Смертоносный всадник

Реган нахмурилась, вспомнив как посреди сцены появилась Наблюдательница Тана и отругала его.

– Тогда что имела в виду Гетель, когда сказала что ты зашел слишком далеко?

– Я пришел в убийственную ярость и уничтожил солдат, которым Влад приказал посадить селян на колья. Тогда пострадало много невинных.

– Я не понимаю. Ареса влечет к битвам и он сражается в человеческой реальности без массовых жертв.

– Да, но он дерется… он не обязательно должен убивать. Мне нужно убивать. За эти века мы научились контролю, и хотя меня тянет к смерти, в основном я могу себя контролировать. Но когда я зол или мне больно… иногда все выходит из-под контроля.

Реган сама прекрасно понимала как вещи могут выйти из под контроля и повлечь за собой ужасные последствия. Смерти и боль, причиной которых стала она из-за своей способности, тяготили ее как якорь, заставили сомневаться и держать на расстоянии всех, кто мог пострадать.

– Значит у тебя были неприятности за убийство людей? – спросила Реган, задаваясь вопросом какое наказание могли предписать Всаднику. – Даже людей, которые сажали на кол невинных?

– Да. Хоть некоторые солдаты были Тертацео. Да и сам Влад оказался наполовину демоном. В конце концов мы с Аресом убили его на поле боя.

– Вы его убили?

Тан пожал плечами.

– Мы на него не охотились… наши Наблюдатели не позволяли вмешиваться в дела людей и их политику, если только нас не притягивала определенная сцена. И даже тогда, важных для истории людей защищают ангелы известные как Мемитимы, и мы не можем убить их, пока она под защитой. Помнишь Идесс, со свадьбы Эрика и Лимос? Она была Мемитимом. – Тан натянул черную футболку скрывая свою великолепную грудь. Вот стыд. – В конце концов мы поймали Цепеша в нужный момент. Без защиты.

– И каким было наказание?

– Молнией.

Нахмурившись, Реган села на кровати.

– Тебя ударили молнией?

– Больше сотни раз. – Мрачная темная улыбка изогнула уголки его рта. – Ангелы не самые милосердные создания. Не то, чтобы я заслуживал милость.

Боже, Реган могла только представить насколько это ужасно. Она никогда не была одной из тех, кто постоянно обнимается, но теперь решила, что объятия облегчат ему боль.

Она хотела задать больше вопросов, но, казалось, в глаза насыпали песка, да и подавить зевок она не смогла. Танатос улыбнулся – потрясающее зрелище, могло бы заманить ее снова в кровать, если бы Реган не оказалась на грани комы.

– Поспи немного. Я пришлю гончую, но и сам далеко не уйду. – Тан наклонился и поцеловал ее в щеку. – Мне нужно допросить кое кого из прислуги. – Тан подмигнул. – Попытаюсь по максимуму приглушить их крики.

Да, у него и правда странное чувство юмора. Особенно потому, что у Реган не было сомнений в серьезности его заявления.

Переводчики

:

Еж, silvermoon

Редактор

:

natali1875

Глава 24

Танатос быстро вышел из спальни. Он чувствовал себя… замечательно, не взирая на то, что мир на всех парах несся в пучину ада.

После их с Реган разговора некоторые старые раны начали заживать. И, возможно, им удалось заложить фундамент кое-каких отношений, которые они смогут развивать после рождения ребенка.

Им осталось лишь обезопасить мир для своего малыша.

Шагая по коридору, Танатос прикоснулся к губам, всё ещё ощущая покалывание от поцелуя.

Реган была невероятно красивой. Она и раньше привлекала Танатоса. Стройная и мускулистая, с боевыми шрамами, которые покрывали её поджарое тело, и которые она носила как знаки чести.

Но беременность добавила другую грань её красоте, и если раньше всё, чего он хотел – это выпереть Реган из дома, то сейчас желал, чтобы она осталась с ним.

– Всё в порядке? – раздался голос Ареса из конца коридора. – У Лимос чертовски разболелась голова, а Эрик борется с желанием запихнуть тебе в зад М-80

[20]

.

– Интересненько, – сказал Тан, – но я ещё новичок в сексе и пока не готов к всяким извращениям.

Арес закатил глаза.

– Где Реган?

– Спит, – ответил он и поднял руку. – И да, с ней всё в порядке.

– Что случилось после ухода Лимос? Она сказала, что ты впал в бешенство. Лимос беспокоилась о Реган и ребенке.

Он бы им не навредил. Нет, не навредил бы. Раздражающий голос напомнил, насколько Тан вышел из себя, и что когда-то он убил своего собственного отца и лучшую подругу в состоянии ярости.

Но сейчас всё было по-другому. Казалось, в присутствии Реган он мог себя отчасти контролировать. Ну, может не совсем контролировать… но желание убивать превращалось в потребность очутится внутри неё.

А что если её не станет? Что тогда? Что станет с твоим сыном, когда тебя затянет в убийственный водоворот.

Блядь. Он уставился на Ареса.

– Ничего не произошло.

– Чёрт побери, Тан, – произнёс Арес, явно раздражённый сверх меры. – Я же не незнакомец с улицы. Я твой брат. Поговори со мной.

Сейчас у него было два варианта: послать Ареса на хер, или излить ему душу. Они всегда были близки, но именно Ресефу Танатос открывался чаще всего. Легкомысленная и жизнерадостная манера поведения Ресефа располагала к разговору, тогда как Арес всегда был более напряжён и всегда строил стратегические планы для решения любой проблемы, с какой бы ты к нему не обратился.

Тан решил обойтись простым ответом:

– Мы решили кое-какие из наших проблем.

– И?

– Что, и?

Танатос двинулся по коридору, надеясь, что Арес поймёт намёк и сообразит, что он совсем не хочет обсуждать эту тему. Но, нет. Арес направился за ним следом.

– Чего ты хочешь от Реган? Ты собираешься вышвырнуть её после рождения ребёнка? Или хочешь, чтобы она осталась? Планируешь жениться? Или тебя интересует только секс? – спросил Арес низким, опасным голосом, медленно растягивая слова. – Или ты планируешь месть? Хочешь убить Реган?

– Что? – чувство вины словно подставило Тану подножку, и он остановился. – Нет.

Очевидно, Арес ему не поверил. Он схватил Тана за плечи, оставляя на коже отметины от пальцев даже сквозь ткань футболки.

– Я не осуждаю тебя, братишка. В моем сердце царствовала ненависть после смерти жены и сыновей. Но если ты причинишь ей боль, или убьешь, то когда-то тебе придётся объяснять сыну, почему ты это сделал.

– Я не собираюсь причинять ей боль, – ответил Тан, отцепляя пальцы брата от плеч. – Блядь, я просто хочу, чтобы она отдала мне моего сына без борьбы.