Смотри...
Шрифт:
Парень замолчал. А у меня слезы на глаза навернулись. Вот ведь гад. По самому больному ударил. Скотина! Рост для меня всегда был проблемным вопросом.
– Все сказал?
– постаралась спокойно проговорить и глазами шокер поискала. Сейчас я тебе и 'дылду', и 'шикарную задницу' припомню!
– Неа, - вздохнул Любомир, перестал моими ладонями по лицу водить, одну ладошку устроил на своем лбу, вторую на груди. У меня даже кончики пальцев закололо от неожиданности.
– Мне нравятся женщины опытные, а у тебя на лбу написано 'девственница', - эта скотина даже глаз не открыла, - Пугливая такая. От любого прикосновения вздрагиваешь.
Я попыталась освободить ладонь свою из его руки, не вышло. Дотянулась ногой до лежавшего на полу шокера. Но замерла. Парню будто бы показалось мало издеваться надо мной словесно,
– Ты пахнешь классно, - пробормотал сосед, а я замерла. Показалось? Я же вроде не в его вкусе.
– И хочу тебя сильно, - добавил сосед. И, скорее всего, чтобы я четко поняла, как именно и в каких целях он меня хочет, парень руку мою освободил, и широкой горячей ладонью по моей спине скользнул, ниже пробрался и на моей пятой точке опоры разместил свою ручищу, немного сдвинув мое несопротивляющееся тело. Теперь я четко чувствовала некоторые особо выпирающие твердые места соседа.
Хотела пошевелиться - не дал. Хотела свою руку отдернуть от его рта - не позволил. А только губами изучал мои пальцы, а потом и вовсе принялся что-то невообразимое творить своим языком с моей ладонью.
– Ты красивая такая, - добивал меня Любомир, и своими ногами обхватил мои бедра, не позволяя шелохнуться, - Снишься мне ночами. Долбанула бы ты меня уже шокером, пока я чего похуже не сделал.
И как-то вдруг мне расхотелось его бить током. Сама себя не узнавала, но расхотелось. И мстить расхотелось. А всё эти его ручищи и губы приставучие виноваты. Мила, ты девушка скромная, не тупая вроде. И потом, это ведь сосед-идиот! Хам и бабник. Сам признался. Так что, тпру, отставить! Быстро домой и баиньки. Утром в универ. Вот же черт!
Сама руку свою убрала с его рта и сама губами к его губам потянулась.
– Твою ж за ногу!
– пробормотал сосед, и перекатился вместе со мной, теперь уже прижимая меня своим телом к полу. Опираясь на локтях, завис надо мной, а ладонями мою голову обхватил, не давая двигаться, - Ну и зачем ты это сделала, Лента?
Да кто его знает, зачем? Молчала, просто смотрела на парня. В его глаза. А во взгляде - бездна. Уютная такая. И обжигающая.
– Я же пьяный в хлам, - хрипло говорил Любомир, - А ты приперлась. Тебе мало сказок на ночь читали в детстве? О плохих дядях.
Я покраснела. Стало стыдно за свой поцелуй. Хотела вырваться. Не пустил, только ниже склонился к моему лицу.
– Пусти!
– прошептала я, а сама поняла, что руки мои никто и не держит. А они сами по себе на его обнаженной спине лежат и гладят упругие мышцы и разгоряченную кожу.
– Ты сама меня поцеловала, - Любомир еще ниже склонился и губами заскользил по моей щеке, виску, до уха добрался, - А я держался, как мог. Первая ко мне полезла. Теперь не позволю отступить.
И ртом к моим губам прижался, сминая, прикусывая зубами, и тут же зализывая укусы языком. А мне нравилось все, что он творит. И в ответ делала то же самое. А парень горячими ладонями по моей одежде скользнул и остановился на бедрах. Немного отстранился и мои спортивки стащил. Устроился между моих ног и через ткань трусиков теснее прижался бедрами. Чувствовала ширинку его джинсов, и появилось желание смутиться. Не успела. Любомир лицом к моей шее прижался, и кожу прикусил. Я вздрогнула. А он засмеялся.
– Мне бы протрезветь, - хрипло прошептал он на ухо, - А ты только больше пьянишь.
Я улыбнулась и погладила руками его затылок, зарылась в волосы. Он отстранился. На меня посмотрел шальным взглядом.
– Я ведь первый у тебя?
– спросил он, заглядывая в мои глаза.
Я предпочла промолчать. Только его лицо обхватила за щеки и придвинула к себе. Поцеловала. А он словно обезумел. К моим губам прижался, целуя глубоко, страстно, жадно. А руки его уже жили сами по себе, ласкали, стягивали одежду. Стремительно, словно он долго этого хотел, и вот добрался до желаемого.
– На кровать....
– шептал он в мои губы, не переставая целовать их, - Давай быстро на кровать!
– Командир, елки-палки!
– пробормотала я и хотела выпутаться из его рук.
