Смертельные цветы
Шрифт:
Стражники бросаются к воротам, но стоит им прикоснуться к створкам, как в них ударяет ядовито-зеленая молния. Люди беззвучно падают на мостовую.
— Мать вашу!
Добавляю еще парочку выражений покрепче. Присматриваюсь к воротам магическим зрением. Из-за переизбытка магии, ничего нельзя разобрать. Но все же удается различить едва заметную канву чар. Это не Дана. Кто-то еще постарался, чтобы ловушка для меня захлопнулась. Проклятье!
Серый уже приплясывает на месте и коротко всхрапывает. Косит глазом на меня. Словно предупреждает.
— Что такое, мой хороший?
Нагибаюсь
Оставшиеся в живых собираются в кружок и начинают активно что-то обсуждать. Наверняка из города есть еще выходы. Неофициальные. Будет чудесно, если управитель решит воспользоваться одним из них. Можно отправиться следом. Или прямо предложить свои услуги.
Трогаю поводья, чтобы подъехать ближе, но Серый неожиданно взвивается на дыбы с истошным ржанием. А затем гремит взрыв...
Глава 6
Сознание возвращается медленно. Голова гудит. Тело ощущается слабо. На губах привкус крови и пыли. Дышать тяжело. Приподнимаю голову. С волос сыпется каменная крошка. Лежу на животе. Видимо взрывной волной меня выбило из седла и кувыркнуло в воздухе. Приложило знатно. При попытке приподняться на руках левую простреливает резкая боль. Морщусь. Аккуратно перекатываюсь на правый бок. Ложусь на спину. Дышу.
Вокруг темно и тихо. Как на кладбище. Звезд не видно. Месяц тоже. Впрочем, разноцветные огни и гром тоже не заметны. Буря прорвалась взрывом. От города вряд ли что-то осталось. От его жителей тем более... Магическое поле еще нестабильно. Бурлит. Определить через него что-то невозможно. Сколько я была без сознания? Пару часов? Рассвет пока не начался. Нужно понять, в каком состоянии тело и постараться убраться отсюда поскорее. Истинные от взрыва пострадали меньше всего. Наверняка скоро появятся.
Осторожно сажусь. Стиснув зубы, ощупываю левое плечо. Судя по положению — вывих. Прекрасно. На ощупь нахожу рядом щепку потолще и сую в рот. После чего вправляю кость на место. От боли в глазах темнеет еще больше. Ничего. Добавляю немного силы. Простенькое заклинание и дурнота отступает. Проверяю ноги. Кажется, целы. Сумка с зельями так и висит на плече. Хорошо. С содержимым разберемся потом.
— Афия... — ласковый голос проносится над руинами, заставляя меня напрячься и замереть. Твою ж мать... — Афия...
Тучи неожиданно расходятся, пропуская неестественно яркий свет месяца. Моргаю, привыкая к нему, и изучаю открывшуюся картину. Да, город больше не существует. Большинство домов превратились в пыль и щепки. Часть — самые крупные и прочные, сохранили остовы. Кое-где заметны фрагменты стен. Виден храм, купол которого обрушился внутрь. Чуть дальше можно разглядеть останки ратуши. Прятаться особенно негде. Жаль...
Тихонько на четвереньках отползаю в сторону к куску уцелевшей стены. Прижимаюсь к кладке спиной. Больная рука онемела. Шевелить можно, но чувствительность утеряна. Потом восстановится, а колдовать
и убивать я могу и одной. Подтягиваю колени к груди и спускаю с пальцев зов. Надежда на то, что Серый уцелел — призрачна, но чудо сейчас не помешало бы.— Афия... Где ты? — вкрадчивый, нежный голос ввинчивается в виски. По коже пробегают мурашки. Ведьму не видно, но она где-то рядом и не успокоится, пока не найдет меня. — Выходи... Я могу помочь тебе...
Вот прям разбежалась и вышла. Стискиваю зубы. Отклик не приходит. Конь либо мертв, либо слишком далеко. Взрыв мог его дезориентировать и заставить убежать. Не могу его за это осуждать. Если выжил, вернется. А если нет... Медленно выдыхаю. На своих двоих я далеко не уйду. Долго прятаться от Даны тоже не выйдет.
— Афия... — в голосе появляются укоряющие нотки. — Я же все равно найду тебя...
От снисходительно-ласкового тона меня передергивает. Прямо мать, зовущая неразумное дитя. И самое ужасное — появляется непреодолимое желание выйти и покаяться. Вот она — сила истинных. До этого момента княгиня лишь играла, а теперь после устроенного погрома развернулась в полную мощь.
Закрываю глаза. Обнимаю колени. Вжимаюсь спиной в стену. Меня нет. Только камень. Глухой камень, неспособный чувствовать. И сожалеть. И раскаиваться. И двигаться уж тоже заодно.
— Афия...
Голос забирается под кожу. Отдает болью в зубах. Или это запоздалый откат от удара? Неважно. Я — камень. Бесчувственный булыжник. Меня не существует.
— Афия...
Внутренности завязываются узлом. Хочется вскочить и бежать прочь отсюда. От кладбищенской тишины, посреди которой нежный голос кажется смертельной угрозой. Дышу. Медленно и ровно дышу. Лоб покрывается холодным потом. Ладони тоже. Давно я не сталкивалась с проявлением магии истинных. Забыла, как это бывает.
— Афия...
Меня будто окатывает кипятком. Сжимаюсь в комок. Нельзя. Отвечать нельзя. Она только этого и ждет. Заманивает. Тварь. Если бы знала, где искать, уже подошла бы. Нет. Ведьма хочет поиграть. Вынудить меня саму прийти к ней. Нельзя.
— Афия...
Дыхание со свистом срывается с губ. Кровь стучит в висках так, что я не сразу различаю шорох где-то рядом. Распахиваю глаза. Оглядываюсь. Над руинами стелется туман. Откуда и когда он появился? В призрачном свете на фоне храма заметен силуэт княгини. Она будто плывет, придерживая длинные юбки. Прическа рассыпалась, и волосы спускаются по плечам до поясницы. В свете месяца они кажутся светлыми.
Замираю, чтобы лишним движением не привлечь ее внимание. Шорох раздается снова. Чуть поворачиваю голову вправо. Куча каменной крошки в нескольких метрах от меня подозрительно шевелится. Словно кто-то желает выбраться наружу. Чудесно. Только этого не хватало. Здоровой рукой нащупываю нож за голенищем сапога. Лишним не будет. Перевожу настороженный взгляд на ведьму.
Она замирает, запрокинув голову к небу. Медленно раскачивается вперед-назад. Над разрушенным городом разносится едва различимый напев. Уловить смысл и тональность пока сложно. Шорох становится громче и ненадолго заглушает мотив, показавшийся смутно знакомым.