Смысл жизни

— Стой! Пароль! — снаружи послышались приглушенные голоса и топот ног. Командир смолк на полуслове, все посмотрели на дверь, руки потянулись к оружию.

— Дозор Щупака вернулся из разведки, — доложил часовой.

Партизаны вошли в помещение. Ввели с собой какого-то человека, похожего на скелет.

— Кто это? — послышались голоса партизан, которые с любопытством всматривались в незнакомца.

— Мы нашли его, командир, в лесу полузамерзшего. Это советский солдат, сбежал из лагеря в Сувалках, — доложил Щупак, сбрасывая полушубок и поглядывая на стол.

Беглец встал около печки, заросший, грязный, оборванный — призрак человека, который чудом спасся от смерти. Партизаны без слов стали рыться в своих рюкзаках, мешках. Нашлось белье, какие-то запасные ботинки, форма, шапка. Беглецу помогли побриться и умыться. За стол сел уже совсем другой человек.

Ему пододвинули еду и кружку с самогоном. Он ел с жадностью, посматривая на любопытные лица партизан. Его взгляд упал на елку, партизаны объяснили ему, что отмечают сочельник и вспоминают самые важные события в их жизни.

Когда беглец наелся, командир попросил, чтобы и он рассказал о себе. Новичок скрутил цигарку, с наслаждением затянулся и начал:

— Меня зовут Георгий. Я из Курска. Преподавал литературу. Прекрасный предмет. Как-то я предложил детям написать о самом интересном, что было в их жизни, а сам рассказал им такой случай. Был декабрь 1943 года. Я сбежал из концентрационного лагеря, из лагеря смерти в Сувалках. Заблудился в лесных дебрях. Блуждал несколько дней, но никого не встретил. Силы покидали меня, я умирал от голода и изнурения. Мороз был лютый. В конце концов меня нашли польские партизаны и привели в свою землянку. Они отмечали наступление праздника. Приняли меня как своего…

— Так ты же говоришь о том, что происходит сейчас!.. — прервали его партизаны.

— Да, это и есть самое интересное, самое дорогое в моей жизни. Я не забуду этого никогда, никогда…

— Ну, это что! Командир, вы так и не рассказали, что там было дальше у вас с этой девушкой…

Первомайское обязательство

Колеблющееся пламя костра отбрасывало длинные тени. Лица сидящих и лежащих вокруг костра партизан казались порозовевшими. Высоко над ними, в кронах сосен, шумел ветер, однако здесь, среди порослей, было тихо. Партизаны курили толстые самокрутки и слушали командира, который читал газету, принесенную из штаба бригады.

— «Наши войска после ожесточенных боев овладели Керченским полуостровом. В Крыму освобождены Симферополь, Феодосия и Ялта. Напряженные бои ведутся под Севастополем. Освобожден также Тирасполь на Днестре. Вражеские группировки систематически подвергаются бомбардировкам нашей авиации…» Пожалуй, все, — закончил наконец командир, сложил газету и сунул ее за пазуху.

— Это далеко от нас. Оттуда до нас с тысячу километров. Нужно, чтобы здесь начали, а не на юге… — вздохнул Василий.

Молчание воцарилось среди группы людей, собравшихся у костра.

— Какой сегодня день? — спросил через некоторое время командир.

— 25 апреля 1944 года, — ответил кто-то.

— Значит, через пять дней…

— Первое мая, — почти хором отозвались голоса, и начались воспоминания.

— Последний раз в мирное время я встречал праздник Первое мая на Урале, — вспомнил командир.

— А я в 1939 году провел Первомай в Березе Картузской [3] , — заметил Петр.

— А я в Белостоке всегда ходил с текстильщиками на демонстрацию. Полиция, дубинки, преследования…

3

Концентрационный лагерь, созданный в 1934 году буржуазным правительством Польши по образцу гитлеровских лагерей. В нем содержались политические заключенные, прежде всего коммунисты. — Прим, ред.

Слышались все новые голоса, воспоминания о мирных годах, первомайских торжествах на далекой советской земле и маевках, которые организовывал польский пролетариат.

— Воспоминаниями войну не выиграешь, — прервал командир. — После войны детям и внукам мы будем рассказывать, как это когда-то происходило. Однако, чтобы было что вспомнить, давайте отметим как следует, по-партизански, приближающееся Первое мая. Может, это наш последний Первомай?.. Вы понимаете, что я имею в виду? — Он вопросительно посмотрел вокруг.

— Так точно, товарищ командир!

— Тогда за дело…

* * *

На этот раз диверсионная группа партизанского отряда имени Кутузова выбрала место расположения среди болот Беловежской пущи, недалеко от Семёнувки. Здесь стоял сооруженный из веток шалаш. Сюда приходили с донесениями партизаны-разведчики из далеких рейдов.

— Товарищ командир, задание выполнено. Принесли шесть артиллерийских снарядов и три тротиловые шашки, — доложил Петр.

— Товарищ командир, наши товарищи из железнодорожного узла в Хайнувке передали график движения воинских эшелонов и пассажирских поездов на линии Хайнувка — Семёнувка — Волковыск. — Василий передал командиру свернутый в трубочку лист бумаги.

— Товарищ командир, на интересующем нас участке движения усилена охрана. Патрульную службу несут армейские подразделения. Даже тесно от постов. Подходы очень трудные, — доложил Николай.

— Они боятся приближающегося Первого мая, — пробурчал командир. — Учитывают опыт прошлых лет. Но ничего, мы свои первомайские обещания все равно выполним. Приготовить две мины…

* * *

Часть дозорных еще не возвратилась из разведки. Те, кто находились в лагере, приводили в порядок снаряжение, оружие. Брились, чистили одежду, пришивали к шапкам красные ленточки, которые неизменно украшали головные уборы партизан. Невдалеке, под сосной, лежали обвязанные проволокой две самодельные мины, похожие на увесистые «колбасины». Они были начинены тротилом, извлеченным из артиллерийских снарядов, а взрывателями служили прикрепленные к ним гранаты. На грубой обшивке мин кто-то большими буквами написал углем: «Да здравствует Первое мая! Смерть фашистам!»

Шел последний день апреля 1944 года. Вечер был холодный, мглистый. Время шло, а командир, которого все с нетерпением ожидали, не возвращался из разведки. Партизаны разожгли костер и расселись вокруг него — русские, поляки, белорусы — товарищи по оружию.

Командир вернулся лишь в полночь, уставший. Он сел на пень, но, видя праздничное настроение в лагере, усмехнулся и объявил о собрании. Его окружили партизаны.

— Я изучил обстановку на месте. Поезд оставим другим, это уже решено…

Партизаны посмотрели на него вопросительно.

— Есть лакомый кусочек… Вечером в Наревку прибыла военная автоколонна. Там у них ночевка. Утром поедут дальше. Их маршрут проходит по нашему району.

— А что везут? — спросил Василий.

— Не проверял. Машины охраняет полевая жандармерия. Похоже, едет ягдкоманда. В конце концов, разве это важно?

* * *

Неторопливый лесной ручеек пересекал дорогу. Через него был проложен деревянный мостик. Партизаны залегли цепью в густом лесном кустарнике, отсюда хорошо просматривался мостик и ровный участок дороги, убегающей в лес.