Смотрю на Божий мир я исподлобья…
Шрифт:
* * *
Не зря среди чужих едим и пьём,немедля мы занятие находим:с которым населением живём,того и на еврейский переводим.* * *
Конечно, юные шалавымилы артисту, но сильнейартиста манит жопа славы,зовя его стремиться к ней.* * *
Когда немного выпил и курю,отдавшись погубительной привычке,то всё, что в это время говорю,—чириканье позавтракавшей птички. * * *
Я
* * *
На крохотном запущенном пространствеевреям повезло собраться вместе,и речь не о гордыне или чванстве,а только о достоинстве и чести.* * *
Рассудок мы в советчики не брали;пылая вожделением неистово,мы сразу в обольщения ныряли,а дно повсюду – очень каменистое. * * *
Давно уже я полностью свободени волен в биографии моей,поэтому из двух возможных родиня ту предпочитаю, что родней.* * *
Когда забуду всё на свете,всех перестану узнавать,пускай заботливые детиприносят рюмку мне в кровать.* * *
Порою мы в суждениях жестоки,но это возрастное, не со зла:в телах у молодых играют соки,а в душах стариков шуршит зола. * * *
На сцене я весьма нелеп,но не считаю унижением,что зарабатываю хлеблица необщим выражением.* * *
Текут века и тают годы,евреи ткут живую нить,а коренные все народымечтают их искоренить.* * *
Из тех, кто осушал со мной бутыли,одни успели тихо помереть,а многие живые так остыли,что выпивкой уже их не согреть. * * *
Оставив надоевшую иронию,замечу благодарственно и честно,что рюмка возвращает нам гармониюс реальностью, паскудной повсеместно.* * *
Очень явственно с некой порыугасает последний мираж,испаряется чувство игрыи предательски чахнет кураж.* * *
Меня Творец не просто потчевалразнообразною судьбой,но и склонял весьма настойчивок упрямству быть самим собой. * * *
Хотя мне явно до конца ещёпожить немного суждено,я часто вижу свет, мерцающийу входа в новое кино.* * *
Есть очень грустная подробностьв писаньях нынешних мыслителей:меня печалит низкопробностьвысоколобых сочинителей.* * *
Чтоб
мы мельтешились по жизни спокойней,таится до срока зловещий рубеж,и всюду всегда перед завтрашней бойнейнаш воздух особенно светел и свеж. * * *
Беда державе, где главнейкто хитрожопей и гавней.* * *
Уже в лихой загул я не ударюсь,не кинусь в полыхание игры.Я часто говорил, что я состарюсь,но сам себе не верил до поры.* * *
Всё, что мы знаем, – приблизительно,вразброд, обрывочно и смутно,и зря мы смотрим снисходительнона тех, кто тёмен абсолютно. * * *
Я в этой мысли прав наверняка,со мной согласны лучшие умы,что жирный дым любого пикникаТворцу милей, чем постные псалмы.* * *
Слежу пристрастно я и пристально —с годами зрение острее,—как после бурь в уютной пристанистареют сверстники быстрее.* * *
Есть у меня давно уверенность,что содержанье тела в строгостии аскетичная умеренность —приметы лёгкой, но убогости. * * *
Цветущею весной, поближе к маюу памяти сижу я в кинозале,но живо почему-то вспоминаюлишь дур, что мне когда-то отказали.* * *
Есть Божье снисхождение в явлении,знакомом только старым и седым:я думаю о светопреставленииспокойнее, чем думал молодым.* * *
Склеротик я, но не дебил,я деловит и озабочен,я помню больше, чем забыл,но то, что помню, – смутно очень. * * *
Печальное чувствую я восхищение,любуясь фигурой уродской:от жизни духовной у нас истощениебывает сильней, чем от плотской.* * *
Доволен ли Господь картиной этой?Затем ли сотворял Он шар земной,чтоб мы готовы стали всей планетойотправиться к Нему взрывной волной?* * *
Назвать мне трудно это чувство,в нём есть болезненное что-то:мне стыдно, пакостно и грустно,когда читаю идиота. * * *
Мотив уныло погребальныйзвучит над нами тем поздней,чем дольше в нас мотив ебальныйсвистит на дудочке своей.* * *
От лозунгов, собраний и знамёнудачно весь мой век я уклоняюсь,я менее, чем хочется, умён,но менее мудак, чем притворяюсь,* * *
Вся жизнь моя уселась на диету,стремясь в тоску воздержанности влезть,уже в судьбе крутых событий нету,а страсти – есть!
Поделиться с друзьями: