Смертники доброй воли

Стиан мрачно усмехнулся, опять начиная смотреть в пустоту, и изнывающий от нетерпения разузнать подробности Адамас поспешил вывести его из этого состояния.

— Почему ты так уверен, что это они? Мне тоже показалось, что голос и некоторые интонации эрбиса мне знакомы, а уж под тамаса и вовсе очень удобно маскироваться, но…

— Учись наблюдательности, — закатил глаза терас. — У Доминика три родинки треугольником на шее — это, кстати, отличает его от брата, — которые он не стал прятать. Ну а Брутуса, как породистого рысака, я узнал по зубам. При основательной маскировке их форму и размер также стараются спрятать, но они вводили в заблуждение лишь солдат. От нас с тобой они не особо и скрывались.

— Может, стоило раскрыть их при всех? Минус два врага…

— Во-первых, это ещё надо было доказать, — Стиан хмыкнул. — Ты разве не видишь, с какой мощью мы столкнулись? Я заглядывал к нему в компьютер — там точно такой же доступ, как у меня. Как если бы, знаешь, мы приехали от Рэкса, а они от Аспитиса. Там и чипы, и документы переделаны, не спалятся на такой мелочи. Во-вторых, какой смысл? Они тоже — лишь исполнители. От выбывания двух, пусть и крепких, кирпичиков стена не развалится.

— Мы могли бы выпытать у них всё о хозяевах, — Адамас сжал кулаки. — Даже без кровопролития. На каждого своя сыворотка правды найдётся. Или ты считаешь, у них за щеками — капсулы с цианидом и они такие же смертники, как и все на этой войне?

Стиан ухмыльнулся углом губ, и хорону совсем не понравилась эта ухмылка.

— Я думаю, Адамас, — медленно и чётко выговаривая слова, начал он, — что иногда надо пожертвовать малым, чтобы в итоге заполучить главный приз. Я всегда был азартным. Я хочу узнать, чем всё это кончится.

— Куда дальше? — не понял Адамас. — Мы почти на пороге раскрытия какого-то подпольного объединения изменников, имеющего доступ к любой информации и явно не желающего окончания этой войны. Ты прав, Азат со своими мелкими сепаратистскими замашками нервно курит в уголке. Чего мы ждём? Пока моего отца или Аспитиса, Бельфегора или меня распнут на фоне кровавого заката?

— Ты, конечно, прав, Адамас. Но нужно смотреть глубже. По окончании нашей деятельности наладчиков в Абруде я задался вопросом: будет ли следующая диверсия? И, если будет, зачем?

— В смысле, зачем? За тем же, зачем и предыдущие. Стравить, разделить, помешать…

— А какой резон? — Стиан всё так же непонятно ухмылялся. — Они знают, что мы идём за ними по пятам. Ладно в Родане твоё наличие могли списать на случайность. Но в Абруде ты вместе со мной появился чуть ли не одновременно с самой диверсией. И предотвратил бунт. Логично, что и в третью, и в четвёртую ставки мы так поедем. Да, кто-то погибнет, но МД и ГШР всё равно не перессорятся окончательно. Если изначальная цель была подорвать институт Посланников — мы с успехом этому помешали. К чему же раз за разом в дождь поджигать запал?

— Ну… — Адамас ещё пытался сопротивляться его логике. — Если от кого-то из нас избавиться, мы уже не очень помешаем. Может, не такие уж они сильные, не подрывают же ставку за ставкой, в конце концов, а могли бы — для разжигания той же самой розни…

— Я, пожалуй, твоему отцу об этом разговоре рассказывать не буду. А то он расстроится — вроде учил, учил, а всё без толку, — безжалостно хмыкнул Стиан. — Если ты не заметил, наш оппонент действует тонко, подрывать ставки ему незачем. Опасайся он наших недюжинных следовательских способностей, как ты это предполагаешь, нас застрелили бы ещё по дороге сюда. С такими-то возможностями. Нет, мы ему явно нужны живыми. Осталось понять для чего.

Адамас чуть помолчал, укладывая в голове всё сказанное и по ходу дивясь сложности, потом добавил:

— Ещё было бы неплохо выяснить, в чём состоял великий смысл покушения на Лихослава.

— Да, мне это тоже любопытно, — кивнул Стиан. — Промахнуться с трёх шагов — специально, что ли, солдата подбирали? Ну а то, что в итоге получилось после разыгранного «эмдэшными» следователями спектакля, кажется мне уже чересчур хитроумным. Я, в общем-то, понимаю, на кого шла основная атака, но примерно того же и с меньшими усилиями они добились бы, просто пристрелив Посланника.

— И на кого же она шла? На твой авторитет?

— Частично. А вообще — конечно, на Роара.

— На… Роара? — Адамас мысленно взмолился о прибавлении ума: кажется, рано он полез на Север, раз каждая новая фраза Стиана приводит его в ступор.

— Ну да. Зачем-то им понадобилось, чтобы именно у Роара сложилось очень нехорошее впечатление и от меня, и от ГШР в целом. Конкретно здесь они не собирались никого стравливать, лишь показать ему, какие мы волки в овечьей шкуре. Возможно, после якобы промаха их убийцы они на ходу перекроили стратегию, но итог всё равно один. Может, в чём-то и удачней. Я продул вчистую. Утешает лишь то, что работает человек уровня твоего отца, а он меня в своё время тоже сделал…

— Он, я так понимаю, в смысле отец, тоже не знает, куда всё это ведёт?

— Он сказал, чтобы мы сами решали, готовы ли мы идти ва-банк, если потребуется, — Стиан улыбнулся, и в глазах его заплясали безумные огоньки. — То есть до конца. Даже если это смертельно опасно и очень мало шансов. Тебе, кстати, он тоже предоставил этот выбор. Рэкс всегда предупреждал смертника о том, что он смертник.

— Вот так… запросто? — Адамас почувствовал, как холодеют его пальцы, а в душу закрадывается липкий страх, — вдруг оказалось, что идти на смерть куда проще, чем соглашаться на это. — То есть он не уверен, выживем ли мы? Даже… — ему было стыдно говорить об этом, но он всё же сказал, — я?

Стиан вдруг рассмеялся.

— Забавно! — фыркнул он. — Вот уж после всего произошедшего — особенно твоих подвигов, и я без сарказма — не ожидал, что буду разговаривать со вторым Джеем! Ты тоже считаешь, что даже ради великого дела нельзя жертвовать всем?

— При чём тут Джей?..

— А он, видишь ли, предпочёл скрыть от своих старших факт наличия парочки Особенных, которые спали и видели, как бы уничтожить Брутуса. Причём, в отличие от него, готовых отдать за это не только свои жизни, но и чужие. Например, твою. Лес рубят — щепки летят…

— Поэтому его уволили? — сухо спросил Адамас. Стиан высоко вздел брови.

— Это была исключительно его инициатива. Сам признал свои ошибки, сам и пожелал за них расплачиваться. Посчитай он в своё время Стаса и Дилана отвлечённым принципом, а не «другой вселенной», как он выражался, может, и Ове бы жив остался, и ты при своих глазах.

— А ты оказывался в такой ситуации, Стиан? Когда две чашки весов одинаковые? Не пан или пропал, а вот так? Переходя на сторону моего отца, ты ведь уже ничего не терял, думаю, он специально всё так подстроил. Спасая наш дом, ты тоже рисковал разве что упущенным временем. Выбор между совестью и долгом вставал перед тобой хоть когда-то?