Смута. Дилогия

Да, мы нашли тут глину и песок, так что кирпичи и горшки уже есть, а вскоре появится и стекло. Правда, дело это не быстрое, но мы не теряем надежды на ускоренное развитие нашего производства. И первым звоночком в этом направлении является наше ружейное производство и кораблестроительная программа.

Что касается ружейного производства, то удалось запустить большинство привезённых станков, для чего пришлось использовать паровую турбину, первоначально предназначенную для нашего металлургического комплекса. Думаю, до момента его постройки мы сможем сделать ещё не одну машину. А пока она крутит станки, как говорится, нет ничего более постоянного, чем временные меры.

Так вот, работающие станки заставили задуматься Шаховского и его молодых учеников о более серьёзном артиллерийском вооружении, грубо говоря, о пушках. Станки работают, металла нет, есть только пушки, значит, надо их доводить до ума. Да и пожелание было высказано по увеличению калибра орудий хотя бы до семидесяти шести миллиметров, а то орудие несколько слабовато оказалось для морских баталий.

Так что сейчас наши оружейники всем коллективом, с привлечением эксперта Лёвы, ломают головы над получением казнозарядной нарезной трёхдюймовки из старых гладкоствольных пушек. Какое-то количество таких пушек у нас ещё осталось, так что будем их дорабатывать и переплавлять, если иного выхода не будет.

Другим, не менее знаковым для нас событием, является постройка нового типа корабля. Тут уж сошлись Никита и Фёдорыч. Надо признать, при всех знаниях и умениях Никиты, касающихся флота, в истории кораблестроения Фёдорыч оказался достаточно подкованным, по многим вопросам имел своё мнение, из-за чего и происходили жаркие дискуссии. Спорили о том, какими должны быть наши корабли.

Больше всего обсуждались две идеи, базируясь на которых стоило закладывать корабли. Брать за основу американские китобои, приспособленные для длительных автономных плаваний чуть ли не в любых условиях и способные перевозить значительный груз, или клипера, в том числе и винтовые, позволяющие пересекать любые морские просторы с высокой скоростью и для того времени хорошо вооружённые и представляющие собой значительную силу.

В итоге долгих дебатов оба пришли к согласию и решили, что для начала надо построить парусно-винтовую шхуну с убирающимся винтом, с приличным по размеру трюмом и неплохим артиллерийским вооружением. Во всяком случае, более мощным, чем сейчас установлено. А в эту концепцию, на общий взгляд, идеально подходила трёхдюймовка. Такое судно будет если не универсальным, то его можно будет использовать во многих областях.

Так что, поискав везде, где можно, железо и мобилизовав все внутренние резервы, была подготовлена ещё одна турбина, уже для установки на этот корабль. Он почти готов, скоро на него будут ставить машину и вооружение. Есть ещё несколько проектов, которые должны обеспечить нас нужными ништяками, но пока надо запустить хотя бы эти.

Где-то на Теннеси, июль 1611 г., Пыхов Никон

Нас пять человек и двое индейцев проводников. И предстоит нам пройти по реке Теннеси до Большой (Миссисипи) и потом по ней спуститься до Сторожевого. Такое предложение появилось после разговоров с индейцами о тех местах, что нас окружают. Оказывается, если перейти горы, которые индейцы называют Аппалачи, то там протекает ещё одна река. После долгих обсуждений все решили, что она должна впадать в Миссисипи.

Так что наш отряд направили для прохождения этой дорогой, как я говорил, до Сторожевого, в устье Миссисипи. По маршруту нам было поручено запоминать путь и всё, что находится вокруг - где какие скалы, какого они цвета, собирать разные камни и многое другое. Через горы мы должны были пройти пешком и выйти к реке, там сделать лодки и спускаться вниз по течению.

Река Теннеси, это, кстати, индейское название и означает большая река, во многих местах мелкая и буквально усыпана перекатами. Так что нам часто приходится просто перетаскивать лодки по берегу. Во время таких волоков несколько раз сталкивались с индейцами. В первый раз мы даже испугались, никого не было, и вдруг откуда-то выскочили десять воинов.

