Смотри на меня

Он паркуется возле одной из высоток в центре минут через двадцать.

— Приехали, — глушит машину, а потом выходит.

Я выхожу тоже и иду за ним в подъезд. Не решаюсь ничего сказать и пока поднимаемся на лифте на восьмой этаж, пока входим в квартиру.

Я просто молча следую за ним. Думаю, Егор обозначит, когда будет готов выслушать меня.

Он же сбрасывает туфли и прямиком идёт к бару. Открывает бутылку коньяка и наливает полстакана, а потом в несколько глотков опустошает его. И только после этого поворачивается ко мне.

Я же замираю в дверях между прихожей и гостиной. Вся сжимаюсь внутри под взглядом, что быстро хмелеет.

— Я думала, ты не пьёшь, — выдавливаю, но голос не слушается.

— Не пью, — в ответ голос, насыщенный густыми тёмными нотами. — Не пил. Но в трезвую смотреть, как ты идёшь за руку с этим обсосом, я больше не могу.

— Егор… — делаю шаг навстречу, сглатываю, пытаясь промочить враз пересохшее горло. — Я… я не писала те сообщения. Родители сказали, что телефон разбился во время аварии. Они думали, так будет лучше.

— Два, блядь, года! — в соседнюю стену летит стакан и разбивается на осколки, заставляя меня всю сжаться и зажмуриться.

Понимаю, что лицо мокрое. Слёзы начинают течь помимо моей воли.

— Два года ты думала, что не нужна мне, — кажется, он тоже начинает задыхаться. — Два грёбаных года я думал, что не нужен тебе.

— Это не так. Я умирала без тебя! Я так хотела, чтобы ты пришёл! Почему ты не пришёл?! — тоже срываюсь на крик. — Зачем послушал эти дурацкие просьбы? Ты всегда делал по-своему. Мне было плохо, Егор! Мне нужен был мой лучший друг!

— Снова, блядь, ты со своей дружбой! — его эмоции ослепляют меня. — Я тебе не друг, Конфета, вкури ты уже это!

Резко идёт ко мне, а я интуитивно отступаю, но он настигает быстро.

— Я как подумаю, что он делал с тобой, — почти рычит. — Как представлю! Убивать хочу, понимаешь? На куски рвать.

— А ты сам разве лучше? — отталкиваю его, и он, на удивление, поддаётся. — Сколько их было за два года? Ты хоть вспомнить можешь?

Мой эмоциональный лимит максимально превышен. Я просто задыхаюсь. Мы оба виноваты и оба нет. Бросаемся горькими претензиями, хотя ни одного из нас обвинить нельзя. Такой вот парадокс.

Мне нужен воздух. Передышка. Минута, прежде чем сражение продолжится. Не знаю, чем оно закончится — либо оба сгорим, либо выплывем. Тоже оба. По одному не суждено.

Но мне действительно нужна минута.

Я отворачиваюсь и почти убегаю. Не знаю куда, просто по коридору.

— Давай, Конфета! Сбегай! Ты только так и можешь.

Вижу две узкие одинаковые двери. Предположив, что это туалет и ванная, толкаю одну из них и не ошибаюсь. Ванная.

Вхожу и включаю свет. Опираюсь на раковину, включив воду, и поднимаю глаза в зеркало. Щёки аллеют пятнами, глаза лихорадочно блестят, губы приоткрыты от учащённого дыхания. Здоровые люди так не выглядят.

Кажется, будто кожа горит не только на лице, но и по всему телу. Я срываю с себя украшения, потрошу пальцами причёску и подставляю руки под ледяную воду. Вздрагиваю, слыша шум ломанной мебели и битого стекла за стеной.

— У меня никого после тебя не было, — спустя несколько секунд слышу голос за спиной. Даже относительно ровный и спокойный. — Никаких тёлок больше двух лет, Конфета. Клянусь.

Вертинский подходит вплотную, заставляя дыхание в который раз сбиться напрочь. Заключает в ладони моё мокрое лицо и прижимается лбом к моему, опьяняя своей близостью.

— С ума схожу, когда представляю тебя с ним, — голос у него садится. — Но мне плевать, Юля. Я лучше. Со мной лучше.

— Кроме тебя у меня никого не было, — снова предательские слёзы туманят взгляд. — Мы с Сергеем не были близки.

Мне сложно поверить, что у Вертинского за два года не было секса, ему тоже сложно мне поверить, я ведь замуж собираюсь. Собиралась.

Он сомневается всего секунду, но потом прикрывает глаза и выдыхает резко.

— Даже если бы это было не так, мне всё равно. Я люблю тебя, Юля.

В моём организме словно запускается ядерная реакция. Каждая вспышка порождает бесчётное количество других.

— Я тоже… тоже тебя люблю.

Всё вокруг сливается просто в единую массу, когда его губы накрывают мои. Удивительно, но крушащий шторм в груди вдруг рассеивается. Воздух проникает в лёгкие резко и оглушает ощущением полноты.

Боже, как мне это было нужно!

— Я не отпущу тебя, даже если будешь просить, понимаешь? — целует меня в лицо и шею, заставляя таять в его руках. — Ты только моя, только со мной будешь, моя сладкая Конфета, ты усекла? Посмотри на меня. Посмотри.

— Не отпускай меня больше, — поднимаю глаза и смотрю, как требует. Никуда не убегаю больше.

Он не отпустит, я уверена. Я больше не одна. Я с ним. Задыхаюсь от нетерпения и ожидания, пока стаскивает с меня одежду, берёт на руки и несёт в душевую кабину. Не знаю, как Егор это делает, но он умудряется обнажиться и сам, почти не разрывая контакта.

Сильный, стройный, невероятно красивый. Я прихожу в трепет при виде его крепкой эрекции. Вся дрожу в ожидании. Я так хотела, грезила не раз о нашей близости, раз за разом прокручивала воспоминания.

Когда наши обнажённые тела прижимаются друг к другу под горячими струями воды, а губы снова сталкиваются, я сгораю от нетерпения. С ума схожу просто.

— Знаешь, сколько раз я представлял себе этот момент? — шепчет горячо, проникая пальцами между моими налитыми влагой и желанием складками. — Сколько раз мысленно трахал тебя во всех доступных моей фантазии позах?

В ответ я лишь мычу. Не хочу, чтобы он останавливался хоть на мгновение. Позволяю себе трогать его, наслаждаясь.

— Я всё это сделаю с тобой, Юля. Много-много раз.

Егор приподнимает моё правое колено и прижимает его к своему бедру. Входит внутрь мягко и осторожно. Я зажмуриваюсь от ощущения наполненности. Моя плоть познала его лишь дважды, а потом так надолго забыла, что теперь не сразу получается расслабиться, когда я его принимаю в себя.

Резко выдыхаю, впиваясь ногтями в плечи.

— Егор, медленнее, пожалуйста, — прошу, когда он начинается двигаться.

— Прости, — обхватывает мою талию рукой, — крышу рвёт от тебя, Конфета.

Чувствую, в какое невероятное напряжение приходят его мышцы, когда Егор пытается себя сдержать. Плавно подаётся назад, и так же плавно снова в меня.