Смысл зла
Шрифт:
— Возможно намного больше тайн, чем мы уже обнаружили, — сказала Изабелл. — Я знаю, что она зарабатывала очень приличные деньги, но она также много вкладывала в собственность в этом районе, и она очень хорошо жила. Думаю, что возможно садо-мазо развлечения были не только забавами и играми для Джейми.
— Дерьмо, — выругался Рэйф. — Госпожа по найму?
— Несомненно, многие люди готовы платить за то, чтобы быть униженными. Джейми была предприимчивой бизнес-леди, так почему бы не назначить цену за все свои таланты?
Черил Бейн упорно трудилась
Ее на самом деле тошнило от этой муры.
Поэтому когда ее продюсер предоставил ей шанс поехать в Гастингс и осветить эти события (потому что женщина сыграет лучше, как он выразился, да и она к тому же брюнетка), Черил ухватилась за него обеими руками.
Теперь же она в основном хваталась за сердце, шарахаясь от каждой тени.
Сегодня, в этот пятничный полдень, она чувствовала себя в относительной безопасности, стоя перед зданием муниципалитета в тени большого дуба. Ее оператор отсутствовал, он делал снимки города для заднего фона, но она не была по-настоящему одна, так как площадь кишмя кишела представителями СМИ.
— Эта новость устаревает, — Дана Эрли, более опытный репортер с конкурирующей станции Колумбии, подошла ближе, изучая полицейский участок на той стороне Мэйн Стрит немного недовольным взглядом. — Что бы им там ни было известно, они не горят желанием этим делиться.
— Шериф, по крайней мере, созвал вчера ту пресс-конференцию, — напомнила Черил.
— Да, и ни черта нам не сказал, — Дана подняла руку и заправила за ухо прядь белокурых волос. Она посмотрела на Черил, поколебалась немного, затем спросила:
— У вас не было ощущения, что вас преследуют, следят за вами, особенно ночью? Или это только мы, блондинки, волнуемся?
Достаточно успокоившаяся, чтобы говорить об этом, Черил призналась:
— На самом деле, да. Я думала, что это всего лишь мое воображение.
— М-м-м. Я тут поспрашивала, и пока каждая женщина, с которой я говорила, призналась в том же ощущении. Включая, кстати, и пару женщин-полицейских, отказавшихся говорить на пленку. Я бы сказала, что это паранойя, если бы речь шла об одной или двух из нас, но все?
— Может быть это просто… нервы.
Дана выразилась напрямик:
— Думаю, он следит за нами. И у меня очень плохие предчувствия по этому поводу.
— Ну, вы ведь блондинка…
Дана покачала головой:
— Я лишь одним глазком заглянула в список пропавших в этом районе женщин. И там совсем не много блондинок. Будьте осторожны, Черил.
— Обязательно. Спасибо, — она смотрела за тем, как уходит белокурая журналистка, и добавила, почти не дыша, ощутив неискренность в своем голосе. — Большое спасибо.
— Господи, — пробормотала Мэллори.
— Вряд ли она считала это проституцией, — отметила Изабелл. — Просто
соглашение с установленной таксой за услуги. Особенно потому, что она была той, кто всем заправлял, кто устанавливал все правила. Никакой эмоциональной путаницы, осложняющей ее жизнь, и при этом она получала удовлетворение от доминирования над другими женщинами. Возможно, также и над мужчинами. Нам не известно, были ли все ее любовники — или клиенты — женщинами, в конце концов. У нас есть только показания Эмили, но даже она заявляет, что не просматривала все фотографии в той коробке.— Вы верите ей в данном вопросе? — спросил Рэйф.
— Думаю, она видела больше, чем признается, но у меня нет точного ощущения насколько больше.
— Каждый полученный нами ответ только поднимает еще больше вопросов, — произнес он вздыхая.
Изабелл, сидевшая возле Рэйфа в конце стола для совещаний, потянулась и развернула одну из фотографий, чтобы иметь возможность рассмотреть ее.
— Боюсь, это нормальное явление для процесса расследования серийных убийств. А пока кто-нибудь из вас двоих имеет представление, где может находиться эта комната? Она не похожа на комнату в доме, и я сомневаюсь, что это какой-то местный мотель или гостиница. Что-нибудь на снимке кажется кому-то из вас знакомым?
Мэллори села с другой стороны от Рэйфа и оперлась локтем на стол, пристально всматриваясь в фотографию:
— Только не для меня. Здесь не так уж много мест, куда можно пойти. Голые, обшитые панелями стены, полы похоже старые, виниловые, и — гадость какая! — замызганный матрас на простой деревянной раме. Полагаю, комфорт не требовался.
— Даже напротив, если уж на то пошло, — скривилась Изабелл. — Вы пытались носить туфли на высоких тонких шпильках? Я пыталась. Это самая отвратительная вещь, которую можно надеть на ноги.
Рэйф посмотрел на нее с интересом:
— Шпильки? Бог мой, и насколько вы в них выше?
— Те, которые я однажды надела, дали мне примерно 6 футов 4 дюйма (193 см, прим. перев.). Заметьте, в прошедшем времени. Никогда их больше не надену!
Мэллори спросила, не сдержав любопытство:
— А зачем вы их вообще когда-то надевали? Или это слишком личное?
Изабелл тихонько рассмеялась:
— Ради дела, а не удовольствия, клянусь вам. Бишоп считает, что наше обучение как стражей закона должно быть разнообразным и всесторонним. Поэтому в определенный период я некоторое время работала с командой Федерального бюро по наркотикам. Естественно, когда им был нужен кто-то, чтобы прикинуться проституткой…
— Звонили вам.
— Макияж, здоровый начес, отвратные шмотки и шпильки. Я зауважала проституток. У них тяжелая работа. И я говорю всего лишь о хождении по улицам.
Рэйф откашлялся и постарался выбросить из головы образ Изабелл, одетой как проститутка. Он постучал ногтем по одному из снимков, лежащих перед ним:
— Возвращаясь к этой комнате…
Мэллори усмехнулась, но затем посерьезнела и предположила:
— Возможно это подвал, однако обратите внимание на луч света на полу, не похоже, что это искусственный свет. Я думаю, в этой комнате есть окно, и это не маленькое подвальное оконце. Высоковато все же.