Смертельные поцелуи

Она никогда не сможет относиться к Харту как к другу, это невозможно. Вместо того чтобы согласиться с его решением, надо было пустить в ход всю женскую хитрость и попытаться его соблазнить. Если бы она заставила Харта лишить ее девственности, ему пришлось бы на ней жениться, несмотря на все сказанное сего дня.

Ей все больше нравилась эта идея. Да, пожалуй.

– Чувствую, ты что-то замышляешь. – Голос Харта вывел ее из задумчивости. – Расскажи же мне о Гиллеспи.

Мысли закрутились вокруг нового расследования. Франческа уже подалась вперед, готовая живо поведать Харту детали встречи с судьей, как на пороге появился Альфред. Несмотря на то что оба уже повернулись в его сторону, дворецкий несколько раз постучал в створку открытой двери.

– Я же просил меня не беспокоить, – резко бросил Харт.

Альфред перевел встревоженный взгляд на Франческу.

– Сэр, это полиция. Полагаю, вам лучше спуститься в холл. У них разрешение на обыск.

Франческа сбежала вниз следом за Хартом. Альфред шел за ними. Брэг стоял к ней вполоборота, засунув руки в карманы темно-коричневого пиджака, рядом она заметила плотную фигуру Ньюмана, на инспекторе были отвратительно скроенный мешковатый костюм и фетровая шляпа. Их окружили несколько офицеров в форме, они не сводили глаз со статуи обнаженной женщины у дальней стены огромного холла.

Стоило Франческе сойти с лестницы на мраморный пол, как взгляд Брэга вцепился в нее. В одно мгновение по напряженному выражению его лица она поняла, что он уже знает о расторжении ее помолвки. Брэг перевел взгляд на Харта, и в глазах мелькнуло презрение.

Харт широким шагом пересек холл и остановился напротив брата:

– У тебя есть ордер на обыск моего дома?

Брэг покосился на Франческу.

– Боюсь, это так. Принимая во внимание все обстоятельства, другого выхода нет.

Харт кисло улыбнулся:

– Выход есть всегда.

Брэг протянул ему бумагу:

– Прочти.

– Нет, благодарю. Вы бы не стали рисковать и подделывать столь важный документ, ведь верно? – Он сделал широкий жест рукой. – Прошу вас, действуйте. Мне нечего скрывать.

Франческа едва держалась на ногах. Как бы ей хотелось, чтобы Рик этого не делал. Разумеется, полиция ничего не найдет, кроме, пожалуй, новых доказательств его связи с Дейзи.

– Колдер, – резко произнес Брэг, – мне нужна та записка, которую тебе отправила Дейзи, с просьбой прийти к ней вечером.

– Я не смог ее найти. – Харт пожал плечами с таким видом, словно ему несказанно повезло.

Брэг поморщился и повернулся к Франческе.

– Ты в порядке? – спросил он, понизив голос.

– Да, все хорошо, – слишком поспешно ответила она и нервно посмотрела на Харта, с безразличным видом отошедшего в сторону. – Что ты надеешься обнаружить, Рик? Колдер не убийца.

Комиссар подавил вздох.

– Франческа, Фарр пришел ко мне за разрешением обыскать дом, и он имеет на это право. Было бы непростительной ошибкой в ведении дела не обыскать дом подозреваемого.

– Фарр! – воскликнула Франческа. – От него ничего хорошего не жди.

Брэг взял ее под руку.

– Поговорим наедине.

Франческа невольно повернулась к Харту. Он всегда очень ревностно относился к ее дружбе с братом, и ей не хотелось в очередной раз причинять ему боль.

Харт уже не пытался делать вид, что происходящее ему безразлично. На губах мелькнула ироничная и холодная улыбка.

– Несомненно, только тет-а-тет. Франческа, ты же теперь свободная женщина.

– Поговорим здесь. – Она коснулась руки Брэга.

– Не стоит. И время не терпит.

Франческа вновь посмотрела на Харта и прошла за Брэгом к двери, ведущей в небольшой салон, которым пользовались члены семьи, когда хотели собраться в менее торжественной обстановке. Харт проводил их напряженным взглядом. Пропустив ее вперед, Рик закрыл массивные створки дверей.

– Я все знаю, Франческа. Один из репортеров рассказал мне о заявлении Харта для прессы. Это будет во всех завтрашних газетах.

Она вгляделась в его лицо, надеясь заметить хоть малейшие признаки удовлетворения, но ничего подобного не обнаружила.

– Не собираешься злорадствовать? Или, по меньшей мере, сказать, что ты меня предупреждал?

