Смертельные иллюзии

Гвен О’Нил погладила дочь по голове и натянула одеяло до самого ее подбородка.

– Спокойной ночи, милая, – прошептала она, но Бриджид уже сладко посапывала. Она несколько минут с умилением смотрела на красавицу дочь, но постепенно умиротворенное выражение исчезло с ее лица. Гвен вспомнила о муже. В субботу они пошли на работу вместе с Бриджид, но в конце дня Дэвид ждал их у ворот свечной фабрики. Он умолял ее вернуться и угрожал расправой им обеим в случае отказа.

Гвен не могла поверить, что он и есть Резальщик, но была уверена, что Дэвид сможет им навредить, если его не отправят в тюрьму. Он был человеком злопамятным и мстительным, сейчас единственной его целью стало испортить жизнь ей и Бридж.

И ему это удалось.

Если бы только Гарри не отказался от обвинений.

В голове возник образ Гарри де Уоррена. Гвен нервно сжала руки и встала с кровати. Сердце сжалось от боли. Она была шокирована его появлением в Нью-Йорке. Он заставил ее вновь вернуться к тем воспоминаниям, которые она оставила в прошлом, в Ирландии, где им самое место.

Вероятно, он нашел ее тем же способом, что и Дэвид. Гвен задумчиво терла столешницу у раковины. Сейчас она уже жалела, что оставила отцу Калхейну свой новый адрес на случай, если кто-то будет о ней спрашивать. Интересно, Гарри еще в городе или уже уехал?

Весьма странно, что он пожелал увидеться с ней. Или нет?

Гвен замерла с тряпкой в руке, мысли ее уносились в далекий весенний день. Трава на лужайке казалась изумрудной под яркими солнечными лучами, небо сияло лазоревой синевой. Гвен без зазрения совести выскользнула из замка. В доме никого не было, а теплый весенний день манил на улицу. Через несколько минут она уже бежала босиком вниз с холма, задыхаясь от восторга и ощущения безграничной свободы. Она забыла обо всем, о своей жизни с Дэвидом, ощущая лишь влажную траву под ногами, тепло солнечных лучей, ласкающих ее лицо, освежающую прохладу ветра, дурманящий аромат гиацинтов. А потом она упала.

Споткнулась о камень. Несколько раз перевернувшись, она покатилась по земле. А затем еще и еще. Она веселилась, как ребенок, громко смеялась и катилась к подножию холма. Потом Гвен еще долго лежала на спине, нежась в волнах покачивающейся травы, перед глазами плыли белоснежные облака. Было удивительно легко и спокойно. Внезапно все закончилось, она вернулась в реальность. В замке ее ждет работа, темное платье промокло от росы и перепачкано грязью. Белый фартук покрылся зелеными пятнами. Гвен села и принялась приводить в порядок растрепавшиеся волосы.

В следующее мгновение она заметила, что перед ней появился хозяин имения верхом на коне, он наблюдал за ней, удивленно вскинув брови.

Гвен вскочила, охваченная ужасом, и вытянулась в струнку.

– Милорд, сэр! – Она присела в реверансе, дрожа от страха. – Прошу простить, сэр, я… – Она не знала, как объяснить свое поведение.

Мужчина спешился и подошел ближе.

Гвен замерла, боясь вздохнуть.

Рандолф был очень красивым мужчиной, невероятно красивым, только она никогда не видела, чтобы он улыбался.

– Вам не стоит извиняться за радость, которая так естественна в первый теплый весенний день, миссис Ханрахан. – Он поклонился.

Их взгляды встретились, и Гвен утонула в его восхитительных синих глазах, исходившее от него тепло околдовало ее. Она почувствовала, как краснеют щеки. Таким мужчиной, как Гарри де Уоррен, невозможно не восхищаться, даже если ты всего лишь служанка в его доме. К счастью, она встречалась с ним нечасто, раз или два в день.

Однако он регулярно снился ей в короткие часы ночного отдыха.

В голове зароились вопросы. Почему он поклонился ей? Она очень плохо выглядит? Сколько же он наблюдал за ней?

– Откуда вы знаете мое имя? – прошептала Гвен.

Лорд Рандолф не улыбнулся. По слухам, он потерял при пожаре жену и детей и продолжал скорбеть о потере семьи. Гвен очень жалела хозяина. Он слишком молод, чтобы провести остаток жизни в трауре.

– Вы же служите в моем доме. – Он пожал плечами. – Узнал у дворецкого.

Она вспыхнула. Он говорил о ней, потому что был недоволен ее работой, хотел отчитать – или еще хуже. Однако Гвен не успела додумать, что может быть хуже.

– У вас нога в крови, – сказал лорд.

Она с трудом оторвалась от его лица и опустила голову. Верно. Должно быть, поцарапалась о камень.

– Все в порядке, сэр, – пролепетала она. Надо срочно бежать в дом, скорее спрятаться от него и заняться работой.

Лорд Рандолф неожиданно опустился на колени и достал тонкий батистовый платок. Гвен вскрикнула.

– Рана неглубокая, – сказал он.

Гвен закусила губу, чтобы не закричать, когда он приложил платок к царапине и аккуратно завязал. Прикосновения были такими нежными.

Что же он делает?

Он резко выпрямился и встал. Щеки чуть порозовели.

– Не думаю, что вам стоит ходить. Можете доехать на Шторме.

Гвен онемела, она не могла произнести ни слова, даже не нашла в себе силы возразить, как обязательно должна была. Она же не леди, чтобы с ней так обращаться.

Щеки лорда Рандолфа стали пунцовыми, он подхватил Гвен на руки и, прежде чем она успела вырваться, ловко усадил в седло. Она была настолько шокирована происходящим, что молча сидела и смотрела на него во все глаза.

– Я пойду пешком, – сказал лорд Рандолф. – Держитесь крепче за седло.

Он взял коня под уздцы и повел вверх по холму к замку.

Гвен села за кухонный стол. Из глаз полились слезы. А она-то думала, что давно выплакала все до последней капли. Тогда впервые она оказалась в объятиях Гарри. Тогда впервые они говорили друг с другом. Впоследствии, встречая ее в коридоре или кабинете, он вежливо справлялся о том, как дела у нее и ее дочери. Однажды они с Бридж случайно столкнулись с ним в деревне, и лорд купил девочке конфеты. После воскресной службы она видела его во дворе церкви, – Дэвид не ходил в церковь, а лорд Рандолф был, разумеется, протестантом, – и он подвозил их домой в своем великолепном экипаже.