Но быстро разобрались, сопровождающие нас местные воины сообщили, что мы друзья их племени. А так как эти незнакомые индейцы были из одного племени, только жили по разным местам, нас пропускали через их земли без задержки. Хуже получилось, когда встретились те, кого называют чероки. Воевать и в этом случае не пришлось, но тут потребовалось вмешательство вождей, они, оказывается, знали о встрече маскогов с белыми и с удовольствием выслушали рассказы, как всё происходило, и описание прошедшего соревнования.

Так что нас в конце концов пропустили, правда пришлось много говорить о жизни и показывать своё оружие. А когда Теннеси соединилась с другой рекой, индейцы называли её Огайо, плыть стало гораздо легче, перекаты почти исчезли, и наше движение ускорилось. Честно говоря, вспоминая своё первое путешествие с Антониной, кажется, что самое интересное кончилось, она все свои находки обнаруживала именно около гор и на таких перекатах, оставшихся позади. Правда, места тут для нас неизвестные, думаю, что-то незнакомое всё равно найдётся, и не в малом количестве.

Она и тогда интересовалась всякими камнями, скалами, перекатами. А после этого наши решили строить в тех местах поселение. Думаю, что-то похожее будет и здесь. Мы пока просто разведываем дорогу, а потом придётся идти по ней ещё раз, но уже с Антониной. Ну а чего бы не сходить, места тут хорошие, леса богатые, причём уже больше похожи на наши, а не какие-то обросшие мхом и лианами неизвестные деревья.

Честно говорю, без проводников индейцев идти было бы гораздо труднее. Мы конечно тоже в лесу выросли, и сами не робкого десятка, но эти движутся среди деревьев словно какие-то тени. Они, конечно, не самые лучшие воины, вон командир показал, как можно с ними справиться. Но ведь он воевал по своим правилам. А здесь, в лесу, одержать верх будет гораздо труднее. Нет, не хотел бы я с индейцами воевать, хотя в победе и не сомневаюсь. Правильно Фёдорыч сделал, что решил с ними дружить.

Где-то на просторах Мексиканского залива, июль 1611г., Романов Иван

Наш корабль шёл вдоль побережья Мексиканского залива. Как-никак, но договор мы заключили, теперь приходится его выполнять. Вот периодически и выходят корабли на патрулирование, осматривая само побережье и море на отведённом нам участке. У нас сейчас на ходу пять кораблей из шести, пять кочей, построенных в Архангельске, и новая парусно-винтовая шхуна, правда она ещё не полностью готова, задержка с новыми пушками.

Два коча ушли в Архангельск, один остался в Новоустюжинске, и наши два сейчас в патруле. Вдруг кому-то помощь понадобится, или обнаружатся потерпевшие кораблекрушение. Нельзя сказать, что всё получалось гладко с нашими кораблями, но и те поморские капитаны со своими ватагами, что согласились к нам присоединиться, действовали совсем неплохо.

Можно сказать, даже гораздо лучше Никиты. Тот больше руководствовался знаниями из будущего и пользовался возможностями, предоставляемыми дизелем. А эти ребятки осваивали всё своим трудом, воспринимая при этом всё, что давал им Никита. Вот и получалось, что своим кораблём, даже без помощи мотора, они управляли вполне свободно. Так что в каботажное плавание мы отправлялись безбоязненно, даже ходили вдоль и поперёк Карибского моря. На одном таком рейдовом корабле обычно уходило два десятка десанта, всех сам учил, каждый прошёл войну с поляками и имел боевой опыт.

Мы уже закончили патрулирование и двигались в обратном направлении, достаточно далеко отдалившись от береговой линии, когда впереди по курсу услышали артиллерийскую стрельбу.

Ну да, всё повторялось почти так же, как в прошлый раз. Сцепились два корабля, испанский галеон и английский пират. Думаю, что английский, в это время именно они составляли основную массу джентльменов удачи, пример Дрейка, показавшего возможность быстрого и сказочного обогащения, оказался заразителен. Почему они были поодиночке, сказать не могу, обычно испанцы и англичане так не ходят, а тут видимо что-то случилось, раскидало их по морю а эта сладкая парочка столкнулась нос к носу.