– Нет, не собираюсь. – Он коснулся ее щеки и быстро отдернул руку. – Я понимаю, каким это стало для тебя ударом и как ты страдаешь.

Франческа отвернулась, чтобы Брэг не заметил, какой эффект оказали его неожиданно добрые слова.

На глазах выступили слезы.

– Если ты хочешь, чтобы я это признала – признаю.

Мое сердце разбито, как ты и предрекал. – Она украдкой смахнула слезу и широко улыбнулась, повернувшись к Брэгу. – Харт поступил благородно, беспокоился прежде всего о моей репутации.

Брэг внимательно вглядывался в ее лицо.

– Франческа, я всегда предупреждал тебя, что так случится. Харт полон безрассудства и самолюбования. Неразумно надеяться на то, что вы сможете быть вместе и ничего из его прошлого не встанет между вами.

Франческа нервно обхватила себя за плечи.

– Мне казалось, ты был уверен, что Харт однажды увлечется другой женщиной.

– Такую возможность я тоже не исключаю. Поверь, я не испытываю злорадства, напротив, мне больно видеть тебя в таком состоянии. Но в одном я не могу с тобой не согласиться – Колдер повел себя благородно. Пожалуй, впервые в жизни. Если ты дорога ему, он обязан огородить тебя от скандала.

Франческа бессильно опустила руки.

– Он очень дорожит мной. Очень. И я не сдамся. Мы снова будем вместе, рано или поздно, но будем.

Брэг помолчал.

– Я понимаю, – наконец заговорил он, – ты полагаешь, что от этого тебе станет легче, возможно, так и будет, но лишь на короткое время. А что потом? Сколько подобных скандалов ты выдержишь?

– Такого больше не повторится.

– Чем я могу тебе помочь?

Франческа улыбнулась:

– Помоги найти убийцу Дейзи.

Глаза Брэга сверкнули.

– Я совсем не об этом.

– Другая помощь мне не нужна.

Он опустил голову и потер подбородок. Франческа обратила внимание, что сегодня он небрит, а под глазами появились темные круги. Только теперь она заме тила, каким усталым выглядит Брэг, каким напряженным и измотанным. Она осторожно коснулась рукава его пиджака.

– Я так запуталась в своих проблемах, что даже не спросила о твоих делах!

– Все в порядке. – Он отстранился от нее. – Что ты узнала в Олбани?

Франческа видела, что у Рика далеко не все в порядке, но сейчас не стоит говорить на эту тему. Франческа в деталях передала Рику все, что узнала от Гиллеспи, добавив, что ждет его приезда завтра, скорее всего, с женой Мартой и дочерью Лидией.

Брэг задумался.

– Значит, ты уверена, что он удивился, узнав, что Дейзи убита?

– Да, – кивнула Франческа. – Он был ошарашен этой новостью. Но я почти не сомневаюсь, что он знал о том, что Онора стала Дейзи Джонс, как и о том, что она была проституткой.

– По-твоему, он становится подозреваемым?

– Сложно представить, что человек способен лишить жизни собственную дочь.

Брэг и бровью не повел.

– И такое случается, – заметил он.

– Да, к сожалению, случается, – с грустью признала Франческа. – Рик, Гиллеспи надо опросить очень подробно. Необходимо точно выяснить, знал ли он, что Онора и есть Дейзи, был ли осведомлен о том, как она живет и чем занимается. Поддерживали они связь или нет? И что известно Марте и Лидии Гиллеспи? Или судья не делился с ними своими догадками?

Брэг посмотрел прямо в глаза Франческе:

– Есть хоть какая-то вероятность того, что известие об убийстве его не удивило?

– Я уже думала о том, могло ли это быть разыграно намеренно. Сейчас у меня нет оснований подозревать его в совершении преступления. Гиллеспи убит горем.

– Сейчас мы можем с уверенностью утверждать лишь одно: Дейзи была позором семьи Гиллеспи.

– Так ты подозреваешь судью? Полагаешь, он мог убить собственную дочь ради незапятнанной репутации? – Такое предположение казалось ей ужасающим. Но любая версия хороша тем, что позволит убрать Харта с первого места в списке возможных убийц.

– Подозрения ни с кого не снимаются. Кстати, Ньюман вызвал сегодня Роуз. Если она не назовет имя клиента, то переместится на первую строчку. Я склоняюсь к мысли, что у нее нет алиби на тот вечер, что и позволяет считать ее одной из основных подозреваемых.