Наступило Рождество. В подарок ее семье он преподнес огромную корзину с диковинным кофе и чаем, печеньем и шоколадками. Разбирая невиданные гастрономические богатства, Гвен обнаружила маленький пузырек восхитительных французских духов.

Она была безнадежно влюблена, но не могла понять, что значат для него их странные отношения. Она жила теми краткими мгновениями, когда они встречались в коридорах замка, жила ради того, чтобы проехать в его экипаже от церкви до дома. Она знала репутацию лорда Рандолфа – он не ухаживал за женщинами даже высших сословий, значит, не мог флиртовать и с ней. По слухам, он принял решение никогда не жениться. Но все же между ними были отношения, хоть и не близкие, не выходящие за рамки приличий. Как ни странно, они дружили. Прошел год с того дня, как она поступила на службу в замок лорда Рандолфа.

Между ней и Дэвидом разразился страшный скандал. Дэвид два дня не появлялся дома, но Гвен понимала, что он, скорее всего, напился. Это случалось уже не в первый раз, и она знала, что не в последний. В душе она иногда молилась, чтобы Дэвид больше никогда не возвращался. Наконец, появившись дома, он начал скандалить – обвинять ее в том, что она плохая жена, ни на что не годная глупая курица, – и дошло до того, что он набросился на нее с кулаками. На следующий день лицо ее было в синяках, и она не могла появиться в большом доме. Гвен отправила записку экономке, написала, что заболела и не сможет работать несколько дней.

На следующий день в доме Ханраханов появился лорд Рандолф.

Гвен была в панике и сначала не хотела открывать дверь, но лорд все-таки вошел. Когда он смотрел на ее лицо, ей стало ясно, насколько он о ней беспокоится. Гвен сама не поняла, как очутилась в его объятиях. Он прижимал ее к себе и настаивал, чтобы она рассказала, кто посмел это сделать, грозясь избить негодяя до крови.

Гвен молила оставить ее одну.

Лорд Рандолф целовал ее, приговаривая, что никогда не сможет покинуть. Это было внезапно, так неожиданно резко вылетает пробка из бутылки дорогого шампанского – поцелуи, объятия, вспыхнувшая страсть.

Гвен всхлипнула и утерла слезы. Она ненавидела воспоминания, которые так берегла, которыми так дорожила. Она одинаково сильно молила, чтобы лорд Рандолф скорее уехал из города и в то же время пришел к ней хотя бы еще раз.

Неожиданно раздался стук в дверь. Ее желание услышано, Гвен сразу поняла, что это может быть только он.

Она медленно встала.

Стук повторился.

Сердце билось так сильно, что шум заполнил все пространство. Гвен бросилась к двери и, даже не спросив, кто там, распахнула ее настежь.

Перед ней стоял Гарри де Уоррен.

На мгновение ей почудилось, что она опять в Ирландии, в своем маленьком коттедже, который она называла домом. Перепрыгивая через несколько месяцев, время перенесло ее туда, в его поместье. И она вновь стала его служанкой, а он ее хозяином – прислуга и ее любовник-лорд.Он сделал шаг, и Гвен бросилась в его объятия.

– О боже! – воскликнула Франческа, сжимая руку Харта. Они следовали за экипажем Рандолфа и очутились на углу авеню А и Десятой улицы. Она видела, как он расплатился и направился к дому, в котором жила Гвен и совсем недавно умерла Маргарет Купер. Они молча смотрели, как лорд Рандолф входит в подъезд.

– Харт! – На лице Франчески появился ужас. – Он идет к Гвен. Мы должны спешить – надо остановить его!

Харт недовольно скривился и повернулся к Мэгги:

– Миссис Кеннеди, думаю, нам предстоит визит к миссис О’Нил. Прошу вас, подождите здесь.

Мэгги побледнела и кивнула.

– Будьте осторожны, – прошептала она.

Франческа впервые, пожалуй, не доверяла своей интуиции. Сейчас она видела только несколько возможных вариантов: либо Рандолф и есть Резальщик, либо он бывший любовник и хозяин Гвен. Либо и то, и другое. Первый вариант казался ей наиболее вероятным, поскольку она не могла представить лорда Рандолфа, сторонившегося женского общества, ухаживающим за женщиной, тем более за своей бывшей горничной.

– Быстрее! – вскричала Франческа, дрожа от страха за Гвен.

Харт вышел из экипажа, она подхватила сумочку и поспешила за ним.

Порывшись, Франческа вытащила пистолет, Колдер сжал ее запястье.

– Если он заряжен, ты можешь случайно кого-то застрелить. Даже меня.

– Разумеется, он заряжен, – резко бросила Франческа и раздраженно посмотрела на Харта. – Думаешь, это бессмысленная затея?

Он опустил дуло вниз:

– Ты уверена, что он тебе нужен?

Франческа направилась к входу.

– Да, если твой друг Рандолф убивает там Гвен, мы оба будем только рады, – почти шепотом произнесла она.

Харт открыл перед ней дверь.

– Согласен, его поведение кажется несколько странным, но это вовсе не означает, что он убийца.

Франческа ничего не ответила, она уже неслась вверх по лестнице. Перед дверью Гвен она замерла, стараясь унять эмоции, затем прислонила ухо к грубой деревянной доске. Из комнаты не доносилось ни звука.

– Может, постучим? – спросил Харт.

– Тс-с!

Франческа прислушалась, но нет, по-прежнему ничего не слышно. На душе было тревожно.

– Харт, ломай дверь, – приказала она. Он посмотрел на нее с сомнением.

– Давай же!

Сейчас она думала только о безопасности Гвен.

Харт взялся за ручку и подергал. Дверь оказалась открыта и легко поддалась.

Франческа на цыпочках вошла в помещение и замерла.

Рандолф и Гвен стояли посредине комнаты и страстно целовались.

Увлеченные друг другом, они не заметили незваных гостей.Франческа выдохнула и опустила пистолет.

В полиции тем вечером кипела работа. Камера была полна бродяг и пьяниц. Офицеры за стойкой оформляли еще двоих буйных хулиганов, неподалеку стояли два приличного вида джентльмена, готовые в любой момент затеять драку, поэтому их удерживали патрульные. Слышался стук печатной машинки, единственной этим вечером, хотя обычно работало около дюжины машинисток. Не было слышно гудения телеграфа, лишь изредка звонили телефоны.

