Смерть в экстазе
Шрифт:
Лорен не двигался. И не дышал. Я вспомнил, как его сердце дергалось и трепетало в моей воображаемой руке – и вдруг обмякло.
Он лежал на левой руке, часов не было видно. Я был один в пустой комнате и по-прежнему не имел представления о времени.
Я так и не узнал. Прошли часы прежде, чем Миллер наконец осмелился побеспокоить своего босса. Он высунул свою круглую невыразительную рожу из-за дверного косяка,
– Я тебя проверила до срока, – сказала Жюли.
Она кое-как примостилась в ногах больничной койки.
– Точнее, ты сам меня вызвал. Когда я пришла на работу, тебя там не было, и я задумалась, с чего бы это, и бац! Было плохо, правда?
– Очень плохо, – сказал я.
– Я никогда не ощущала столь испуганного сознания.
– Тогда не рассказывай об этом никому, – я нажал переключатель, чтобы перевести кровать в сидячее положение. – Мне надо поддерживать свой образ.
Моя глазница была перевязана и совсем онемела. Боли не было, но оцепенение настойчиво напоминало о двух мертвых людях, ставших частью меня. Одна рука, один глаз.
Если Жюли чувствовала во мне это, то ее нервозность делалась неудивительной. А она в самом деле нервничала. Она дергалась и ерзала по кровати.
– Я все думал о времени. Который же час это был?
– Примерно девять десять, – Жюли содрогнулась. – Я думала, что потеряю сознание, когда этот неприметный человечек высунул пистолет из-за угла. О, нет! Не надо, Джил! Все кончилось.
Как близко это было. Неужели настолько близко?
– Послушай, – сказал я, – возвращайся на работу. Я ценю внимание к больному, но из продолжения воспоминаний ничего хорошего для нас не выйдет. Иначе мы оба впадем в постоянный ужас.
Она отрывисто кивнула и поднялась.
– Спасибо, что зашла. И спасибо, что спасла мне жизнь.
Жюли улыбнулась с порога.
– И тебе спасибо за орхидеи.
А я их даже еще не заказал. Я вытребовал медсестру и добился от нее заявления, что я могу выписаться сегодня вечером, после обеда, если только дома сразу лягу в постель. Она принесла мне телефон, и я заказал орхидеи.
После этого я откинул спинку кровати и отлежался.
Хорошо быть живым. Я начал вспоминать данные мною обещания, обещания, которых я мог никогда не сдержать. Возможно, настало время сдержать хотя бы некоторые.Я позвонил в отдел слежения и попросил Джексона Беру. После того, как он смог вытянуть из меня рассказ о моих подвигах, я пригласил его выпить прямо в больнице. Бутылку принесет он, а платить буду я. Это ему не понравилось, но я пригрозил ему.
Номер Тэффи я набрал до половины и снова передумал, как и вчера вечером. На прикроватной тумбочке лежал мой наручный телефон. Без изображения будет лучше.
– Алло?
– Тэффи? Это Джил. Конец недели у тебя свободен?
– Конечно. Начиная с пятницы.
– Отлично.
– Заезжай за мной к десяти. Ты что-нибудь выяснил насчет своего друга?
– Ага. Я был прав. Его убили органлеггеры. С этим уже все, мы арестовали кого надо.
Про глаз я не упомянул. К пятнице повязки снимут.
– Так вот насчет выходных. Не хочешь ли ты посмотреть Долину Смерти?
– Ты шутишь, правда?
– Я шучу. Неправда. Послушай…
– Но там жарко! Сухо! Там все мертво как на Луне! Ты в самом деле имел в виду Долину Смерти?
– В эту пору там не жарко. Послушай…
Она стала слушать. Она слушала достаточно долго, и это ее убедило.
– Я вот думаю тут, – сказала она потом. – Если мы будем часто видеться, нам лучше заключить… ну сделку, что ли. Никаких разговоров о работе. Договорились?
– Отличная идея.
– Дело в том, что я работаю в больнице, – продолжала Тэффи. – В хирургии. Для меня органический пересадочный материал – это просто рабочий инструмент, инструмент для лечения. Я долгое время привыкала к такому подходу. Я не хочу знать, откуда это все берется, и ничего не хочу знать про органлеггеров.
– Хорошо, мы пришли к соглашению. Увидимся в пятницу в десять ноль-ноль.
Значит, докторша, подумал я потом. И ладно. Это будут хорошие выходные. Полезней всего знакомиться с людьми, которые преподносят тебе сюрпризы.
Вошел Бера с пинтой виски.
– Угощение ставлю я, – заявил он. – И нечего спорить, потому что ты все равно не дотянешься до своего бумажника.
И спор тут же разгорелся.