Франческе стало немного легче, но все же не стоит озвучивать собственные мысли.

– Странно. Она призналась, что заезжала к Дейзи часов в шесть-семь – в то самое время, когда могло быть совершено убийство. Почему же она не хочет обеспечить себе алиби на весь вечер? – Франческа неожиданно вскрикнула. – Подожди! Рик, если Роуз убила Дейзи, она должна знать точно, когда это произошло. И это объясняет ее странные показания. Например, Дейзи убили в восемь пятнадцать и это сделала Роуз, она должна заявить, что была занята именно в это время – что она и сделала. Она не знает, что мы рассматриваем более широкий отрезок времени, и в таком случае она нам подходит.

– Отличная мысль, – просиял Брэг. – Франческа, иногда ты бываешь чрезвычайно сообразительной.

– Я не стану давить на Роуз, – задумчиво произнесла она, мысленно возвращаясь к новой версии. – Нам надо сделать рывок, Рик. Что она сказала о беременности Дейзи?

– Этот вопрос не обсуждался. К сожалению, я не присутствовал на допросе, а Ньюману не пришло в голову спросить об этом.

– Роуз наверняка знала о ребенке! – воскликнула Франческа. – Это могло стать мотивом. Роуз должна быть в ярости, что Дейзи забеременела от Харта! Ребенок связал бы их навсегда и стал бы причиной отдаления Дейзи от Роуз. – Она отметила про себя, что стоит немедленно поговорить с Роуз о беременности ее подруги. – Тебе удалось узнать, где проживают Джордж Гольштейн и Дэвид Мастерс?

– Оба мужчины отвергали факт связи с Дейзи – сначала. Я сам их допросил. Они оба с ней встречались, и у обоих есть алиби, Франческа. Мастерс провел тот вечер с женой, братом и дюжиной гостей, собравшихся по поводу дня рождения супруги.

– Получается, в нашем списке подозреваемых три человека, – резюмировала Франческа. – Рик, я хочу, чтобы в нем не было Харта.

Он приподнял бровь и посмотрел на нее:

– Ты не слишком ему доверяешь? Интересно, если вы никогда не будете вместе, по-прежнему станете относиться друг к другу с такой же теплотой и преданностью?

Франческа старалась не думать о будущем без Харта.

– Он заслужил такое мое отношение.

– Да?

– Ты не объективен к нему.

– Это дело кажется мне непростым. Искренне надеюсь, что Харт ни при чем, но не могу не учитывать, что у него был такой мотив, какой невозможно исключить.

– Как и у Роуз. Ты обязан признать, что у нее есть несомненный мотив и причины для такого поступка! Она провела с Дейзи большую часть вечера – возможно, и весь вечер. Харт оставался дома еще несколько часов после преступления. Это и есть алиби. – Франческа раскраснелась.

– Таковы его показания, – неуверенно признал Брэг. – И Альфреда тоже.

Ей казалось, он знает, что Альфред солгал ради спасения Харта. Сердце в очередной раз сжалось от щемящего чувства вины за участие в обмане.

Брэг внимательно следил за ее реакцией.

– Ты что-то хотела сказать?

– Только то, что Колдер не убийца.

– Опять. Только не это. В любом случае мы продолжим работать с Гиллеспи. Я сообщу тебе, когда мы узнаем, что он в городе.

– С удовольствием займусь этой версией, – уверенно заявила Франческа. Она чувствовала себя так, словно чудом избежала разоблачения в ужасной, но такой необходимой лжи, на которую она толкнула Альфреда. Однако рано или поздно ей придется признаться во всем Брэгу. Сможет ли он понять ее и простить?

Она всмотрелась в красивое лицо Рика. Даже при неярком свете в гостиной сомнений в том, что он выглядел усталым и напряженным, не возникало. Франческе стало больно. Он изо всех сил борется за свой брак, ей об этом известно.

– Как дела у Ли Анны, Рик?

В ответ он покачал головой, словно был не в состоянии подобрать слова.

Франческа взяла его за руку.

– Ты что-то не договариваешь?

– Не хочу еще больше отягощать тебя.

– Ах, прошу тебя, оставь это благородство! Что-то, связанное с Майком О’Доннелом, я права?

Брэг вздохнул.

– Я был уверен, что он потребует денег – даже провоцировал его. Но он оказался умнее. Ни намека на вымогательство, продолжает настаивать, что имеет право видеться с девочками. Я не могу арестовать его и положить конец этому кошмару, пока он не совершит какое-либо правонарушение.

Франческа смотрела на него, широко раскрыв глаза. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он имеет в виду.