– Вы не можете так поступить! – возмущалась Гвен, прижимая к себе дочь. – Он не имеет никакого отношения к этому Резальщику, мисс Кэхил!

Они попросили лорда Рандолфа проехать в полицейское управление, он согласился, лицо его при этом оставалось холодным и ничего не выражающим. Из этого Франческа сделала вывод, что его показания могут быть полезны для дела, которым она занимается. Гвен настояла и поехала с ними, она подняла дочь, хотя лорд Рандолф убеждал ее остаться дома. Сейчас Гвен смотрела на нее во все глаза.

– Ему просто надо будет ответить на несколько вопросов, – успокаивала ее Франческа. – Вам действительно будет лучше вернуться домой, Гвен, – продолжала она, размышляя, с какой стати та решила, что ее любовника станут в чем-то обвинять?

– В моей карете уехала Мэгги, но я могу найти вам кэб, – вмешался Харт.

Гвен бросила на него многозначительный взгляд, который, несомненно, был вполне определенным ответом на его предложение.

– Мисс Кэхил?

Франческа обернулась, услышав голос Ньюмана.

– Вы связались с Брэгом? – нервно спросила она.

– Он едет, – кивнул инспектор. – Рандолф в конференц-зале. Комиссар сказал, можете подняться к нему и задать интересующие вопросы.

– Отлично! – воскликнула Франческа и повернулась к Гвен. – Уже очень поздно. Возвращайтесь домой.

– Я останусь здесь. Буду ждать, когда вы закончите.

Франческа повернулась, чтобы уйти, но ее остановил голос Харта:

– Может, стоит попросить инспектора отправить людей в «Холланд-Хаус» осмотреть вещи лорда?

Она мысленно похвалила его. Да, из Харта вышел бы неплохой сыщик, если бы он захотел им стать.

– Прекрасная идея. В комнате могут быть улики. Когда Брэг приедет, надо сказать ему, чтобы послал кого-то в отель. – Она стала подниматься по лестнице, Харт шел следом. – Я думала, ты уверен в невиновности Рандолфа, – бросила она через плечо.

– Большинство преступлений совершается членами семьи, или супругами, или любовниками, – ответил он.

– Но Гвен не убили, – заметила Франческа, ощущая себе адвокатом дьявола.

– Если они стали любовниками еще в Ирландии, ему пришлось проделать слишком долгий путь, чтобы возобновить отношения.

– Хочешь сказать, что это не банальный скоротечный роман?

– Хочу сказать, что возникает по меньшей мере дюжина вопросов, ответы на которые не против услышать даже я. Ведь этот человек никогда не был замечен в обществе женщин. Рядом с ним не было ни шлюх, ни леди. Так что же значит этот роман с горничной? Понять не могу, зачем на самом деле он приехал в город.

– Не знаю, возможно, я недостаточно романтична, но мне все это кажется крайне подозрительным.

Она остановилась на мгновение и решительно открыла дверь конференц-зала.

Рандолф сидел за столом, погруженный в свои мысли. У входа, прислонившись к стене, стоял полицейский.

Офицер кивнул ей, и Франческа сразу его узнала.

– Добрый вечер, О’Рейли. Комиссар разрешил нам задать несколько вопросов лорду Рандолфу. – Она прошла и села за стол напротив лорда. Он напряженно посмотрел на нее, но не произнес ни слова.

Харт встал за спиной Франчески. Рандолф поднял на него глаза.

– Рандолф, вы ни разу не поинтересовались, почему мы хотим поговорить с вами в полицейском управлении.

Мужчина приложил руку к груди:

– Мисс Кэхил сказала, что я могу быть полезен в расследовании дела Резальщика. На мой взгляд, это весомая причина.

Харт вскинул брови:

– И это вас не удивило?

– Разумеется, удивило, но, если я могу помочь, я с удовольствием помогу.

Франческа наклонилась над столом:

– Почему вы не признались, что знакомы с миссис Ханрахан?

– Мне в голову не пришло, что леди, о которой вы говорили, и есть та самая миссис Ханрахан, что служила у меня.

– Вы говорите о той миссис Ханрахан, что была вашей любовницей.

– Я предпочел бы не обсуждать Гвен.

– К сожалению, она и есть причина вашего нахождения здесь. Понимаете, она может стать следующей жертвой Резальщика – возможно, Маргарет Купер была убита по ошибке, вместо Гвен. Рандолф вскочил со своего места:

– А все остальные? Как они были с ней связаны? В жизни Гвен существует лишь один человек, который может представлять для нее опасность, – Дэвид Ханрахан.

– Как долго длится ваша связь с миссис Ханрахан? – спокойно поинтересовался Харт.

Лорд покраснел:

– Полагаю, это не касается никого, кроме меня.

В этот момент в комнату стремительной походкой вошел Брэг. Присутствие Харта его удивило, но он никак не выказал своих чувств.

– Лорд Рандолф, я комиссар Брэг. К сожалению, пока убийца не найден, мы вынуждены задавать вопросы всем, кто может быть причастен к этому делу.

Лицо мужчины исказила недовольная гримаса.

– Шесть месяцев.

– Вы знакомы шесть месяцев или ваш роман длится шесть месяцев? – уточнила Франческа.

– Не вижу смысла в уточнении таких деталей! – воскликнул Рандолф.

Франческа подумала, что он был знаком с Гвен по меньшей мере год, прежде чем соблазнил ее.

– Лорд Рандолф, где вы были в четверг вечером? – вмешался Брэг.

Рандолф посмотрел на Харта, потом на Франческу:

– Они знают, где я был. На приеме в Монтроуз. Прошу прощения, но почему вас это интересует?

– Вы приехали позже остальных гостей, – вставила Франческа. – Около девяти, а может, и в половине десятого. Прием начался в семь. Где вы были до приезда в дом моей сестры?

В его глазах вспыхнуло возмущение.

– В номере отеля.

Франческа фыркнула и переглянулась с Хартом и Брэгом.

– Один?

– Да, один. Хотел поужинать в номере – впрочем, я так и сделал – но потом решил отправиться на прием к вашей сестре. – Он перевел взгляд с Франчески на Брэга, потом на Харта. – Какое это имеет значение?

