала она, опасаясь, что Виленская сейчас снова начнёт кричать.

Девица хмыкнула, очень плавным движением склонив голову к плечу и медленно протянула руку к боковому ящику стола, столь же неспешно его выдвинув. Там, к своему изумлению, Агнесса обнаружила те самые изъятые два листика.

— А побыстрее нельзя? Между прочим, у меня была долгая и кошмарная дорога, ваши дороги — это просто кошмар какой-то! Я хочу отдохнуть, в конце концов! — выпалила Ирина, наблюдая за заторможенными жестами комендантши, которые, впрочем, быстрее не стали.

— Соболезную, — рассеянно отозвалась та, просматривая оба листа одновременно.