– Получается, он затеял с тобой игру?

– Да, игру. Но когда-то он все равно заговорит о деньгах.

– Рик, боже, как Ли Анна все это выдерживает?

Он помрачнел еще больше:

– Она расстроена и напугана. Я за нее переживаю. Она ведь еще не смирилась с тем, что никогда не сможет ходить, ей не нужны новые проблемы.

– Да, не нужны. – Она колебалась. – Арест, разбирательства и судебное слушание лишь усугубят ситуацию, Рик.

– Что ты предлагаешь? – Его взгляд стал острым.

– Заплати ему, чтобы он навсегда уехал из города – избавь Ли Анну от дальнейшего беспокойства.

Брэг ответил не сразу.

– Мне неприятно это признавать, но я тоже об этом думал. Необходимо, чтобы неприятности скорее закончились и Ли Анна смогла прийти в себя после аварии. Я хочу вновь видеть ее счастливой и веселой.

Франческа понимала, что у Брэга нет возможности избавиться от О’Доннела, если это именно то, что он задумал. Как у официального лица, доход его был весьма скромен, у Ли Анны, несомненно, тоже. Разумеется, семья Брэг более чем состоятельная. Как и Колдер.

Франческа задумалась, не помогло бы это примирить двух братьев.

– Я могу тебе помочь. – Она понизила голос. – Если ты решишь откупиться, я сумею найти необходимую сумму.

– Ты очень щедрый человек, Франческа, но если я решу заплатить О’Доннелу, предпочту банковский заем.

Франческа понимала, что для него это дело принципа. Но ведь Харт может помочь брату – брату, к которому испытывал ревность, – что, возможно, случится впервые в жизни.

– Рик, я бы очень хотела помочь.

Он наконец улыбнулся.

– Есть ли что-то, что ты не смогла бы сделать для человека, попавшего в трудное положение, Франческа?

Она ласково улыбнулась в ответ:

– Даже не хочу об этом думать.

Они помолчали. Франческа чувствовала, что связана с Риком очень прочными невидимыми нитями и они никогда не порвутся.

– Сэр, вам лучше пройти в холл, – раздался голос инспектора Ньюмана.

Франческа удивилась тому, что даже не услышала, как тот вошел. Она повернулась к двери и увидела печальное выражение лица инспектора. За его спиной стоял Харт и с грустью смотрел на нее и Брэга.

Брэг поспешил к выходу, Франческа последовала за ним. Она украдкой взглянула на Харта и почувствовала, как кровь прилила к ее лицу. Взгляд Харта был холодным и подозрительным. Разумеется, в подобной ситуации ей нужно радоваться тому, что он не смотрит на нее с безразличием, но ее всегда раздражала его ревность и несдержанный нрав.

– В чем дело? – на ходу спросил Брэг.

Ньюман кивнул в сторону молодого офицера, тот вышел вперед и протянул комиссару нож с большим лезвием, покрытым бурыми пятнами. У Франчески закружилась голова.

– Это охотничий нож? – Она уже не сомневалась, что так и есть, как не сомневалась и в том, что на лезвие пятна засохшей крови.

– Да, – сказал Брэг. – Упаковывайте.

Харт вышел вперед.

– Где вы это нашли? Это не мой нож.Брэг повернулся к молодому офицеру, щеки которого покрылись ярким румянцем.

– С-сэр… господа… мэм, – залепетал тот. Глаза его стали похожи на две буквы «О». – Я обнаружил нож в большой карете у конюшни, под сиденьем.

В холле повисла тишина.

«Этого просто не может быть», – подумала Франческа.

– Сэр? – первым заговорил Ньюман.

Брэг вздрогнул и повернулся к Харту:

– Боюсь, тебе придется провести ночь у нас. Наденьте наручники.

Глава 13

Четверг, 5 июня 1902 года. 10:00

Франческа сидела за секретером в гостевой спальне в доме сестры и никак не могла заставить себя сосредоточиться на лежащих перед ней банковских документах Дейзи. Все ее мысли были лишь о событиях прошлого вечера, когда Харта увезли из дома в наручниках под охраной для дальнейшего допроса и содержания в участке до получения результатов экспертизы найденного у него ножа.

Харт был в бешенстве, но не стал в очередной раз настаивать на своей невиновности. Когда Франческа бросилась к нему, чтобы успокоить, просить не волноваться, сказать, что она едет с ним, он повернулся к Брэгу:

– Я не желаю, чтобы она ехала с нами. Не желаю, чтобы она принимала в этом участие. Я говорю серьезно, Рик.