Франческа встала, размышляя, что у него все же нет алиби на момент убийства Кейт Салливан. Брэг вышел вперед и сел за стол:

– Вы знакомы с Кейт Салливан, лорд Рандолф?

– Нет. Кто такая Кейт Салливан?

Франческа обернулась:

– Кейт Салливан была убита Резальщиком в четверг вечером, между шестью и девятью часами вечера.

Лорд побледнел и опять вскочил с места.

– Вы считаете меня Резальщиком? – воскликнул он.

– Никто вам такого не говорил, – вмешался Брэг.

– Для чего вы приехали в Нью-Йорк? Харт сказал, что обычно вы поручаете помощникам заниматься делами за океаном, – спросила Франческа.Рандолф посмотрел на нее прекрасными синими глазами.

– Моего присутствия требовали определенные обстоятельства, – сдержанно ответил он.

– Какие обстоятельства? Гвен?

Он покраснел.

– Вы влюблены в нее? – не унималась Франческа. – Кто из вас решил прекратить отношения? Вы одобряли ее переезд в Америку?

Лорд Рандолф был бледен как простыня. Наконец он заговорил:

– Обо всем узнал ее муж. У нас не было выбора, пришлось прекратить встречи. – Он поколебался, но продолжил: – Мне в голову не приходило, что она может уехать из Ирландии. Все произошло так быстро.

– Вы приехали в Нью-Йорк, чтобы увидеться с Гвен Ханрахан?

Лорд на несколько секунд закрыл глаза:

– Да.

Франческа почувствовала азарт.

– В какой точно день бы прибыли?

– Тридцать первого марта.

Франческа с трудом выдохнула. Лорд Рандолф приехал в Нью-Йорк за неделю до того, как Резальщик начал убивать. И он приехал ради Гвен.

– Где вы были в понедельник седьмого апреля? – спросил Брэг. В тот день напали на Фрэнсис О’Лири.

– Я должен свериться с ежедневником. Скорее всего, ужинал в номере отеля.

Франческа ходила из угла в угол в кабинете Брэга. Виски ломило от напряженной работы мозга. Вполне возможно, что они только что говорили с Резальщиком. Она повернулась к Харту.

Он стоял у окна и смотрел на Малберри-стрит. В столь поздний час движение было весьма интенсивным, по тротуарам брели подвыпившие мужчины под руку с проститутками. Почувствовав ее взгляд, Харт обернулся.

– Он приехал за Гвен. Ирландский аристократ, рискуя репутацией, пересек океан в поисках своей любовницы – мужчина, идеально подходящий под описания Резальщика, – задумчиво сказала она.

Появление Брэга прервало ее размышления.

– Ну? Похоже, у него нет алиби ни на один день, который нас интересовал.

– Нет, – согласился Брэг. – И мне кажется странным, чтобы такой умный человек, как лорд Рандолф, не позаботился о своем алиби. Честно говоря, я могу понять его одержимость идеей вернуть Гвен.

Харт усмехнулся:

– Весьма неразумная, странная одержимость.

– Как и убивать женщин определенного типа, – добавила Франческа. – Проблемы с психикой.

Брэг посмотрел на Франческу:

– Я его отпускаю.

– Что?  – Она была поражена. Рандолф по всем параметрам идеальная кандидатура на роль убийцы.

Вдруг он решит напасть на Гвен или любую другую женщину, похожую на нее?

– Я отпускаю его, но за ним будут следить. Он так же согласился передать нам свой ежедневник. Его проводит до отеля офицер, которому он его и вручит.

Франческа подбежала к Брэгу:

– Но уже почти наступило воскресенье! Скоро полночь. Через двадцать четыре часа будет понедельник! О чем ты думаешь? Несмотря на то что Кейт Салливан была убита в четверг, он вполне может опять совершить убийство в понедельник, как делал три недели подряд. Надеешься схватить его на месте преступления?

– Резальщик обязательно нападет еще раз, но, честно говоря, я даже предположить не могу, когда это случится. Уверен лишь, что скоро. – Брэг сел и посмотрел на Франческу. – Если Рандолф виновен, мы возьмем его. За Ханраханом тоже есть хвост.

Франческа схватила Рика за руку:

– Если убийца Рандолф, следующей жертвой может стать Гвен. Я не знаю, ставит ли он целью убить ее или убирает похожих на нее женщин. Брэг, ты можешь обеспечить Гвен защиту?

– Хорошо, – кивнул комиссар. – И Фрэнсис О’Лири.

Франческа облегченно вздохнула.

– Сэр? – В дверях показался Ньюман. – Я только что получил сообщение от Генриха. Шефа Фарра нет на месте, поэтому он еще ничего не знает.

Брэг приглашающе махнул рукой. Он несколько секунд рассматривал переданный ему лист бумаги. Потом поднял глаза и нахмурился.

– Что там? – нетерпеливо спросила Франческа.– Салливан не совершал самоубийства, – мрачно ответил Брэг.

Глава 22

Воскресенье, 27 апреля 1902 года, после полуночи

– Что скажешь? – спросила Франческа.

Она сидела рядом с Хартом на диване в его экипаже. Как ей казалось, его лицо выражало полнейшее спокойствие, хотя черты было сложно разглядеть в полумраке кареты.

– Думаю, Рандолф вполне может оказаться именно тем, кого мы ищем.

– Не могу не согласиться. – Франческа поежилась, подумав о том, какая опасность может грозить Гвен. – А по поводу Салливана?

– Резальщик хочет сбить нас с толку. Он убил его, чтобы мы решили, будто он убил жену, после чего совершил самоубийство.

Франческа и сама склонялась к этой версии.

– Для такого человека, как лорд Рандолф, с его репутацией затворника, скорбящего по погибшей семье, весьма странно заводить интрижку с горничной и тем более ехать за ней в Америку.

Она взяла Харта под руку.

Он покосился на нее.

Это заставило Франческу вспомнить о том, что произошло между ними всего несколько часов назад, и внутренне сжаться от страха.

– Ты все еще злишься? – взволнованно спросила она.

– Не могу сказать, что вполне счастлив, – сдержанно отозвался Харт.

Она кивнула и повернулась к окну.

Харт накрыл ее руку своей ладонью и слегка пожал.

– Как с нами могло такое случиться, Колдер?

