Смертельный груз

– Вот они, – сказал Бернли. – Что вы о них думаете?

– Я не замечаю ничего из ряда вон выходящего.

– Присмотритесь еще раз.

Но Феликс покачал головой.

– Тогда давайте сделаем так, мистер Феликс. Встаньте на гравий рядом с глинистым участком и поставьте правую ногу на одной линии с первым следом. Хорошо. А теперь сделайте шаг вперед, словно идете к дому. Отлично. Вам и сейчас ничего не приходит в голову?

– Ничего особенного, вот только показалось, что мой шаг получился гораздо шире.

– Но ведь это был ваш обычный шаг, верно?

– Тогда незнакомец почему-то сделал здесь небольшой шаг, вы к этому клоните?

– Но было ли так на самом деле? Вообразите, будто следы оставил все-таки Уотти, как я по-прежнему склонен предполагать. Вы были с ним и наблюдали его походку.

– Это уже слишком, инспектор. Что значит – наблюдал походку? Он, конечно, не шел постоянно мелкими шажками, иначе я бы заметил это, но он вполне мог однажды укоротить шаг незаметно для меня.

– Если на то пошло, сей факт не столь уж важен сам по себе. Он всего лишь свидетельствует о странности сделанного шага. Но согласитесь, пусть это и возможно, но все же маловероятно, что он сделал столь короткий шаг – длиной девятнадцать дюймов вместо положенных примерно тридцати трех, – не споткнувшись и не оступившись.

– Но откуда вы знаете? Быть может, он и в самом деле споткнулся.

– Отпечаток, мой уважаемый друг. Об этом нам свидетельствует отпечаток. След ноги споткнувшегося или оступившегося человека не был бы четким. Он оказался бы либо более глубоким с одной стороны, либо смазанным. Между тем перед нами ровные следы нормально шедшего человека.

– Думаю, вы правы, но только в чем смысл подобных наблюдений?

– Для меня в них заключен весьма существенный смысл, хотя окончательное умозаключение только на этом основании делать не стоило бы. Но есть еще одна деталь, и она позволяет прийти к почти бесспорному выводу. Посмотрите на эти следы снова, мистер Феликс.

– Воля ваша, но больше я ничего в них не замечаю.

– Сравните оба следа.

– Я могу сравнивать только отпечатки каблуков, и не вижу между ними никакой разницы. Это следы каблуков, оставленные одной и той же парой обуви, – тут Феликс неожиданно задумался, утратив уверенность. Потребовалось некоторое время, чтобы он пришел в себя от изумления и воскликнул: – Черт побери, инспектор! Я наконец понял вашу точку зрения. Отпечатки оставил только один каблук. То есть мы видим два следа правой ноги!

– Так и есть, мистер Феликс. Рад, что вы сами разглядели это. А теперь взгляните пристальнее. Четвертый гвоздь с левой стороны каблука отсутствует. Совпадение? Но сравните степень износа шляпок остальных гвоздей и кожи. Это один и тот же каблук – места для сомнений не остается. – И он указал на несколько неровностей и других дефектов, заметных на обоих отпечатках.

– Но даже если каблук тот же, я не могу понять, что вы заключили из подобного факта.

– Неужели? Тогда вот вам мое объяснение. Как Уотти, если это был все-таки он, оставил подобные следы? Есть только два способа. Скажем, он мог прыгать здесь на одной ноге. Но такое невозможно по ряду причин. Во-первых, начни он прыгать, вы не смогли бы не заметить этого. Кроме того, оставленные им следы имели бы совершенно иной вид – значительно менее четкий. И, наконец, с какой стати ему вдруг вздумалось прыгать? Ни один нормальный человек не стал бы делать этого. А следовательно, остается только второй способ. Какой же, мистер Феликс?

Тот даже вздрогнул.

– Мне становится понятной ваша идея. Он прошел по дорожке дважды.

– Разумеется! Сначала он шел вместе с вами, чтобы сгрузить бочку. А потом вернулся с пустой повозкой и забрал ее. И если это так, то все указывает на Уотти.

– Но зачем Уотти понадобилась бочка? Он никак не мог пронюхать, что внутри деньги.

– Правильно, вот только ему, вероятно, стало ясно: в бочке привезли нечто ценное.

– Не могу выразить, насколько вы обрадовали меня, инспектор. Если бочку увез он, то найти ее наверняка не составит большого труда.

