Смертельные послания

– Я уже говорил вам, – сказал он, тряся головой, – я не знаю никакой Марты. Я не знаком ни с одной из этих девушек.

Вынув из папки блокнот, Джозеф бросил его на стол перед Джеком.

– Тогда почему в вашем блокноте записаны имена этих девушек, включая Марту? – прозвучал в тишине следующий вопрос.

Ардженти надеялся, что правильно рассчитал время. Он испытывал такое же напряжение, как и Тейлор. Последняя телеграмма из Лондона с показаниями Мэтти пришла на следующее утро после обнаружения блокнота. Бартон со своими людьми нашел его засунутым в носок и лежавшим на дне сундука в каюте Джека. И теперь Джозеф внимательно наблюдал за тем, как подозреваемый с недоумением смотрит в блокнот.

– Понятия не имею, о чем вы говорите, – заявил Джек.

– Здесь записаны имена их всех. – Детектив ткнул пальцем в блокнот. Это был блеф. Там были записаны только четыре имени – Марта, Кэтрин, Элизабет и Мэри – наряду с именами шести других девушек. Но если бы Тейлор поддался на провокацию и выпалил: «Здесь только четыре!», то выдал бы себя с головой.

– Я не знаю, что вы имеете в виду, – Тейлор опять бросил на допрашивающих его людей недоуменный взгляд. – Это все подруги и знакомые моей жены.

– Говорите, подруги вашей жены? – вновь вмешался Джеймсон. – А может быть, вы записывали имена тех, кого убили?

Джек затряс головой:

– Нет… нет.

Джозеф почувствовал, что матрос теряет самообладание.

– Так что, по-вашему, эти имена – простое совпадение? – вновь начал он наступать на Джека.

– Я… это не я… – Матрос смотрел на них с выражением отчаяния. – Клянусь своей жизнью!

Ардженти отвел взгляд в сторону, чтобы не видеть его полные мольбы глаза. В этот решающий момент, когда все висело на волоске, он не имел права рисковать, проявляя слабость.

– Тогда почему вы спрятали блокнот так далеко? – спросил детектив.

Некоторое время Тейлор молчал в нерешительности, хлопая ресницами.

– Там… там записано очень личное, – выговорил он наконец.

Джеймсон поднял брови:

– Личное или уличающее?

Снова последовало молчание.

– Может быть, это все-таки список ваших жертв? – опять спросил Джозеф.

У Джека задрожала нижняя губа. Он покачал головой:

– Нет… нет. Я не прикасался к ним. Там поэмы и записки знакомым девушкам. Говорю же вам, это очень личное.

Финли взял блокнот и полистал его.

– В самом деле, – проговорил он. – Что ж, давайте почитаем. Например, вот это: «Ты тщательно скрываешь свою боль, но я уверен, она навсегда останется в твоем сердце».

Он посмотрел на моряка.

– Что-то знакомое. Где вы позаимствовали этот фрагмент?

– Нигде. Я написал это сам.

– Или вот это: «При мысли о том, что я могу завладеть твоей рукой, я весь дрожу, если бы только вместе с этим вспыхнула страсть в твоем сердце». Кому принадлежат эти слова?

Тейлор с недоумением смотрел на англичанина.

– Позвольте мне объяснить, – сказал он. – Это выдержки из романа Натаниэля Хоторна «Алая буква» с небольшими изменениями. Он повествует о запретной страсти и грехе, совершаемом женщинами.

Джеймсон побарабанил пальцами по блокноту:

– Грехе, за который, по вашему мнению, женщины подлежат наказанию.

Моряк закрыл глаза и как будто сжался в комок.

– Нет… нет! – воскликнул он. – Я не прикасался к ним. Я даже не знаю ни одной из них.

– Вы записывали имена женщин, которых даже не знали? – уточнил Финли. – Любопытно.

– Это… это не та Марта.

– Стало быть, другая Марта, – сказал Ардженти. – Как ее фамилия?

– Кажется… Тернер.

– Кажется? А фамилии других?

– Я… я сейчас не помню. Во всяком случае, не всех из них.

– Итак, вы помните ту фамилию, которая нужна вам, чтобы отмежеваться от Марты Тэбрэм, и которая тоже начинается на букву «Т», а остальные не помните. Удобная позиция.

Наступила долгая пауза.

Тейлор переводил взгляд с Джозефа на Джеймсона и обратно, словно затравленный зверь.

– Итак, кого из них вы убили первой? – вновь нарушил тишину Ардженти. – Вы записывали их имена в той же последовательности, в какой убивали?

Джек уронил голову, обхватил ее руками и начал трясти ею.

– А почему вы пометили тело Камиллы Грин и не оставили меток на телах других девушек? – наступал детектив.

Матрос продолжал трясти головой, не произнося ни слова.

– Нет никакого смысла притворяться дальше, – давил на него Ардженти.

Он чувствовал, что Тейлор вот-вот сломается, и говорил все тверже:

– Мы знаем, что это сделали вы. Так зачем утаивать от нас подробности?

После недолгого молчания Джек едва слышно произнес, все еще тряся головой:

– Нет… нет. Пожалуйста. Я не делал этого.

– Вы знаете, что в глубине души хотите признаться, – сказал Джеймсон. – Поведайте нам славные подробности, на которые вы намекали в своих письмах, адресованных мне и Колби.

Джозеф и Финли быстро переглянулись. Тщеславный Потрошитель мог бы не устоять перед искушением похвастаться тем, как ему удавалось так долго дурачить их. Но Тейлор лишь смотрел на них все с тем же выражением недоумения, смешанного с отчаянием, словно не понимая, о чем идет речь.

В комнате царила напряженная атмосфера. Ардженти понимал, что после использования этой последней козырной карты им останется лишь играть в рулетку в зале суда. Перелистав несколько страниц блокнота, он нашел газетную вырезку, вынул ее, развернул театральным жестом и положил на стол.

– А потом мы нашли в вашем блокноте вот это, – показал он кусочек газетной страницы Джеку. – Узнаете, мистер Тейлор?

Матрос кивнул.

– Отвечайте, да или нет! – рявкнул Ардженти.

– Да-да… узнаю.

– Это заметка из «Дейли телеграф» об убийстве Элизабет Страйд, не так ли?

– Да, – невнятно пробормотал подозреваемый.

– Громче!

– Да.

– Почему вы ее вырезали и хранили?

Вновь последовало молчание. По ледяному взгляду Джозефа было нетрудно догадаться, что он едва сдерживается, чтобы не наброситься на Джека и не выдавить из него признание, вцепившись ему в горло.