– Не знаю. – Он прижал ее к себе и поцеловал в лоб. – Я отвезу тебя завтра на похороны Кейт.

Она кивнула. Ставшая привычной боль сдавила грудь.

На похороны Кейт Салливан собрались, кажется, все жители района и многочисленная пресса.

Церемония проходила в церкви, построенной два столетия назад, маленькой, квадратной, со стенами из грубого необработанного камня. Экипаж Харта остановился в ряду других, более современных колясок, прямо напротив широкого входа с крыльцом в две ступени. Франческа с удивлением разглядывала толпу. В основном друзья и знакомые Кейт, почти все ее ровесники, одетые в лучшие воскресные наряды. Внутрь зашли несколько пар с детьми на руках. Приглядевшись, она заметила группу репортеров, собравшихся у крыльца, но не решившихся зайти в церковь. Они были в котелках или фетровых шляпах и довольно потертых костюмах, в руках каждый держал блокнот. Они окружили шефа полиции Фарра, который определенно давал интервью.

– Пойдем? – прошептал Харт, склонившись к самому ее уху.

Франческа не отрывала взгляда от Фарра, сожалея, что не может услышать его ответы. Брэга нигде не было. Она неуверенно кивнула.

С ними приехала и Мэгги, хмурая, в сером платье. Как только Франческа вышла из экипажа, Фарр, как по команде, повернулся к ней, их взгляды встретились. Губы его растянулись в улыбке, но глаза при этом оставались холодными.

Франческа поспешила отвернуться, Харт галантно предложил ей руку.

– Как ты думаешь, почему он так себя ведет?

– Просто хочет покрасоваться перед прессой, привлечь к себе внимание. – Харт равнодушно пожал плечами.

– А я считаю, он хочет дискредитировать Рика, он давно мечтает занять его место.

Они медленно шли к церкви, и Франческа заметила «даймлер», остановившийся у соседнего здания. Слава богу, он приехал. Ей очень не нравилось желание Фарра узурпировать власть. Шеф полиции поспешно отошел в сторону от группы журналистов, дабы не быть замеченным боссом в их обществе.

– Мисс Кэхил!

Она повертела головой и увидела Дэвида Ханрахана. Мужчина был в темном костюме, пиджак был велик ему на добрых два размера, а брюки невозможно коротки.

– На нем темный костюм, – пробормотала Франческа и потянула Харта за рукав, – но никто бы никогда не сказал, что он похож на джентльмена.

– Дорогая, здесь все в темных костюмах – мы же на похоронах.

Франческа всматривалась в даль.

– У Ханрахана есть мотив, он ненавидел Гвен и всех похожих на нее женщин, впрочем, у лорда Рандолфа тоже. И у него нет алиби ни на один вечер, когда произошли убийства, – Харт, я вычеркиваю его из списка подозреваемых!

Харт окинул ее изумленным взглядом:

– Ты уверена, дорогая?

– Чутье подсказывает мне, что он не убивал. Я действую только по велению интуиции.

– Со мной тоже такое случается.

– Мисс Кэхил! Как поживаете? – К ним подошел Исааксон из «Трибюн». – Ходят слухи, что Резальщик джентльмен. Это правда? Прошлым вечером полиция задержала некоего лорда Рандолфа!

Франческа сделала вид, что не услышала его. Она не отрываясь смотрела в противоположную сторону, на приближавшихся к церкви Фрэнсис О’Лири и Сэма Уилсона. Они также были в лучших нарядах и шли рука об руку.

Издалека Уилсон казался настоящим джентльменом, невозможно было предположить, что он всего лишь часовщик. Франческа посмотрела на Харта, а затем одарила строгим взглядом Исааксона:

– У нас есть некоторые предположения, что Резальщик может быть джентльменом, но, пока он не пойман, сказать это с полной уверенностью нельзя.

– Вы подозреваете лорда Рандолфа? – спросил появившийся рядом Курланд. – Насколько я знаю, он происходит из семьи ирландских и британских аристократов.

Франческа вскинула голову:

– Нет, мистер Курланд, эту версию можно считать тупиковой.

Журналист улыбнулся:

– Легок на помине. – Он кивнул в сторону. – Попробую поговорить с ним лично.

Из коляски вышел лорд Рандолф в антрацитового цвета костюме и с тростью в руке.

– Что он здесь делает? – воскликнула Франческа.

– Полагаю, решил почтить память.

– Он даже не знал Кейт Салливан – по крайней мере, с его слов, – прошептала она в ответ, отводя взгляд от лорда.

– Возможно, есть и другие причины, – продолжал Харт, блуждая взглядом по толпе.

С западной стороны улицы к церкви приближались Гвен О’Нил и Бриджид. Они шли, взявшись за руки, и очень спешили.

– Кого-то не хватает?

– Не думаю, – ответил Харт.

Франческа посмотрела по сторонам. В нескольких ярдах от выстроенных в ряд экипажей притормозил кэб. Она пригляделась и похолодела.

Внутри сидела Дейзи Джонс.

Она была не одна. Франческа продолжала всматриваться как завороженная. Это же Роуз, ее любовница, высокая темноволосая женщина весьма экзотической внешности. Именно она сейчас расплачивалась с возницей.

Франческа схватила Харта под руку и потащила к входу в церковь. Уголком глаза она продолжала наблюдать за женщинами, голова заработала с невероятной скоростью. Что они здесь делают? Чутье подсказывало ей, что дело тут в ней и Колдере, а вовсе не в женщине, которую сегодня хоронят.

Повинуясь внутреннему голосу, Франческа повернулась и увидела мистера Курланда, беседующего с лордом Рандолфом. Было что-то еще очень важное и значимое. Она принялась крутить головой по сторонам. Да, интуиция ее не подвела. На первой ступеньке церкви стоял Дэвид Ханрахан и с ненавистью смотрел на лорда Рандолфа. Она сильнее сжала руку Харта.

– Что-то у меня сегодня плохое предчувствие, – прошептала она и резко выдохнула.

– Может, мне попросить ее уйти? – Харт напряженно смотрел на Дейзи.

Франческа пригляделась и уловила в его глазах ярость.

– Нет. – Она покачала головой.

Интересно, почему появление Дейзи вызвало в нем такую бурю чувств? Глаза потемнели, лицо исказила гримаса ненависти. Сложно было представить, что он смотрит на бывшую любовницу.