Не позволил. Только ниже спустился и принялся изучать мою грудь с маниакальной нежностью. А я растаяла, растеклась вся. Какая там кровать? Мыслей не было абсолютно.
– Давай, давай, - наконец, освободил меня Любомир, - Меняем дислокацию.
И подтолкнул меня к кровати. Вернее попросту забросил на матрас. А сам следом вскарабкался. Услышала, как стукнулись его ботинки об пол. Посмотрела на парня. Еще десять минут назад и пошевелиться не мог, а сейчас вон как резво раздевается. Глядя на его мощный торс, вновь начала смущаться. И как же это меня вот так угораздило? Не знаю его совершенно. Второй раз в жизни вижу и уже в койку к нему прыгнула, и притом с радостью. Да только Любашик не позволил моему здравому смыслу окончательно вернуться в мою черепушку. Парень вынул бумажник из кармана джинсов, достал квадратный пакетик фольги, зажал его в зубах, и швырнул бумажник куда-то через плечо. Туда же улетели джинсы, цепляясь за что-то и с грохотом падая на пол. Но мне вновь стало все равно. Хотелось ощутить горячее тело парня. И ощутила. Все мое тело сжалось и напряглось под умелыми ласками соседа. А мне хотелось большего. И я обнимала, целовала и ласкала в ответ. А он шептал мне на ухо что-то совершенно неразборчивое. А я горела, словно в огне. И двигалась. А потом замерла в ожидании боли. Но ее не было. Было необычно, непривычно, но не больно. Когда я расслабилась, вырвался смешок. Совершенно некстати. Но я засмеялась. Во мне боролись абсолютно смешанные чувства, эйфория и стопроцентное счастье.
– Ты чего?
– шепнул на ухо Любашик, а я носом к его виску прижалась, капельку пота слизнула, и на ухо шепнула:
– Мне хорошо просто очень.
И все. Сосед сошел с ума. Что-то прорычал и обрушил на меня ураган ласк, поцелуев, откровенных прикосновений. И мне уже было не до смеха. Голова шла кругом, и думать совсем не получалось. Оставалось только подчиниться буйному соседу.
Очнулась от безумной тяжести, покалываний в области груди и от жуткой жары. За окном совсем стемнело. Скосила глаза на соседа. Любашик спал, по-хозяйски подмяв меня под себя, а голову устроил на моей груди, словно на подушке. Отсюда и покалывания на коже. На подбородке парня успела появиться щетина. Вздохнула. В моем воображении все было иначе. Я, до сегодняшнего вечера много раз представляла, каково будет мое пробуждение после первого секса. Хотелось завтрак в постель и признаний в вечной любви. А по факту оказалось все иначе. Реальность не особо радовала, но могло ведь быть и хуже.
Любашик пошевелился, с меня съехал, на бок улегся и вновь меня к себе прижал. Не было шансов освободиться от его загрябущих рук. Выдохнула. Сосчитала до сотни и принялась выбираться из постели. Парень что-то пробормотал. Сунула в его руки подушку. Едва ли не с умилением посмотрела, как он к ней прижался щекой и затих.
Собрала свои вещи, телефон, оделась и потопала к себе. Благо, не встретила никого на своем пути. Закрылась у себя в комнате. Лежала в кровати и смотрела в окно. Когда надоело себя жалеть, уснула. Спала крепко. Ночью приснилось, будто бы Любашик крадется ко мне в комнату, весь почему-то мокрый. Ложится рядом и меня обнимает.
– Чего приперся, пьянь ты моя?
– интересуюсь у ночного гостя.
– Соскучился, - слышу его ответ и свою голову на его груди устраиваю. Становится уютно от его горячих рук. Целую его, куда смогли дотянуться губы.
– Я, наверное, влюблюсь, - предостерегаю его, а что? Сон ведь. А во сне можно все.
Он молчит. И только мои волосы гладит и в макушку ласково целует. Во сне мне классно. Тепло, уютно, и я счастлива.
Утром услышала будильник. Просыпаться совсем не хотелось. Под одеялом было уютно, тепло и как-то очень хорошо. Но в университет нужно. Села в постели. Свесила ноги. Глаза так и не открыла. Орущий благим матом будильник на телефоне на автомате отключила. И продолжала сидеть. Душ, кофе, а потом уже точно проснусь.
– Еще секундочку и я встану, - дала себе установку, сидя на краю кровати, запрокинув голову.
– Рас...
– донесся из-за спины хриплый голос.
Я подскочила, словно ошпаренная.
– Твою ж мать!
– прошипела я, стремительно оборачиваясь.
На моей кровати лежал Любомир, вытянувшись во весь рост. Лежал на спине, руки за голову закинул, выставляя напоказ свое тело, красивое и с кровоподтеком на левой груди. И улыбался. Внимательней посмотрела на отметину на теле парня. Ну, я, конечно, не дантист, но судя по прикусу - след оставили именно мои зубы.