Смотрящие вверх (сборник)

Полевой стан встретил нас лаем овчарок и абсолютным одиночеством. Объехав по периметру покосившиеся саманные домики и заросший бурьяном деревянный туалет, мы увидели одиноко стоявшего сторожа.

– Здравствуйте! А где все? – я высунулся из окна, ибо выйти мешали всё те же собаки.

Сторож медленно повернулся, достал папиросу и закурил. Мхатовская пауза явно затягивалась, и я повторил вопрос:

– А где главный агроном? Касимыч сказал, что он здесь, – я пошёл с козырей. Имя конторского сторожа должно было подействовать, как пропуск в этот непостижимо-замкнутый сельскохозяйственный мир.

– Передай Касимычу, что он говнюк, – мумия в момент оживилась. – А Григорич с хозяином авиаотряда на аэродроме. Летуны должны вот-вот появиться. По клопу-черепашке работать будут, – он махнул рукой куда-то на север, показывая примерное направление аэродрома.

– Спасибо, уважаемый! – я закрыл окно, и мы попылили на север.

Проехав несколько полей кряду, мы поняли, что на правильном пути: на дороге обнаружились следы от протекторов. Такие полосы могли оставлять только легковые авто, а в этих местах на них могут ездить всего несколько человек, в том числе и агроном. Вот так-то, Шерлок!

Аэродромом оказалось небольшое, заросшее бурьяном поле, с частично сохранившейся лесополосой. Узнали мы этот объект по скоплению машин, коих было две: «Нива» – это наверняка агронома, и здоровенный «Крузак» – это, видимо, хозяина лётчиков.

Все ждали прилёта отряда. Присоединились и мы, ибо начинать разговор прямо и по делу в крестьянско-фермерских кругах считалось дурным тоном. Поэтому, поздоровавшись и проследив за мужественными взглядами, мы также упёрлись глазами в небо.

Пауза затягивалась, но это нормальный ход в такой ситуации.

Ветер периодически поднимал клубы пыли, и они тихо оседали коричневыми пятнами на белой рубашке агронома и на велюровом пиджаке хозяина лётчиков и самолётов. Небо же девственно пустовало: только птицы да облака порхали вокруг, но в данный момент они были не нужны.

– Григорич, а как далеко отсюда Кожемякино? – спросил агронома хозяин лётчиков, не отрывая взора от небес.

– Да километров сто… – агроном вдруг подпрыгнул. – Вон! Летят! Соколы вы мои!

И правда, вдали, практически над землёй, летели, дребезжали и рычали две железные, изрядно побитые ржавчиной и жизнью птицы.

– Сигнальщики! Валера! Махай, падла! – Григорич орал так, что я уже практически видел, как его голосовые связки вылетают и приземляются где-нибудь там – в конце поля, около сигнальщиков. Но этого не произошло, а Валера и ещё какой-то неизвестный всё-таки услышали агрономический глас и принялись неистово махать красными тряпками, привязанными к держакам от лопаты. В очередной раз мы стали свидетелями слаженных действий сельскохозяйственной авиации и тружеников села.

Самолёты поочередно приземлились. Из жёлто-ржавых железных конструкций появились люди – здесь их нежно называли «летуны». По походке ребят можно было безошибочно угадать, что не все были трезвыми. Я бы тоже не рискнул сесть внутрь такой железки трезвым, факт.

– Вениамин Иванович, еле нашли, – сказал небритый подошедший.

Судя по выправке и наглости, это был начальник авиаотряда.

Он не спеша достал тетрадный листок из кармана, и все посмотрели на изрисованную кривыми линиями и квадратиками помятую бумажку. Это была карта.

– Придурок, директор тамошний, нарисовал нам сюда лететь, – он ткнул пальцем в угол листа, – а вы вот где находитесь! – и он показал куда-то за тетрадный лист.

– Так как же вы нашли нас? – Вениамин Иванович прищурился.

– Дык, Васька ж в прошлом году здесь работал, вот и показал. А так бы искали до сих пор…

Васька и остальные стояли в стороне и молчали.

– Ладно, поехали на бригаду, помоетесь и покушаете. Там всё приготовлено. На сегодня – отбой. Завтра разберёмся. По машинам!

Вот так: прилетел по бумажке на драконе к избушке на курьих ножках – ешь и отдыхай! Набирайся сил! И кто мне после этого скажет, что среди лётчиков малой авиации нет сказочных героев?

Оставив двух сигнальщиков за сторожей временной авиабазы, агроном, хозяин и его отряд расселись по машинам.

– А вам какого хрена надо? – Григорич наконец-то удостоил нас вниманием, высунувшись из окна «Нивы».

А вот это уже был наш выход на сцену!

Я резво подскочил к машине:

– Мы из лаборатории. Анализ почв.

– Поехали, на бригаде разберёмся, – агроном включил первую и сорвался с места, оставив клубы пыли и сомнений.

Подождав, пока осядет сухая грязь, мы осторожно последовали за процессией.

Если бы кто прилетел из прошлого на это поле сразу после нашего отъезда и посмотрел на самолёты, то непременно подумал бы, что это братья Райт опять совершили свой полёт, только немного дальше, в Россию. И за сто лет в авиастроении так и не случилось ничего стоящего.

III

– Ну как же, Григорич! Нам что, на улице спать?! – я находился в лёгком бешенстве. Всё ломалось: два раза в день бесплатно поесть – сторговались, а вот ночлег был только для четверых, и это касалось только летунов. Для нас в полевом оазисе места не было. То есть не было кроватей и комнаты, а так – агроном разрешил спать где угодно. И абсолютно бесплатно.

– Григорич, я же человек с высшим образованием, как и ты, кстати! По-твоему, я должен спать в лесополосе?! – из меня летели потоки сознания и давления на воспоминания о полученном высшем образовании агронома.

– Вова, ну нет у меня кроватей, пойми! Раньше всё было: студенты бригадами приезжали – у нас целое общежитие работало, а сейчас – вон – поле и ветер! В конце концов, я сюда никого не приглашал! У вас есть план – выполняйте, мешать не буду! Я пожрать даю бесплатно два раза в сутки и двух рабочих – всё! Отстань! – Григорич хлопнул дверью «Нивы» и уехал.

Вот так наука опять не договорилась с практикой. Ну, или договорилась, но не совсем…

Посмотрев на удаляющуюся «Ниву» и поматерившись на всякий случай, я пошёл к уазику – туда, где ждал водитель, обед и канистра. Настроение было безнадёжно испорчено.

– Ребята, если вы не против нашей компании, то присоединяйтесь! – к нам подошёл один из летунов.

Мы с водителем переглянулись. Не сказать, что нам не приходилось выпивать с лётчиками. Как раз наоборот: практически каждую поздневесеннюю командировку пересекаешься то с одним отрядом, то с другим. Дело в другом: не каждый выдерживает. Но нам-то, с нашей практикой, чего бояться?

– Ща подойдём, только продукты зацепим, – я полез в сумку.

– Увольте, господа. Нам повариха оставила кастрюлю мяса, ведро вермишели и четыре булки хлеба. Думаю, этого будет вполне достаточно, – нового товарища немного покачивало. – Вот только с горячим слабовато. Если есть что, не сочтите за наглость – захватите, пожалуйста.