Франческа дрожала, провожая его взглядом, пока Брэг убеждал ее, что будет лучше, если она не поедет в управление. Брэг прав – она ничем не могла помочь Харту. Потрясенная, она поехала к сестре. Все домочадцы уже спали, ее впустили слуги. Франческа сама прошла в гостевую спальню и, уже лежа под воздушным персиковым балдахином, пришла к выводу, что дело против Харта было кем-то умело сфабриковано.

Ночью она так и не сомкнула глаз. Расследование выходит из-под контроля, а Харт тем временем лишь все глубже увязает в деле об убийстве Дейзи. Но ведь он невиновен. Его не могут арестовать. Очевидно, что все кем-то подстроено – и сделано это весьма умно. Франческа была убеждена, что преступление совершено в приступе ярости, тогда как убийца хладнокровно и расчетливо спланировал свое злодеяние заранее.

Больше остальных на эту роль подходит Роуз. Именно она с первого момента обвиняла во всем Харта, и ненависть к нему была достаточно велика, чтобы все подстроить. У Роуз был мотив и возможности. У нее нет алиби, она была в доме до убийства и сразу после него.

Однако Брэг склонен подозревать и Гиллеспи. Разумеется, не стоит вычеркивать судью из списка подозреваемых, хоть он и был искренне шокирован сообщением о гибели дочери.

Но укладывается ли в эту схему поведение жены Марты и дочери Лидии? Почему Дейзи уехала из дома при таких странных обстоятельствах? Вот о чем следует подумать в первую очередь.

Франческа представила Харта в одной из камер прямо рядом с входом в участок. Их было несколько, в том числе и одноместных, и общих с двухъярусными кроватями. Наверняка его поместят в маленькую одиночную камеру. В любом случае Харт всегда сможет постоять за себя, но душа ее невыносимо болела при мысли о нем. Он достаточно страдал в жизни и не заслужил даже одной бессонной ночи в участке.

Вера в американскую систему правосудия не позволяла сомневаться, что Харт скоро будет на свободе, однако сейчас ей было невыносимо страшно за него. Он никогда не был так яростно настроен против нее. Вероятно, Харт даже не задумывался о том, чтобы дать их отношениям шанс наладиться. Если он и в дальнейшем будет столь категоричен, ей не удастся ничего изменить, даже в случае успешного завершения расследования смерти Дейзи.

«Все навалилось одновременно», – подумала Франческа, дрожа от страха. Что ж, прежде всего она обязана думать о работе. Большая удача – а она ей сейчас необходима, – Гиллеспи приезжают рано утром, и у полиции будет достаточно времени на допросы. Остается Роуз. Если у нее нет алиби, самое время встретиться и поговорить.

Франческе уже удалось получить одну приятную новость. Она украдкой спустилась вниз в половине седьмого утра и стащила утренние газеты. Конни получала «Трибюн», «Таймс» и «Сан». Сообщение об убийстве Дейзи было на первой полосе только «Сан». К счастью, в статье не упоминалось о том, что Дейзи была беременна. Не было в заметке за авторством Курланда и намека на подробности о личности Дейзи Джонс. Однако у каждой монеты есть и обратная сторона, поэтому заявление Харта о расторжении помолвки красовалось в колонке светских новостей каждой из трех газет. И в каждой автор намекал на его причастность к убийству любовницы.

Она опустила голову и вгляделась в документы, строчки и цифры расплывались перед глазами. Франческа заморгала, сейчас ей необходимо сосредоточиться. Она просмотрела последние выписки со счета за май. Счет был открыт в феврале – несомненно, это сделал Харт, когда Дейзи стала его любовницей. Ежемесячно Дейзи получала две тысячи долларов. Первый платеж поступил 10 февраля, последующие – первого числа каждого месяца. Этой суммы вполне хватало на содержание дома.

Кольнула боль, что Харт не жалел денег на благополучную жизнь Дейзи.

Внезапно ее внимание привлекла цифра, указанная на следующей странице. 8 мая Дейзи положила на счет восемь тысяч долларов. Франческа заинтересованно читала дальше, и удивление росло. Десять дней спустя, 18 мая, на счет было положено еще двадцать тысяч.

Она подняла глаза и задумалась. За небольшой срок Дейзи положила на счет огромную сумму. Получила ли она эти деньги от Харта? Бывшая любовница доставляла ему немало проблем – он решил от нее откупиться? Но существовала еще одна причина, и Франческа молила Бога, чтобы она оказалась ошибочной.