Смеющаяся Тьма
Шрифт:
— Остальных? — удивился я. — А что, кроме светлых и темных магов…
— О, еще как кроме! — воскликнула Хельга. И тут они заговорили на два голоса — я только успевал поворачивать голову.
— Маги — это элита практикующих магические искусства. Они разделяются на два больших лагеря, и основное, чем они отличаются, это отношение к людям.
— Темные маги — по крайней мере, так принято считать — лелеют мечту захватить мир и править им. Но при этом они очень берегут людей, потому что если люди вымрут, править будет некем.
— Светлые маги — как они сами это утверждают — вот
— План светлых исключает наличие в будущем темных, а план темных наоборот, соответственно. Поэтому все, чем маги должны заниматься всю свою жизнь, — это противостоять друг другу на уровне «темные — светлые». Но реального противостояния между ними нет.
— Почему? — вставил я. А ведь и в самом деле: почему? Раньше я над этим не задумывался.
— Потому что это не разумно. Маги ведь живут в мире людей, а не наоборот, Рик. Люди — это самый большой энергетический и генетический ресурс, существующий в мире. Люди — плоть и кровь общества и государства, обеспечивающего существование любого мага. Да, маги договариваются между собой по всем, даже самым незначительным вопросам и руководят человеческим сообществом. Но они сами зависят от него. К тому же маги — это верхушка пирамиды. Есть и те, что пониже рангом.
— Еще существуют ведьмы и ведьмаки. Они обладают магическим даром, но ни к каким магическим школам не принадлежат и являются, как правило, самоучками. Во властные структуры они попадают редко. Они и в городах-то почти не живут, практикуют по селам и деревням, где лицензия не нужна.
— Еще существуют маги-отшельники. Они считают людей побочным продуктом каких-то древних магических экспериментов, каким, скажем, являются вампиры, оборотни, фантомы и прочая нежить. Людей они презирают и считают их неполноценными существами…
— Это, кстати, совсем не правильно. Магический дар передается по наследству, но не у всех и далеко не всегда. В семьях магов часто рождаются обычные дети, а в простых человеческих семьях рождаются дети с даром.
— А еще существуют гадальщики, предсказатели, провидцы. Это очень слабенькие маги, их тоже не лицензируют. Их единственное умение — видеть будущее, но часто они даже пересказать собственные видения понятным языком не могут, отчего бывает много проблем… Даже на государственном уровне, кстати. А кроме всех этих, есть и еще наделенные даром.
— Как много… Можно подумать, что на земле вовсе нет обычных людей, — неуклюже пошутил я.
— Рик, все, кого мы сейчас назвали, — люди, — мягко улыбнулась Хельга. Она налила себе еще чаю, потянулась за зефиром… За зефиром? Я не уловил, как он появился на столе. Но мне было и не до этого.
— Как это: маги — люди? — переспросил я.
— Люди в большей или меньшей степени, — добавила Хельга. Понятнее не стало.
Я перевел взгляд на Колена.
— Рик, Хельга имеет в виду, что маг чуть меньше человек, чем, например, его сосед по улице, не имеющий магического дара. Но оба они люди. Вообще, если не считать нежить,
в этом мире есть только две расы: люди — и мы.— Мы? — не понял я. Колен бросил быстрый взгляд на Хельгу.
— Мы демоны, Рик, — ответил он. — Мы — демоны. Все остальные в этом мире всего лишь люди, как бы они себя ни называли. Какими бы способностями они ни обладали. Понимаешь?
Я подумал немного — и кивнул. Пожалуй, я понимал. Не все, конечно, но…
Пока мы пили чай, из глубин дома в кухню наползло не меньше десятка кошек. Одна даже успела забраться к Колену на колени, тот с руки кормил ее сливками, аккуратно соскобленным с пирожного.
— А зачем столько кошек? — спросил я.
— Кошки — это наши глаза и уши, — сказала Хельга, потягиваясь. — А еще лапы, усы и хвосты! — Она встала из-за стола. — Я к себе. Рик, приходи сюда завтра с утра, у нас есть одно дело. Колен, ты сегодня проводишь Рика? Заодно купи еды для кошек, от наших с тобой творений их уже, кажется, тошнит.
— Может, заведем мышей?
— Просто купи им немного обычной еды.
— Да, конечно.
Широко зевнув, Хельга вышла из кухни. Две кошки увязались за ней следом.
— Колен… Вы правда демоны? — спросил я, когда Хельга ушла.
Колен посмотрел на меня со снисхождением. Странно сочетались в его манерах детская непосредственность и зрелая импозантность. Мне стало неловко — наверное, с тем же успехом я мог спросить какую-нибудь из кошек, не накладные ли у нее усы.
— Не «вы», а «мы», Рик, — поправил меня он. — Если ты здесь, значит, ты уже один из нас. Не спрашивай, как Хельга это сделала. Мне это не известно. Но ты уже один из нас, Рик, даже если ты этого еще не чувствуешь.
Я промолчал: что тут скажешь? Потом я спросил:
— И много… нас?
— Ну, как тебе сказать… Вообще, демонов много. Но НАС — шестеро… Было шестеро. Теперь семеро. Хельга, кстати, тебе тут даже уголок уже приготовила.
— Уголок?
— Да. Ты же теперь будешь часто бывать у нас?
— Да… Наверное.
Он долго смотрел на меня. Потом покачал головой:
— Смешной ты, Рик.
Я отвернулся. Мне было неловко.
Колен улыбнулся.
— Мы — маленькое сообщество демонов на добровольных началах, — полушутливо, полусерьезно сказал он. — Никто у нас никому не подчиняется. Мы думаем одинаково, и то, что совершил один, на его месте совершил бы и другой, будь то ошибка или единственное правильное действие. Разве что Хельга является нашим командиром, но ее есть за что уважать. Я бы сказал, что мы ей доверяем чуть больше, чем себе. Ты не сердись на нее, что она не торопится знакомить тебя со всеми. Понимаешь, среди нас очень давно не появлялось новичков.
— Последним из них был ты?
Колен кивнул.
— Это заметно, да?
— Немного.
Он снова улыбнулся — и в этот момент я понял, что у меня появился новый друг.
— Пойдем, покажу тебе кое-что, — сказал он, поднимаясь. — Заодно и комнату твою поищем… Деос, убери со стола, пожалуйста!
— Кто такой Деос? — спросил я, когда мы вышли в гостиную.
— Домашний дух, — ответил Колен, поднимаясь по лестнице. — Он не часто показывается. Как-нибудь познакомишься с ним.