Франческа подхлестывала себя, заставляя думать. Зачем Дейзи приезжала к нему в контору? Хотела соблазнить его, чтобы вернуть, несмотря на помолвку и данное невесте обещание хранить верность?

– Дейзи чрезвычайно добрый человек. Если она решила присутствовать на похоронах Кейт – это ее право. – Франческа не верила, что она сама произнесла эту фразу.

Харт посмотрел на нее с сомнением:

– Она вовсе не такая, но этот образ ей подходит.

Здесь пресса, Франческа.

Она вздрогнула и перевела взгляд на Курланда, широко улыбающегося Харту.

– Он знает? Знает, что она была твоей любовницей?

– Можешь назвать еще причину, по которой он стал бы так сиять? Слава богу, он не пишет заметки в колонку светских новостей. – Харт грустно усмехнулся.

Франческа совсем не хотела, чтобы Харт выгнал Дейзи, напротив, она стремилась подобраться к ней и выяснить, что ей было нужно от ее жениха.

– Колдер, прошу тебя, не устраивай сцен. Курланд за нами наблюдает. За нами все наблюдают. Кроме того, мы же знаем, что она больше не твоя любовница. – Она постаралась улыбнуться, но было трудно не чувствовать себя оскорбленной. Можно представить, о чем все сейчас думают, пожалуй, о том же, что и ее отец. – Тебя должно сдерживать то, что прилюдная сцена только все еще больше усложнит. Давай лучше пройдем внутрь. Кажется, все собрались.

Франческа взяла Харта под руку и с тоской посмотрела на проходящих мимо них Дейзи и Роуз. Женщины направились прямо к крыльцу церкви. Они поражали внешним контрастом. Дейзи была стройной, немного бесцветной в розовом с серым платье и шляпке с вуалью. Роуз, напротив, высокая, крепкая, с оливковой кожей и черными волосами. На ней был строгий темно-синий костюм и маленькая изысканная шляпка.

Несомненно, обе знали, что где бы ни появлялись, непременно становились центром всеобщего внимания. Они проплывали сквозь толпу с гордо поднятыми головами, довольные собой и избранным образом жизни, что, собственно, и было одной из причин заинтересованных взглядов. Дейзи держала Роуз под руку, словно та была ее кавалером.

Франческа убеждала себя, что не должна ненавидеть Дейзи Джонс. Когда-то они были подругами. Но когда Дейзи улыбнулась ей, проходя мимо, она поняла, что не испытывает ненависти, нет, все было гораздо хуже – Франческа ее боялась. Харт выглядел так, словно готовился совершить убийство.

К ним подошел наконец Брэг, припарковавший машину во втором ряду, чтобы не занимать место на мостовой.

– Происходит что-нибудь интересное? – спросил он. – С тобой все в порядке? – поинтересовался он у Франчески.

– Да, все хорошо. Давайте пройдем внутрь.Его присутствие давало ей некоторое ощущение спокойствия.

Отец Калхейн оказался очень худым мужчиной с крючковатым носом и коричневатыми волосами, тронутыми на висках сединой. Он появился на кафедре с мрачным, почти трагическим лицом, и Франческа подумала, что ему, должно быть, около тридцати, никак не больше. Она собиралась побеседовать с ним после убийства Маргарет Купер, да так и не нашла времени. Сейчас она твердо решила выяснить, что ему известно о жертвах Резальщика. Ведь две женщины были его прихожанками.

– Кейт Салливан была светлым человеком, она дарила радость всем, кто ее знал, – начал отец Калхейн. – Эта женщина добросовестно и честно трудилась, каждый день отдавая людям все, что могла. Она вела благочестивый образ жизни и прожила свою короткую жизнь хорошо, очень хорошо. Она впервые пришла ко мне шесть лет назад, совсем юная девушка, молодая жена. Я никогда не забуду день нашего знакомства, она тогда только переехала в этот квартал. Она была полна жизни, счастья, надежд. – Он грустно улыбнулся.

Франческа почти не слушала его хвалебную речь. Ее больше интересовал не панегирик, а люди, собравшиеся здесь, чтобы в последний раз выразить Кейт свое уважение. Гвен сидела через несколько рядов впереди и явно старалась сдержаться и не расплакаться. Одной рукой она прижимала к себе дочь. Муж Гвен сидел неподалеку и не сводил с нее глаз. Кажется, она даже его не замечала, во всяком случае, его присутствие ее не очень беспокоило.

Лорд Рандолф сидел через ряд от Франчески. Он также смотрел только на Гвен. Во взгляде чувствовалось напряжение и печаль.

Этот мужчина все еще оставался на одном из первых мест в списке подозреваемых Франчески.

– Ее уход связан со страшной трагедией. Я уверен, что многие из вас, как и я, задаются вопросом – почему? Почему именно эта чистая, богобоязненная женщина? Справедливо ли это? – Теперь Калхейн говорил увлеченно и страстно.

Франческа повернулась и почти у себя за спиной увидела Фрэнсис и Сэма. Женщина утирала слезы, нос ее покраснел. Уилсон нежно обнял ее за плечи. Сэм, кажется, тоже был охвачен горем.

На секунду их взгляды встретились, и Франческа поспешила отвернуться.

Ей показалось или в его глазах вспыхнул ледяной свет? Выражение лица было совсем не характерным для Уилсона.

Она чуть склонила голову и повернулась направо, приглядываясь к Фарру. Он тоже бросил на нее колючий взгляд серых глаз, но на этот раз не улыбнулся. Франческа поежилась. Он определенно что-то скрывает. То, каким все видят этого человека, лишь верхушка айсберга.

Франческа повернулась в другую сторону и заметила, что Дейзи перешептывается с Роуз. Внезапно Дейзи встала и принялась протискиваться вдоль ряда с явным намерением покинуть церковь.

Франческа насторожилась. Это ее шанс.

– Что я могу вам ответить? – врезался в ее сознание голос отца Калхейна. – Мы все знаем, что пути Господни неисповедимы.

Франческа нагнулась к уху Харта:

– Я скоро вернусь.

Прежде чем он успел задать вопрос, она встала с места, с трудом добралась до конца ряда и поспешила за Дейзи.

Та стояла на крыльце.

– Ты знала Кейт Салливан? – спросила Франческа, закрывая за собой дверь.

