Смертоносный всадник

– Ну, – продолжил Кинан, – это вписывается в отрывок из Торрана.

Эрик нахмурился.

– Что за Торран?

Как и Декер, Эрик состоял в армии ПС-Х и совсем недавно получил звание Хранителя.

У Реган еще не было возможности изучить эту книгу, но ей бы хотелось заполучить ее в свои руки.

– Ты знаешь, что у людей есть несметное количество различных религий и каждая из этих религий раскалывается на меньшие вероисповедания? Например, в обозначение Христианства включаются Католики, Баптисты, Протестанты… и даже те секты, что имеют изменчивую идеологию. Ну, и у демонов нечто похожее. Демоника – это их библия для наибольших религий, но есть и другие. Одна из религий, Блетос, распалась на две, с очень разной идеологией. Случилась очень неприятная война, и в конце концов, их религиозная книга была разорвана пополам, и каждой из частей дали имя. Торран и Торейн.

– Копия Торейна веками была у нас, но Торран мы заполучили только несколько месяцев назад, и лишь сейчас начали узнавать полезную информацию. – Ки потер затылок. – Итак, в Торране мы нашли отрывок, относящийся к Всадникам и Апокалипсису. В нем говориться: "Первый плачь смягчит сердце… удар кинжала закончит его." В общем, мы считаем, что рождение ребенка сделает Мора смертным на короткий промежуток времени, и позволит "кинжалу", то есть Избавлению, его убить.

Избавление – кинжал, выкованный тысячи лет назад в качестве оружия против Всадников – единственное оружие, имеющее силу их убить. К сожалению, как выяснилось восемь месяцев назад, кинжал не был эффективен против Мора.

– Вот почему вы пришли в штаб-квартиру в ночь, когда на меня напали вампиры. Обсудить пробуждение Танатоса, чтобы он присутствовал при рождении ребенка, – нахмурилась она. – А что на счет части пророчества, которая упоминает Комету, которая станет началом Конца?

– Некоторые верят, что это комета Галлея. Её связывали со всем начиная от послания богов до происков дьявола и Вифлеемской Звезды. Мы думаем, если Мора не убить во время первого плача ребенка, то следующая возможность появится только с возвращением кометы Галлея.

Реган могла себе представить, что будет дальше.

– Могу поспорить, в обозримом будущем она свое кометское лицо не покажет.

– Две тысячи шестьдесят первый год.

Иисусе. К тому времени от мира почти ничего не останется, и спасать уже будет нечего. Реган обдумала все, о чем ей рассказали Ки с Декером.

– Парни, а почему вы раньше мне об этом не рассказали?

Тыльной стороной ладони, Кинан вытер струйку крови со своего виска.

– У тебя и так было достаточно проблем. Мы не хотели обнадеживать тебя пока во всем не разберемся.

Реган не нравилось, что ее держали в неведении, но сейчас это вряд ли имело значение. Вокруг них рушился мир.

Что-то запиликало и Ки вытащил телефон из кармана. Нажав кнопку, он поставил мобильник на стол Тана, и через динамик послышались приветствия от Лэнса и Вала.

– Мы можем поговорить? – спросил Вал.

– Сейчас в комнате только Эгидовцы, – ответил ему Ки.

– Хорошо, – продолжил Вал. – Что там у вас творится?

Реган приподнялась.

– Я как раз собиралась сказать парням, чтобы они забрали меня с собой. Всем вам понадобится моя помощь…

– Лучшее, что ты можешь сейчас сделать – оставаться в безопасности, – прервал ее Кинан. – Никогда не думал, что скажу это, но думаю тебе лучше остаться здесь с Таном.

Желудок Реган сжался.

– Что? Ты шутишь? Я не могу здесь оставаться.

– Кинан прав, – сказал ей Декер. – Как бы ненавистно мне это ни было, но мы не можем рисковать таская тебя туда сюда.

– Нет, можете. – Её голос надломился. – Вы должны. – "

Ты станешь меня ублажать. Когда я захочу. Каждую. Ночь".

О, Боже. – Я могу остановиться в местной штаб-квартире.

– Реган, – командный окрик Кинана незамедлительно вернул ее внимание, и девушка поняла, что начала паниковать. Мямлить. – Если Танатос может чувствовать ребенка, то он найдет тебя. Мы не можем рисковать, что он придет за тобой, а Мор проследит за ним.

– Он согласится не ходить за мной. Он поймет.

Эрик фыркнул.

– Танатос? Поймет? Ты его хоть видела?

– Согласен, – заговорил Кинан. – Если бы ты была Джем, я бы глаз с тебя не спускал. Он не позволит тебе уйти.

– Это место просто кишит вампирами, – напомнила им Реган. – И если вы забыли, один из них пытался меня убить. – Да, Танатос объяснил, что тот вамп был не его, но сейчас, она готова была использовать любой аргумент лишь бы убраться отсюда.

– Пытался, – согласился Декер. – Ты могла убить его своей силой. Ты можешь себя защитить.

Посмеет ли она рассказать им о том, что ее защитная способность подвела ее? Возможно это просто какой-то сбой. И во всяком случае это не изменит их мнение. В конечном счете – они правы. Как бы ненавистно ни было ей так думать, наверное, безопаснее оставаться здесь, по крайней мере временно.

В телефоне послышался голос Вала.

– Это также дает тебе уникальную возможность изучить дневальников.

– Ага, – поспешил согласиться Лэнс. – Сделай что-нибудь полезное.

Реган уставилась на телефон так словно Лэнс мог увидеть выражение ее лица.

– А выносить ребенка, который может спасти мир разве не достаточно?

Она почти слышала как Лэнс пожал плечом.

– Как только ребенок родится, ты снова станешь бесполезной.

– Заткнись, придурок, – рыкнул Кинан.

Декер вскочил на ноги, словно намереваясь пройти сквозь динамик и надрать чью-то задницу.

– Ты такой мудак.

– Все нормально, – попыталась успокоить их Реган. – Мы все напряжены. – Но черт возьми, Лэнс задел за живое.

Ох, Реган давно привыкла к его неуклюжим колкостям, но эта в самом деле задела болезненную точку. Она никогда не чувствовала, что может предложить столько же как другие Старейшины, и подозревала, что ее способности – единственная причина по которой ее повысили. Это, и тот факт, что однажды Лэнс признался ей – как они хотели присматривать за ней. Высасывающая души способность – опасна, и Старейшины хотели контролировать Реган.

– Да пошел ты, – пробормотал Лэнс. – Я просто хотел убедиться, что Реган займется чем-то полезным. Не хочу, чтобы она пошла по стопам своей мамочки.

Комната взорвалась проклятиями, в Лэнса полетело столько оскорблений, что Реган не могла их различить.

Она не такая, как ее мать. Да, Реган хотела отдать своего ребенка ради лучшей жизни, но не собиралась себя убивать. Даже в первые два месяца после той ужасной ночи с Танатосом, когда она погрузилась в столь глубокое состояние депрессии и вины, что едва ли могла подняться с кровати, не думала о самоубийстве.