Смотри...
Шрифт:
А вечером мы, отправившись на прогулку, уютно разместились на лавке у озера. Любомир убаюкивал меня, удерживая на коленях, я поглаживала его руками по спине. Мы смотрели на прозрачную гладь озера. И я улыбнулась, любуясь гордым Гошкой.
– Смотри, - тихо прошептал Любомир.
Я замерла, наблюдая за птицей, чуть меньше Гошки. Незнакомый нам лебедь проплыл мимо Гошки, взмахнул крыльями и затих. Наш Гошка влез в воду, и поплыл следом, размеренно рассекая водную гладь.
– Он нашел пару, - улыбнулся Любомир, прижимая меня к себе, - Как назовем?
– Глашей?
– предложила я, - Гоша и Глаша.
– Идет, - согласился Любомир.
Роды подкрались незаметно и неожиданно. Только я вошла во вкус, обустраивая детскую спальню, наглаживая пеленки-распашонки, как уже 'скорая' увозила меня в роддом. Любомир всю дорогу не отпускал мою руку. Я утешала его, говорила, что все будет отлично. Он только кивал головой, и прижимал мою ладонь к своим губам. И молчал. Всерьез начала волноваться за его психику. Ну, бывает, клинит в стрессовых ситуациях. Позвонила маме и тети Тони между схватками. Уже из роддома Поликарпу, Суворовым и Костику, рассчитывая, что друзья сумеют его как-то отвлечь.
– Полик, что-то ему совсем хреново, - призналась я, глядя в полные ужаса любимые глаза. Любомир все еще не реагировал никак. Только до хруста сжимал мою руку и целовал пальцы.
– Так это он рожает?
– заржал Поликарп, и уже серьезнее, - Ты там как?
– Лучше, чем он, - чувствуя, что вот-вот вновь начнутся схватки.
– Держись, скоро буду!
– уже серьезно пообещал родственник и отключился.
В больничном коридоре нас уже ждали. Определили меня в палату. Любомира хотели оставить снаружи. Но он только затряс головой и еще сильнее вцепился в мою руку. И все также молчал.
– Где это видано, чтобы папаша так себя вел?
– услышала голос одной из медсестер.
Прищурилась и посмотрела на девчонку.
– Вон!
– рявкнула я, и вновь прилипла глазами к лицу любимого, - Родной мой, любимый, посидишь с Поликом там, в холле.
Любомир затряс головой и прикрыл глаза. Уже что-то. Думаю, нужно бы его все-таки удалить из палаты. Если ему уже так плохо, что же будет, когда дойдем до самого интересного?
– Я не уйду никуда, - вдруг хрипло на ухо проговорил Любомир, - С тобой буду.
Очередной приступ оказался довольно сильным и неожиданным. Схватки то накатывали, то вновь мое тело проваливалось в какое-то забытье, будто отключалось, чтобы восстановить силы.
– Скоро уже, - приободрила акушерка.
А я посмотрела на мужа. Все это время
он поддерживал меня, поил водой, массировал спину и ноги, держал за руку, когда я нарезала круги по палате.– Терпи, родная моя, - уговаривал муж во время очередных схваток, - Все будет хорошо, ты ведь знаешь, я договорился.
Любомир действительно договаривался с малышом каждый вечер перед сном. Я лежала в кровати, а муж, устроившись рядом, и прижав ухо к моему животу, вел беседы с ребенком. И не соврал. Действительно договорился. Малыш родился, громко известив о себе криком на всю палату. Его умыли, одели и поднесли ко мне. Сквозь слезы смотрела на крохотный комок в разноцветной пижамке.
– Бог ты мой!
– услышала шепот Любомира.
Муж сидел на стуле в изголовье кровати, опирался локтями в свои колени, а ладонями сжимал лицо. Словно не верил своим глазам.
– Чудо такое, да милая?
– шептал муж, и в его глазах видела непередаваемую бурю эмоций.
За окном забрезжил рассвет, первые лучи солнца озарили палату, словно приветствуя рождение новой жизни.
Любашик осторожно придвинулся еще ближе, аккуратно прижался подбородком к моему плечу и смотрел, как безмятежно спит наша дочь.
– Есения, - хрипло прошептал муж, -Давай назовем ее Есения?
– Давай, - согласилась я, и посмотрела на мужа, - Подержи ее немного.
– Я...
– начал было Любомир, по глазам видела, испугался, побаивается взять на руки.
Но я, повернув голову, на секунду прижалась губами к его виску.
– Все хорошо,- подбодрила я.
Любомир кивнул. Взял крошечный комочек на руки и встал.
– Чудо ты мое, - хрипло шептал муж, а я с улыбкой наблюдала за ним и дочерью, - самое чудесное чудо.
Смотрела, как Любомир улыбается, глядя на дочь, как ласково прикасается губами к крошечной ручке, как поднимает голову и смотрит на меня.
– Я...
– начал он, но сбился, словно говорить ему было трудно.
– Я знаю, родной мой, - улыбнулась я, - И я вас тоже люблю.
А Любомир кивнул и улыбнулся счастливой, немного озорной моей самой любимой улыбкой. Осторожно уложил дочь в крохотную кроватку, а сам прилег рядом со мной. Смотрел на меня, и кончиками пальцев поглаживал щеку.
– Спасибо, - наконец, шепнул он хрипло.
– За дочь?
– улыбнулась я.
– За тебя, за твою любовь, за то, что рядом всегда, - шептал Любомир, - И за дочь.
А я в ответ только прижалась к нему крепче и прикрыла глаза, слушая его размеренное дыхание, уверенный стук сердца и наслаждаясь его ласковыми, надежными и сильными руками.