Смерть в экстазе. Убийство в стиле винтаж (сборник)

– В общем, да, – с улыбкой подтвердил Аллейн.

– Тогда вперед, – сказал Вернон.

Аллейн задал ему несколько стандартных вопросов. Актер подтвердил то, что рассказали до него Ливерсидж и Бродхед. По окончании спектакля и сразу после трагедии он отправился прямо в гримерную, где к нему присоединились коллеги.

– Не знаю, можно ли это назвать алиби, – заключил он, посмотрев на Уэйда. – Если да, то, наверное, у меня все шансы оказаться невиновным.

– Так говорят детективные учебники, – кивнул Аллейн, – а уж они разбираются в таких вещах. Судя по тому, что я услышал, у вас железное алиби.

Вернон скорчил гримасу:

– Ну нет. Расслабляться не надо.

– Вы давно работаете в «Инкорпорейтед Плэйхаус», не так ли, мистер Вернон?

– Дайте вспомнить. Я начал в «Двойном стуке» еще на старой сцене. – Он задумался. – Десять лет. Десять лет в фирме. Большой срок для одного ангажемента.

– Наверное, вы самый старший член труппы?

– Пожалуй. Есть еще Сьюзи, но пару лет назад она уходила от нас в «Крысу и бобра».

– Да, я помню. Значит, вы хорошо знали мистера Мейера?

– Еще бы. Так же, как любой актер знает своего антрепренера. То есть очень хорошо с одной стороны и совсем плохо – с другой.

– Он вам нравился?

– Нравился? Да. Он был честным. Не врал актерам. Не обещал золотых гор – да и где их теперь возьмешь, – но платил хорошие деньги.

– Мистер Вернон, вам известны какие-либо инциденты в прошлом или настоящем, которые могут пролить свет на это дело?

– Нет.

– Вы считаете, что с фирмой все в порядке? В финансовом смысле?

– Думаю, да, – ответил Вернон. В его голосе послышалась легкая настороженность.

– Никаких сомнений?

– Слухи всегда есть. Я слышал, что несколько трупп, с которыми он работал, провалили гастроли. После этого он ввел почасовую оплату. И фирма чуть не обанкротилась. Но, насколько я знаю, он благополучно пережил и этот, и пару других похожих эпизодов.

– У мистера Мейера не было других деловых интересов, кроме этой фирмы?

– Понятия не имею. Спросите у Джорджа Мэйсона. Альфред был очень хорошим бизнесменом и не любил светских развлечений, так же, как и Каролин. Они жили очень тихо. Их интересовал только театр. Думаю, Альфред прикопил кое-что. Это только догадка, конечно.

– Понимаю. Так или иначе, скоро все выяснится.

– Меня удивляет, мистер Аллейн, кому вообще понадобилось убивать Альфреда Мейера. Уж точно не актерам. В нашем деле не так легко заработать, чтобы мы могли позволить себе убивать администраторов. – Он немного помолчал и пожал плечами. – Возможно, – добавил он, – кого-то могла навести на мысль эта история в театре.

– Какая история? – быстро спросил Аллейн.

– Та, что случилась в пятницу утром, когда мы сюда приехали. Вы не слышали? Один из рабочих сидел на колосниках и вешал груз на мачту. А старший механик и Тед Гаскойн стояли на сцене и о чем-то спорили. И вдруг тот парень наверху что-то накосячил и уронил груз. Тот грохнулся прямо между ними и проломил пол. Тед Гаскойн минут десять орал на беднягу, а Фред – старший механик – чуть не съел его живьем. Мы все сбежались поглазеть. Зрелище, доложу вам, было не для слабонервных. Стоят оба с белыми лицами и вопят как ненормальные.

– Ничего себе! – поддакнул Аллейн.

– Да. Попади он в кого-нибудь – уложил бы на месте. Огромная штуковина вроде свинцовой болванки – и тяжелая, как…

– Как жеробоам с шампанским, – подхватил Аллейн. – Потом ее использовали в качестве противовеса для бутыли.

– Неужели! – воскликнул Вернон.

– Вы знаете, как был устроен механизм с бутылкой?

– Я слышал, как старина Альфред распространялся на эту тему, но особо не вникал.

– А о том, что та болванка рухнула, знали все?

– Еще бы. Грохнуло на весь театр. Здание тряхнуло. Джордж прибежал из офиса, Вэл выскочила из гримерной в одних трусиках. Австралийцы чуть не бросили работу и не сбежали в Сидней. Все только об этом и судачили.

– Ясно, – кивнул Аллейн. Он обратился к Уэйду: – Хотите задать какой-нибудь вопрос мистеру Вернону, инспектор?

– Даже не знаю, что еще можно спросить, сэр, – добродушно отозвался Уэйд. – Однако… Мистер Вернон, раз уж вы так долго работали в компании, может, дадите нам, так сказать, домашний взгляд на всю эту историю?

Актер медленно повернулся в кресле и без особого энтузиазма взглянул на Уэйда.

– Боюсь, я не совсем уловил вашу мысль, – произнес он.

– Ну, вы же понимаете, мистер Вернон, что нам все равно придется наводить справки. Так сказать, совать свой нос в чужие дела. Такая уж у нас работа. Нам это нравится не больше, чем другим, но это наш долг. Например, можете ли вы описать нам семейную жизнь мистера и миссис Мейер: были ли они счастливой парой и все такое?

– Я понимаю большинство слов, если в них не больше двух слогов, и отлично вижу, к чему вы клоните, – ответил Вернон. – Да, я могу.

– И вас это не смущает?

– Нисколько.

– Прекрасно, сэр. Честный и прямой ответ. Значит, все эти разговоры насчет нее и мистера Хэмблдона – не просто слухи?

– Какие разговоры? И кто это говорит?

– Не волнуйтесь, мистер Вернон. Мы все сохраним в тайне.

– На что, черт возьми, вы намекаете? Что сохраните в тайне? Кто вам сказал про мисс Дэйкрес и мистера Хэмблдона?

– Ваши вопросы не совсем уместны, сэр. Мы просто хотим узнать…

– Если вы об этом жалком комедиантишке, – перебил Вернон, сердито глядя на Уэйда, – то имейте в виду: верить ему можно не больше, чем вонючему клопу. Грязное и мерзкое создание этот мистер Сент-Джон Акройд, урожденный Альберт Биггс, гнусный лжец и пустозвон! А уж актер и вовсе никудышный!

– Урожденный Альберт Биггс? – пробормотал Аллейн.

– Именно. И чем скорее он уберется обратно в свою парикмахерскую в Сент-Хеленс, тем лучше.

– Судя по всему, – спокойно заметил инспектор, – он уже рассказал вам о той беседе, которую подслушал у себя в гримерной.

– О, да! – ответил Вернон с подчеркнутой иронией, которую Аллейн уже не раз подмечал в актерской речи. – Да. Выложил мне все при первом же удобном случае. Мистер Акройд не упустит возможности покопаться в чужом белье, можете не сомневаться.

Аллейн улыбнулся:

– То есть это не более чем сплетня?

– Я не знаю, что сказал вам Акройд, но готов поклясться чем угодно, что Каролин Дэйкрес не стала бы крутить роман на стороне. Хейли мог ею увлечься, не спорю. И вполне возможно, он наговорил лишнего. Про это я ничего не знаю, но с ее стороны… Нет, не верю. Она из тех редких женщин, что умеют хранить верность.

С этими словами Вернон надул щеки и испустил тяжелый вздох.

– Именно это мы и хотели услышать, – вставил Уэйд. – Ваше мнение, сэр, не более того.