Смоленская Русь. Княжич 1

Бояре, задумчиво поглаживая бороды, замолкли.

– Молчите? Правильно, так как понимаете, что я прав! А теперь хорошенько подумайте, с теми, кто войдёт со мной в дело, сможет продавать, к примеру, ту же соду по всей Руси и, при желании, Восходним странам! Более, никаким другим купцам, кроме немецким, да венецианским торговым гостям, я свой товар продавать не буду. Все излишки буду отдавать созданной братчине–товариществу, кое мы с вами создадим. А кроме товаров ныне продающихся, я пайщикам торговой компании, по весне, буду продавать металлическую посуду – котлы, сковороды, и так далее!

– Почему, княжич, ты так немецких, да италийских купцов привечаешь? – поднявшись, спросил Дмитр Ходыкин.

– С ними никакой «братчины» я создавать, не намерен! Просто мне кажется, вам пока за глаза хватит русского и Восточного рынков. В будущем, я может быть, Европейский рынок вам отдам на откуп, но пока европейцы поставляют много нужных мне товаров, расплачиваюсь я за них, в том числе и товарами собственного производства. Какая мне разница, где они купят мой товар в Смоленске или Риге. Вы–то всё равно серьёзного морского флота, чтобы плавать до их германских земель, не имеете. Вот когда обзаведётесь своими морскими судами, то тогда с вами и поговорим о немцах, венецианцах и прочих.

– А посуда откель возьмётся? – спросил боярин Есиф Симеонович.

– Сами же знаете, что я железоделательный завод строю, к весне он первый товар должен дать.

– Я вхожу в твоё «паевое торговое предприятие», княжич – вскочил, подавая голос, Андрей Полюдович.

И тут, как плотину прорвало, вслед за ним, пожелали вступить и большинство присутствующих на этом собрании. Чуть не возникла потасовка, так как некоторые из торговых людей, бояр друг друга на дух не переносили, а тут неожиданно оказались в одной связке.

Минут десять ушло, чтобы мои новые компаньоны перестали махать кулаками и успокоились.

– Через своих доверенных купцов, можно ли Владимир Изяславич в твоё предприятие войти? – подал голос смоленский посадник Артемий Астафьевич.

– Да, пожалуйста! В Уставе нашей братчины всё чин чином распишем, кто туда входит и на каких правах. Пока Днепр не встал, подвозите соль, она мне требуется в больших количествах.

– Скажи–ка, княжич, а ты, нам, своим новым пайщикам будешь раскрывать секреты производства? – спросил смоленский «тысяцкий» Михалко Негочевич, тот ещё жучара.

– Нет, конечно, вы со мной организовываете не производственное предприятие, а торговое. Производственные секреты вам знать не следует! Новые товары я сам буду производить, ваша помощь в этом деле мне не требуется.

– Верно глаголешь княжич, – меня поддержали сразу несколько голосов, – некоторым пронырам только покажи, так они сразу из товарищества выскочат и сами начнут в печах варить!

Затихшая было бранная перепалка, разгорелась с новой силой. Но минут через двадцать товарищи выдохлись, затихли. Тут прозвучал неожиданный для всех вопрос.

– Ответь нам княжич, поднялся Фёдор Волковников, входящий в организацию купцов «вощников». – Как быть если в твоём «паевом предприятии» будут купцы, состоящие в других купеческих «братчинах»? За такое двурушничество нас могут оттудова повыгонять. Что делать?

Присутствующие задумались, похоже, у многих из головы вылетело, что некоторые из них состоят где–то ещё. И им было непонятно, как на совместный бизнес с княжичем, посмотрят их компаньоны.

– Сами не можете, вписывайте своих людей, приказчиков или ещё как исхитряйтесь!

Снова разгорелась жаркая дискуссия. Сидел я во время этих склок совершенно спокойно, не шевеля ни единым мускулом, не произнося ни одного слова. Ждал, когда они успокоятся и обратят на меня своё пристальное внимание. Затем я, всё также спокойно, как ни в чём не бывало, продолжал с ними общение. Такая, абсолютно не свойственная подросткам, да и большинству взрослых, выдержка, волей–неволей заставила многих присутствующих, ещё больше зауважать наследника смоленского князя.

Наконец, купцы с боярами, состоящие в профессиональных организациях – «складчинах» и «братчинах» сошлись во мнении, что, так как бизнес с княжичем явно выходил для них не профильный, поскольку такими товарами на Руси если и торговали отчасти, то только восточные купцы с венецианцами, значит и торговые общества, в которых они состоят, не смогут им выкатить никаких претензий.

Дождавшись, пока собрание угомонится, и всё внимание снова сосредоточится на мне, я заявил.

– Но с вами, уважаемые господа, я хотел бы открыть не только торговое, но и создать совместные производственные предприятия …

– Зовёшь нас присоединиться к своим кузнецам в железоделательный завод? – спросил боярин Басин.

– Не угадал, боярин, – ответил я, чуть улыбаясь. – Я планирую начать производство стекла, бумаги и мыла.

Что тут началось после этих слов! Все, перебивая друг друга, делились своим энтузиазмом и мыслями по поводу услышанного. Но успокоились быстро, минут через пять. Наконец из «зала» раздался первый осмысленный вопрос:

– Ты княжич сказал, что хочешь завести стеклодельное предприятие, – подал голос боярин Андрей Микулинич – смоленский стеклодельщик. – А, что будет с нашей братчиной, в коей я вместе с ещё двумя боярами состою, у нас, между прочим, уже есть своя стеклодельная мастерская ..?

– Вы что выпускаете? – задал вопрос я, и тут же сам на него ответил, – браслеты, перстни, бусы, да посуду кой–какую. Я со своим предприятием вашему делу помехой не буду, так как другой стеклянный товар делать буду, – и тут я опять огорошил всех присутствующих, сказав, – оконное листовое стекло, разноцветные стеклянные камни и зеркала!

Собрание взорвалось. Если оконное стекло (оконницы) были делом привычным, о каких разноцветных камнях идёт речь бояре с купцами не поняли, то зеркала, до недавнего времени (до захвата крестоносцами Константинополя), кроме как в Византии, негде в мире не выпускались!

– Мы с боярами с тобой в деле! – быстро сообразил, чем пахнет производство зеркал владелец стеклодельной мастерской. – Только хоть убей меня, я не пойму, как ты зеркала будешь делать, да и восточные эти благовония – мыла, или твой отец и наш князь раздобыли, где византийского мастера?

– То не твоя забота, Андрей Микулинич, – спокойно ответил ему, – недаром сказано в Библии «Большие знания порождают большие печали». Так ты со мной, Андрей Микулинич?

– Конечно, Владимир Изяславич, с тобой! – боярин поспешно подтвердил своё участие,

– Только бы вот долю нашей «братчины» обсудить надо, ведь мастера, как я понимаю, наши будут, оборудование тож …

– Если ваша братчина согласится, то мы с вами только вчетвером и организуем стеклодельное предприятие. Никого больше туда брать не будем!