– Тут ничего нельзя предсказать заранее. Главный вопрос заключается в том, действовал ли он исключительно по собственной инициативе.

– А по чьей же еще?

– Мы снова возвращаемся к вашему французскому приятелю. Вам неведомо, кому еще он мог написать о бочке. И вы не знаете наверняка, что за всеми вашими манипуляциями с ней не следил некто посторонний.

– Прошу вас, не выдумывайте лишних сложностей. Вы же найдете этого Уотти, не так ли?

– Мы, конечно же, разыщем его, хотя это может оказаться сложнее, чем вам представляется. Но поспешу вас успокоить: есть две улики, указывающие, что он орудовал в одиночку.

– Какие же?

– Первая улика связана с таинственным наблюдателем со стороны проселка. Это точно был тот самый человек, который дважды прошел по дорожке к вашему дому. Я уже упоминал, что обнаружил на проселке его следы сразу в трех местах. Он оставил отпечатки подошв рядом с калиткой в живой изгороди и, судя по всему, некоторое время стоял в том месте. Именно тогда наш человек заметил этого наблюдателя. Вторая улика касается лошади с телегой. Она окончательно убедила меня, что наблюдателем был все тот же Уотти. Когда он подслушивал вас, спрятавшись за изгородью у калитки, то где в этот момент находилась запряженная повозка? Если бы с ним был напарник, тот мог позаботиться о лошади и телеге. Но одному Уотти, чтобы провести разведку обстановки, потребовалось бы где-то укрыть свой транспорт. Я обошел окрестности вблизи дороги и с четвертой попытки к северу отсюда обнаружил такое укрытие. После чего ход событий выстроился в своей реальной последовательности. Сгрузив бочку в каретном сарае, человек покатил повозку по дороге, пока не нашел ворота, за которыми не было фермерского дома. Там простиралось голое поле. И следы видны безошибочно. Он завел телегу через ворота за живую изгородь и привязал лошадь к дереву. Затем дошел до вашего дома и слышал, как вы ушли. Должно быть, он сразу же бросился за своей повозкой, поставил на нее бочку и поспешно скрылся, потому что уже вскоре сюда вернулся наш констебль Уолкер, никого не застав. Как вам все это в качестве рабочей версии?

– Звучит убедительно и очень правдоподобно. И тогда понятно, откуда взялась описанная вами странная лестница.

– Лестница? Что вы имеете в виду?

– Это наверняка был трап для погрузки бочек на повозку. Я заметил его прикрепленным под днищем телеги.

Бернли хлопнул себя по ноге.

– Очко в вашу пользу, мистер Феликс! – воскликнул он. – Вынужден отдать вам должное, сэр. Я ведь даже не догадывался о такой возможности. И это вновь указывает на Уотти.

– Я в свою очередь не могу не поздравить с успехом вас, инспектор. Вам удалось собрать доказательства, ведущие к немедленному раскрытию дела.

– Да, я тоже считаю, что мы на правильном пути. А теперь, сэр, мне нужно вернуться в Скотленд-Ярд. – Бернли чуть замялся, прежде чем продолжить: – Право, очень жаль, сэр, и боюсь, что это вам не слишком понравится, но скажу прямо: я не могу оставить вас без охраны и наблюдения полиции, пока вся кутерьма с бочкой не уляжется окончательно. Но даю слово, ваш покой никто не потревожит.

Феликс улыбнулся.

– Ничего страшного. Вы всего лишь исполняете свои служебные обязанности. Я же прошу только об одном: держите меня в курсе расследования.

– Надеюсь, у нас будут новости уже к концу сегодняшнего дня.

В начале девятого приехала машина с двумя офицерами, которые вечером были отосланы отдыхать. Бернли дал им указания о наблюдении за Феликсом, а потом вместе с сержантом Гастингсом и констеблем Уолкером сел в автомобиль, стремительно помчавший их в сторону Лондона.

Глава 7 Бочка найдена

Инспектор Бернли добрался до Скотленд-Ярда, высадив по дороге констебля Уолкера у его участка. При этом он напутствовал молодого полицейского такими хвалебными словами, что сердце того зашлось от радости, а воображение стало рисовать ярные картины того времени, когда он, инспектор Уолкер, станет одним из наиболее опытных и уважаемых сыщиков во всем Скотленд-Ярде. По дороге в город Бернли успел продумать план операции и для начала пригласил сержанта Гастингса к себе в кабинет, где разложил карту.