Смута. Дилогия

И хотя оно было толстым и далеко не соответствовало нашим ожиданиям, из него вышли вполне приемлемые стёкла для керосиновых ламп. Так что теперь у нас есть лампы типа "летучая мышь", что вызвало огромное восхищение всего населения. Тем более, керосина, полученного при перегонке нефти, вполне хватало на всех. Вот так и живём, на месте не стоим и пытаемся развиваться. Главное - научить людей и вырвать их из привычного существования.

Веракрус; река Алабама, январь-март 1612 г., Фёдорыч

– Ну и как тебе "Малога", Никита, - поинтересовался я после того, как наше судно завершило переход от Новоустюжинска до Веракруса и встало на рейде. Надо уточнить, что именно так назвали новую парусно-винтовую шхуну. Длиной почти сорок метров, две мачты, паровая турбина, убирающийся винт. И впервые на подобных кораблях стоит небольшая рубка, пусть и похожая внешне на сарай, но укрывающая и капитана, и рулевого от непогоды и пронзительного ветра. На мой взгляд, очень даже неплохое судно, пригодное как для каботажного, так и длительного плавания.

– Отличное судно. Побольше бы таких.

– Мастера работают, значит, будут ещё. Тут главное, чтобы машины были. В этом пока проблема. Хотя потихоньку и здесь дело налаживается. Думаю, в ближайшее время ещё пару штук таких красавиц спустить удастся. И надо думать о новых, более крупных кораблях. Если уж гонять их через Атлантику, то брать груза надо поболе. Но об этом мы ещё поговорим. Ты, кстати, новых капитанов готовишь?

– Работаем по этому вопросу. И я, и Василич. Кроме капитанов ведь и механики нужны. Что толку от кораблей, если плавать на них некому будет?

– Вот и занимайся, пока есть время. А то по весне опять уйдёшь на полгода.

– Что, снова в Архангельск?

– Думаю, туда послать Михаила Холмогорского, он сам из тех мест, может сумеет дополнительно кого из поморов к нам уговорить переехать.

– А я?

– А ты пойдёшь к туркам. Выкупать пленных. Там должно быть много русских, вот сколько сможешь, столько и выкупишь. Ну об этом мы ещё поговорим, а пока давай отправляй шлюпку с офицером, пусть договаривается о встрече с генерал-капитаном.

Сеньор Фернандо Гонсалес де Агилар принял меня почти сразу, как узнал о моём прибытии. В этот раз обошлось без демонстрации военной мощи Испании, стоящие на рейде корабли не обратили на нас никакого внимания, значит, наш флаг для них уже не был экзотикой, и корабль воспринимался как не представляющий опасности.

– Рад видеть вас, сеньор Романов. Что привело вас ко мне, появились какие-то трудности?

– Да нет, сеньор генерал-капитан. Обычная рутина, прибыл отчитаться о проделанной работе и подтвердить свою лояльность.

– Слушаю вас, сеньор Романов.

– Ну во-первых, отправьте кого-нибудь к моей шлюпке, пусть заберут там один сундучок, в нём для вас подарок в виде десяти тысяч таких кругляшей, - и я протянул ему монету. Увидев, как нахмурился мой собеседник, успокоил его, - Не беспокойтесь, сеньор Фернандо. Я сейчас объясню вам, откуда у меня такие деньги.

После того, как генерал-капитан отправил своего капитана Игнасио на причал за подарком, я рассказал ему историю обретения такого богатства.

– Мои корабли вели патрулирование побережья, как того и требует наш с вами договор. В ходе этого рейда они заметили какое-то судно, едва державшееся на плаву. Когда к нему подошёл один из наших кораблей с намерением оказать помощь терпящим бедствие, его неожиданно атаковали. Как впоследствии выяснилось, это были пираты, захватившие и ограбившие испанский корабль.

Как оказалось, он перевозил груз серебряных монет, и при налетевшей внезапно буре был поврежден, в результате чего с трудом держался на воде и двигался. Однако во время захвата корабля испанские моряки оказали ожесточённое сопротивление, в результате которого пиратский корабль получил множество пробоин и у него были разбиты мачты. Тем не менее, бандиты перегрузили все сокровища к себе на борт и пытались устранить повреждения.

Почему они не воспользовались захваченным судном, я не знаю, по-видимому, оно было в ещё худшем состоянии. Процесс захвата мы не видели, застали держащимся на плаву только пиратское судно, а подробности узнали от выживших при абордаже пиратов. Я понимаю, что мои слова и вся история может вызывать у вас определённые сомнения, но надеюсь, что представленный документ их несколько рассеет, - и я протянул ему бумажный свиток.

– Что это?
– холодно спросил меня генерал-капитан.

– Приватирский патент, выписанный английским правительством на имя некоего Джонатана Эшли, обязывающий его захватывать испанские суда в Карибском море. Он был найден нами при осмотре корабля в каюте капитана после того, как все пираты были уничтожены. И тогда же мы обнаружили в трюме этого судна несколько сундуков, заполненных серебряными и золотыми монетами. Вот один из них я и передал вам в знак признательности, как и обещал при прошлой нашей встрече.

По сути дела, это всё, что заставило меня оторвать вас от важных дел. Я хотел просто засвидетельствовать своё почтение, передать некий знак уважения в виде этого сундучка и захваченные документы, подтверждающие, что я выполняю свою часть нашего договора по охране побережья Карибского моря. Теперь я считаю стоящую передо мной задачу выполненной, и если у вас нет ко мне вопросов, разрешите откланяться.

– Постойте, сеньор Романов, у меня будут к вам ещё вопросы, не надо так спешить. Во-первых, я рад вас видеть и хотел бы пригласить на обед. Он, кстати, уже должен быть готов. Ну а во-вторых, я хотел бы послушать, как вы устроились и чем занимаетесь.

– С удовольствием приму предложение, сеньор Фернандо, и заодно расскажу о нашем житье-бытье.

Проведённой беседой мы оба остались довольны. Генерал-губернатор получил ещё некоторые документы, подтверждающие уничтожение английского пирата, карту обследованных нами земель и множество сведений о них, индейцах и нашей жизни. Я же стал обладателем документа, позволяющего моим кораблям свободно перемещаться в испанских водах. А кроме того, закупил несколько лошадей, свинца и какого-то железного мусора, который пойдёт на переплавку. Так что расстались мы вполне довольные друг другом и нашим сотрудничеством.

Честно говоря, всё происходящее не укладывалось у меня в голове, насколько я знаю из истории, испанцы добровольно никого не допускали в эти воды, и любому, попавшему сюда, приходилось отвоёвывать себе место силой оружия. Да и политика в отношении индейцев, проводимая испанцами, мягко говоря, не была миролюбивой, а по сути дела, представляла собой прямой геноцид, причём подкреплённый религиозным фанатизмом.

Думаю, это всё как-то связано с конкретной личностью генерал-капитана, и такое отношение к нам сменится после его отъезда. Да мне, в общем-то, всё равно, никто из нас даже не надеялся и на несколько спокойных от войны лет, предоставленных нам фортуной. Будем решать проблемы по мере поступления.