– Нет. – Дейзи пожала плечом. – Откуда мне ее знать? Мы вряд ли могли встретиться в гостиных, – ответила она несколько высокомерно.

Франческа втянула воздух и выдохнула. Теперь она не ощущала и тени того страха, что раньше.

– Тогда зачем ты здесь?

– Выразить соболезнования.

Лицо ее было весьма странным, оно не выражало ни одной внутренней эмоции, словно их не было вовсе.

Франческа отлично понимала, что у Дейзи нет причин присутствовать на похоронах Кейт Салливан. Хотя, пожалуй, она ошибается. Причина была: Харт. Но как она догадалась, что он тоже появится? Может, Дейзи здесь из-за нее?

– Зачем ты приехала?

– Страшно, что Резальщик убил такую молодую порядочную женщину. Отец Калхейн так хорошо говорил о ней.

Что это значит? Ведь ей нет никакого дела до Кейт.

– Зачем ты приходила в контору Харта?

Дейзи улыбнулась:

– Он мой покровитель. Нам есть что обсудить.

Они стали врагами. Смертельными врагами. Она начала понимать, что творится в душе Дейзи, хоть лицо ее по-прежнему оставалось непроницаемым. Так же хорошо Франческа знала, что любит Колдера Харта всем сердцем и не позволит этой женщине встать между ними.

– Не хочешь мне объяснить, что ты имеешь в виду? – медленно произнесла Франческа. – Ты ведь вышла из церкви, чтобы поговорить со мной. И на похороны ты приехала, чтобы увидеть меня.

– Нет. Я приехала увидеть Колдера. Мне нужен он.

Перчатка была брошена.

– Значит, ты приходила в его контору просить принять тебя обратно?

Дейзи фыркнула:

– Я никогда ни о чем не прошу мужчин. Я сама беру то, что мне нужно, Франческа.

Грубо, но точно.

– И ты решила заполучить Харта?

Дейзи улыбнулась:

– Когда он от тебя устанет, я приму его обратно.

Франческа облизнула губы:

– Значит, соблазнить его у тебя не получилось. Ты ведь это пыталась сделать у него в кабинете?

– Я не так наивна, – рассмеялась Дейзи.

– Тогда что же произошло?

Лицо Дейзи исказилось, она даже стала казаться менее привлекательной.

– Мы с Хартом очень похожи, Франческа. Он думает, что сможет измениться. Он увлечен тобой и хочет стать джентльменом. Но у него не получится! У этого мужчины огромные аппетиты. Посади его на диету, и он погибнет от скудности выбора! Ему скоро наскучит в твоей постели. Я, надеюсь, ясно выразилась?

– Возможно, он и был когда-то таким, но устал от этой жизни. – Франческа внутренне сжалась от того, как неуверенно прозвучали ее слова, и все потому, что в глубине души была согласна с Дейзи. Не в том, что Харт человек испорченный, а в том, что она скоро ему наскучит. С таким мужчиной, как он, это неизбежно.

– Я бы так не сказала. Леопард никогда не отмоется от своих пятен. – Дейзи была более самоуверенна. Она внезапно рассмеялась и тряхнула головой. – Как ты наивна! Харт человек пресытившийся, его не изменишь ни ты, ни другая женщина. Дай время, и настоящий Колдер Харт обязательно вернется. Ты придумала себе его таким, каким хочешь видеть, и мы обе это отлично понимаем.

Франческа почувствовала, как заныло сердце. Она отвернулась, не в силах выразить словами, что Харт, которого она знала, невероятно добр, внимателен и благороден.

Дейзи рассмеялась:

– Развлекайся с ним, пока можешь, дорогая. Насладись им в постели, он великолепен. И продолжай лгать самой себе. Надеюсь, у тебя получится делать это подольше.

Франческа едва не зажала уши руками.

– Ты не права, – пролепетала она, стыдясь своего жалкого ответа. – Я уверена, ты не права. – Даже голос стал слабым.

Дейзи многозначительно подняла указательный палец:

– Настанет день, когда он не вернется ночевать, хотя ты будешь очень его ждать. У него будет для этого неоспоримое оправдание. И ты его простишь, хотя в глубине души будешь понимать, что он был с другой. – Она широко улыбнулась.

Франческа не выдержала:

– Как ты можешь быть такой жестокой? Ведь мы были подругами! – Она потянула за ручку двери и замерла, понимая, что последнее место, где ей хотелось бы сейчас оказаться, – в церкви, рядом с Хартом. Он не должен догадаться, что она говорила с Дейзи.

Дейзи захлопнула дверь и склонилась к самому уху Франчески:

– Как ты расстроена. Как огорчена! И почему? Потому что придуманная тобой сказка кончилась. Потому что глупо пытаться удержать Харта всеми силами, в то время как он будет медленно, но верно ускользать от тебя.

– Что тебе надо? – в ярости воскликнула Франческа, резко оборачиваясь и заглядывая в глаза сопернице.

– Я уже сказала, – ответила Дейзи с улыбкой.

– Нет, я не верю. Если бы тебе нужен был Колдер, ты спокойно ждала бы исполнения собственных прогнозов. – Ее трясло от злости. – Ты мне мстишь, верно?

Улыбка сползла с лица Дейзи. Она наклонилась так близко, что губы почти касались щеки Франчески.– Я еще и не начинала.

Дейзи ушла, а Франческа постояла на крыльце одна, потом без сил опустилась на ступеньку. Колени подгибались.

Дейзи была опасна, да, очень опасна. В то утро в универмаге «Лорд и Тейлор» она заставила ее усомниться в собственных заслугах в отношениях с Хартом. Сегодня все было еще хуже. Не имеет значения, каким образом она убедит себя в обратном, но Дейзи, безусловно, права в том, что Харту вскоре станет с ней скучно.

В будущем, близком или далеком, настанет ночь лжи, в которую она поверит, ночь, которую он проведет с другой женщиной.

Франческа закрыла глаза. Она обязана верить Колдеру, ведь он ее жених. Но частица ее отказывалась прислушиваться к внутреннему голосу, который кричал, что Харт хороший, благородный человек, истинный джентльмен.

Она открыла глаза и подняла голову. Над ней было яркое синее небо с хлопковыми белыми облаками. В голове прояснилось, и она принялась анализировать произошедшее, решая, как же лучше поступить. Утром в пятницу с Хартом все было хорошо, а вечером, на приеме у Конни, уже плохо. И в пятницу же днем он встречался с Дейзи в конторе.

