Смотри на меня

14

Два года спустя…

— Ты невероятная, Юль, с ума сойти, — шепчет нежно, прижимая меня к себе ближе и заставляя сердце сжаться.

— Прости, Серёж, я… я пока ещё не готова, давай подождём, — упираюсь ему в грудь ладонями.

Сергей с вздохом отстраняется, но оставляет руку на моей талии. Улыбается и смотрит в глаза.

— Юль, выходи за меня.

Это как из парилки в ледяной бассейн и обратно. Так, что волна дрожи проходится вниз до самых ног.

— Серёж… — говорю поражённо, — я…

— Согласна?

Это как-то спешно. Быстро слишком. Мы ведь встречаемся чуть больше полугода.

Сергей Драгунцев — хороший парень. Перевёлся в наш университет год назад, через месяц после того, как я восстановилась на учёбе. Почти сразу стал ухаживать за мной, но мне тогда было не до этого. Потом мы встретились на дне рождения моей подруги, он напросился провести меня до дома. И на следующий день после пар увязался. Отшить его грубо я не решилась, ведь он ничего плохого мне не сделал, не вёл себя нагло или вызывающе, не паясничал и уж тем более не пошлил.

Девчонки завидовали, говорили, что я выпендриваюсь. Драгунцев — красавчик и обаяшка, а ещё его отец крутой бизнесмен и один из учредителей городской стипендии нашего университета.

Последний факт меня не сильно волновал, да и первые поначалу тоже. Но потом я сдалась. Сергей и правда очень обаятельный парень, вот и меня очаровал.

Дальше поцелуев в машине у нас с ним пока не зашло. Я пока не готова перейти этот барьер. И тем удивительнее для меня сейчас звучит его предложение.

— Так, ничего сейчас не отвечай, ок? — прикладывает указательный палец к моим губам. — Подумай. Не торопись. Скоро я спрошу ещё раз.

Сергей целует меня снова, а потом выходит из машины и садится на водительское сиденье. Я же остаюсь сзади. Спереди не езжу.

Возле подъезда моего дома Сергей опять целует и уезжает, а я, всё ещё пребывая в шоке от его предложения, поднимаюсь к себе.

Дом в пригороде мои родители продали и купили две квартиры: одну себе, и одну мне в черте города. Она не большая, но уютная и современная. Гостиная, совмещенная с кухонной зоной, небольшая спальня и ванная — лаконично, но меня устраивает.

Я снимаю туфли и вешаю лёгкую куртку на вешалку у двери. Уже настолько тепло, что скоро можно будет ходить в футболках. И этой весной я себе это обязательно позволю. Обещала сама себе. Это всего лишь шрамы, многие на них и внимания не обратят. Вот Сергею, например, на них абсолютно плевать.

Переодеваюсь и подкалываю волосы, убираю чёлку. Она уже отросла и мешает, а я всё никак не запишусь к парикмахеру.

Вообще-то, чёлка мне не очень идёт. Лоб невысокий, брови широкие и яркие — и без чёлки отлично, но я не хочу, чтобы люди пялились на мой шрам. Не такой симпатичный, как у Гарри Поттера, а фиолетовая клякса с правой стороны ближе к волосам.

Поднимаю их ладонью и смотрю в зеркало, вздыхая. Хочу избавиться от шрама, только врач говорит, что рано ещё, надо немного подождать, пока рубцовые ткани станут бледнее.

Прошло уже больше двух лет, а они не светлеют. Как и воспоминания о том кошмаре. Взбудораженное близостью тело, бешеная скорость, яркая вспышка и боль. Целый океан боли. А потом темнота.

Трещина в черепе, рука в осколки, выбита ключица и перелом голени. Повезло, говорили врачи, что шею не сломала. Но воротник надели на два месяца целых.

А ещё душа в клочья. Потому что он сбежал. Уехал куда-то, не оставив ни строки, ни весточки. Сломал мне и тело, и душу. А потом бросил за ненадобностью.

Где он? Что с ним? Не знает никто. Я когда встала с постели, пыталась найти. Мать его сдала дом, а потом, вроде бы, продала. Звягин и сам ничего не знал. Ему тогда прилично по почкам настучали, месяц в больнице провёл. Никто ничего не знал о Егоре Вертинском. Мои звонки в пустоту и крики в подушку. Тишина.

Пришлось привыкать к новой Юле Сладковой. Поломанной и разбитой. Год в университете я пропустила, вернулась лишь с сентября и снова на первый курс. Жить в общаге не хотела, родители купили квартиру. В машине ездила только с папой и только на заднем сидении, потом нашла в себе силы выучиться и самой получить права. За рулём ты хотя бы сам контролируешь.

Егор не был виноват в аварии, так мне потом сказали. Но если бы он ехал медленнее, удар не был бы таким сильным. Дорога была скользкой, пустой пассажирский микроавтобус понесло. Водитель не пострадал, Егор, как мне сказали, тоже. Всё досталось мне.

Поэтому я езжу или сама за рулём, или сзади, как сейчас в машине Сергея.

Сегодня у меня по плану уборка. А ещё надо приготовить суп. Выходные имеют свойство быстро заканчиваться, а на учебной неделе качественно убираться нет времени. Ещё нужно подготовиться к занятиям.

До конца дня я убираюсь, а всё воскресенье занимаюсь. Сергею говорю по телефону, что останусь дома, он не настаивает на обратном.

Утром в университет собираюсь долго. Чувствую себя странно, какой-то рассеянной, что ли. Наверное, это всё это неожиданное предложение от Драгунцева. Я никому не говорила об этом, даже родителям. Я вообще растеряна и не знаю, что сказать. Мне очень нравится Сергей, но такие решения принимать, пожалуй, рано.

До университета решаю пройтись пешком, тут совсем недалеко от высотки, в которой я живу. Да и погода замечательная.

Народу на улице возле универа много. Когда тепло, студенты любят постоять подольше, ждут своих по группам, болтают.

Когда уже подхожу ближе, рядом проезжает дорогая чёрная машина, оглушая музыкой и низкими басами.

— Интересно, кому кроме тебя самого это интересно слушать? — ворчу про себя, подкатывая глаза.

Возле крыльца парадного входа царит оживление. Девчонки с моего бывшего потока сбились стайкой и переглядываются, посматривая на ту самую тачку, что вызвала у меня раздражение пару минут назад. Она как раз разворачивается на университетской парковке.

— Что за кипиш? — спрашиваю у Наташи, что тоже среди девушек.

— А ты не в курсе? — вместо неё оборачивается другая. — Верт вернулся.

Внутри леденеет каждая клетка, когда мозг обрабатывает услышанное. Я перевожу глаза туда же, куда смотрят остальные. И вижу его.

Егор выходит из той самой машины, ставит её на сигнализацию. Чёрные джинсы, белая футболка. И как всегда, бешеная самоуверенность во взгляде.

* * *

— Привет, Солнце, — сзади меня обнимают крепкие руки.