Очевидно, что он отказал ей в близости. Но был ли уверен, что поступает правильно? Франческа не знала, что и думать. Все же каким-то образом Дейзи удалось его расстроить. С тех пор у него появились сомнения относительно их будущего, но, возможно, это вина не только Дейзи. О чем же думал Харт и почему?

Дверь церкви за ее спиной распахнулась, и на крыльцо стали выходить люди. Франческа поспешно отошла в сторону. Рандолф вышел одним из первых и долго стоял на тротуаре, наблюдая, как все расходятся. Франческа сделала вывод, что он ждет Гвен.

Вскоре появился Харт.

– Что случилось? – взволнованно спросил он.

– Захотелось подышать воздухом, – с улыбкой ответила Франческа.

– Ты говорила с Дейзи? Какой же я болван! Что случилось?

Франческа открыла рот, но так и не смогла произнести ни слова.

Харт взял ее за руку:

– Ты выглядишь очень расстроенной. Франческа, она не та женщина, которой стоит верить.

– Знаю, – прошептала она, крепко обняла его и уткнулась в широкое плечо.

– Мне нет никакого дела до Дейзи.

Франческа подняла голову и улыбнулась ему. Харт осторожно провел пальцами по ее щеке, утирая непросохшие слезы. Они повернулись к выходящим из церкви людям и увидели Бриджид и Гвен. Следом за ними шел Дэвид Ханрахан. Если Гвен и знала, что он идет за ними, то весьма искусно делала вид, что не замечает мужа. Она смотрела только на лорда Рандолфа и счастливо улыбалась.

Рандолф не сводил с нее глаз.

Внезапно раздался крик – это был голос Ханрахана. Он налетел на Рандолфа, оттесняя его к стоящим рядом экипажам, и сдавил горло.

– Чертов ублюдок! – взревел он.

Рандолф старался высвободиться.

– Дэвид! – завизжала Гвен. – Прекрати! Остановись, прошу тебя!

Не раздумывая, Харт сорвался с места и побежал к ним. Франческа лишь немного от него отставала. Колдер настиг Ханрахана, когда к ним уже спешил Брэг. Вместе они смогли оторвать обезумевшего Дэвида от лорда. Харт отошел в сторону, а Брэг повалил мужчину на землю. Рядом уже стояли два офицера полиции.

Тяжело дыша, Ханрахан сел и повернулся к Рандолфу.

– Не приближайся к ней! – оскалился он.

Рандолф посмотрел на него рассеянным взглядом и повернулся к Гвен.

– Все в порядке, – тихо произнес он.

Лицо Гвен исказилось от ужаса. Все ее чувства стали очевидны. Она была безумно влюблена.

Франческа поспешила подойти к Харту, но услышала за спиной голос Рандолфа:

– Позвольте отвезти вас домой?

Гвен с улыбкой кивнула, глаза ее при этом сияли, словно две яркие звезды.

Франческа очень волновалась за Гвен и молила, чтобы Рандолф не оказался тем самым преступником, которого они разыскивают.

– Все хорошо? – спросила она Харта.

– Да, – ответил он, поглядывая на странную пару. Рандолф обращался с каким-то вопросом к Бридж. Девочка была в явном замешательстве, она с тревогой переводила взгляд с благородного ирландского аристократа на отца, утиравшегося платком, и обратно.

Франческа подошла к Брэгу.

– Везите его, – бросил он полицейским, удерживающим Ханрахана.

– Я ничего не сделал! – возмущался тот. – Это ублюдок следит за моей женой и дочерью!

Не обращая внимания на его выкрики, Брэг повернулся к Франческе:

– Запру его до утра, пусть немного охладит свой пыл.

Она кивнула. Неплохая мысль, учитывая, что через час-другой Гвен вполне может оказаться в постели лорда.

– А где же хвост за Рандолфом?

– Здесь. Он в гражданском, Франческа, не волнуйся, мы его не потеряем.

Она опять кивнула. Больше она ничем не может помочь Гвен, остается только надеяться и переживать.

Потому что глупо пытаться удержать Харта всеми силами, в то время как он будет медленно, но верно ускользать.

Франческа тряхнула головой, заставляя утихнуть эхом разносившийся голос Дейзи. Жестокий и леденящий душу.

– Мисс Кэхил?

Франческа вздрогнула от неожиданности и увидела перед собой карие глаза Фрэнсис О’Лири.

– Здравствуйте, – сказала Франческа с улыбкой.

Фрэнсис не улыбнулась в ответ. Она внимательно разглядывала что-то за спиной Франчески, что, вероятно, показалось ей любопытным. Объектом ее пристального внимания был Сэм Уилсон, беседовавший на крыльце церкви с отцом Калхейном.

– Что-то случилось? – спросила Франческа.

Фрэнсис смотрела на нее с болью во взгляде.

– Я солгала, – прошептала она. – Простите! Я сказала неправду – Сэм не был у меня в четверг ночью.

Франческа перевела удивленный взгляд на Уилсона, спускавшегося с крыльца. У Сэма Уилсона нет алиби на день убийства Кейт.

Она напряглась. Из церкви вышел мужчина. Приглядевшись, Франческа почувствовала, что лицо его смутно ей знакомо.

К ней подошел Брэг:

– В чем дело?

– Не знаю, – пробормотала Франческа, не сводя глаз с молодого человека. И тут ее осенила внезапная мысль. Озарение, вспыхнувшее словно яркий свет, ярко и четко осветивший неразличимое в темноте.

Фотоаппарат в руках Фарра… в комнате Джона Салливана… фотография Кейт Салливан и молодого мужчины!

– Кто это? – воскликнула она и в следующую секунду уже бежала к входу в церковь. Брэг бросился следом.

– Извините, сэр!

Мужчина остановился и вопросительно поднял брови:

– Простите?

У него был хорошо поставленный голос ученика лучших учебных заведений.

Да, это был он, мужчина с фотографии.

– Сэр, я Франческа Кэхил, сыщик. Я расследую дело об убийстве Кейт Салливан. Вы знали покойную?

Он натянул тончайшие лайковые перчатки, сидевшие на руке без единой морщинки, и только тогда поднял на нее яркие синие глаза.– Когда-то давно она была моей сестрой, – ответил он.