СМЫСЛИ. Домашняя Настольная Книга. Том I

Люди чаще, чем думают, живут в царстве абстракций, фикций, мифов. Самые рациональные люди живут мифами.

Самый рационализм есть один из мифов.

Мещане – те, которые по духовной своей бедности временное ставят выше вечного, абсолютные ценности предают за благоустроенное и удобное царство мира сего, злобствуют против благородной и великой культуры, против гениев и творцов, против религии, философии и эстетики, против абсолютных прав личности и беспокойства ее, мешающего им окончательно устроиться.

Мир не есть мысль. Мир есть страсть и страстная эмоция.

Могут по-своему спастись невежды, дураки и даже идиоты, но позволительно усомниться, чтобы в замысел Царства Божьего входило население его исключительно невеждами, дураками и идиотами. Апостол рекомендует нам быть младенцами по сердцу, а не по уму.

Можно встретить много довольных людей, есть мужья, довольные своими женами, есть жены, довольные мужьями, но это мещанское довольство находится по ту сторону любви в истинном смысле этого слова. Идеальная мечта, которую лелеет в себе человеческая душа, не может осуществиться.

Мы приходим к Богу совсем не потому что рациональное мышление требует бытия Божьего, а потому, что мир упирается в тайну и в ней рациональное мышление кончается.

На почве самодержавия не может быть никакой религиозной мысли и никакого религиозного движения; что санкционируется в качестве благочестивого, только холопство.

Нам должен быть одинаково ненавистен как утилитаризм земной, расценивающий права человека с точки зрения государственного благоденствия, так и утилитаризм небесный, посягающий на человеческое право и свободу во имя насильственного спасения людей на том свете.

Национализм малых народов есть проявление изоляции и самодовольства. Национализм больших народов есть империалистическая экспансия.

Не существует законов природы, которые, как тираны, господствуют над миром и человеком. Существует лишь направление действия сил, которые при данном соотношении действуют однообразно по результатам.

Нельзя называть великим именем свободы ту жалкую иллюзорную свободу, что является результатом приспособления людей к общежитию.

Необыкновенный и наделенный особыми дарами человек не есть человек, которому все дозволено. Это дуракам и ничтожествам все дозволено.

Неправда революции – во взгляде на всякое данное человеческое поколение, лишь как на средство для поколений будущих; на человеческую личность, как на средство для блага человеческого общества, для новой государственности.

Неравенство есть условие развития культуры, и всякое бытие связано с неравенством.

Нет более горькой и унизительной зависимости, чем зависимость от воли человеческой, от произвола равных себе.

Нетерпимость, смягченная форма фанатизма, есть всегда сужение сознания, непонимание множественности и индивидуальности жизни.

Ничто «общее» не может утешить «индивидуальное» существо в его несчастной судьбе. Самый прогресс приемлем в том лишь случае, если он совершается не только для грядущих поколений, но и для меня.

Отрицательная реакция на окружающую среду и склонность протестовать – это форма зависимости.

Отрицательная, формальная, пустая, бессодержательная свобода перерождается в необходимость, в ней бытие деградирует.

Подлинная любовь дает силы другому, любовь-похоть вампирически поглощает силу другого.

Познание не есть только интеллектуальный процесс, в нем действуют все силы человека, волевое избрание, притяжение и отталкивание от Истины.

По-настоящему любит свободу тот, кто утверждает ее для другого.

Преодолеть волю к самоубийству значит забыть о себе, преодолеть эгоцентризм, замкнутость в себе, подумать о других и другом, взглянуть на Божий мир, на звездное небо, на страдания других людей и на их радости. Победить волю к самоубийству значит перестать думать главным образом о себе и о своем.

Расизм относится к области мифологии, а не науки. Чистых рас не существует.

Революции делаются средним человеком и для среднего человека, который совсем не хочет изменения структуры сознания, не хочет нового духа, не хочет стать новым человеком, не хочет реальной победы над рабством. Дух революций оказывается враждебен революции духа.

Революцию нельзя свергать, ее нужно внутренне изживать, защищая дух, на который она всегда посягает.

Рост демократии в мире имеет роковой смысл. Демократическое равенство есть потеря способности различать качества духовной жизни. Демократическая идеология количеств не может не вести к царству худших.

С покаяния начинается борьба с тьмой греха. Грех не только должен быть осознан, но и сгореть в огне покаяния.

С полом связаны самые таинственные, загадочные глубины человеческого существования.

С точки зрения общественного благополучия можно оправдать любое бесправие.

Сама постановка дерзкой задачи познать Вселенную возможна лишь для того, кто сам есть вселенная, кто в силах противостоять Вселенной как равный, как способный включить ее в себя.

Самые страшные люди – это люди, одержимые страхом.

Свобода аристократична, а не демократична. Она обращена к личности, а не к массе. Ваша же общественная свобода может быть самой страшной тиранией, она может превратиться в порабощение всех.

Свобода и равенство несовместимы. Свобода есть прежде всего право на неравенство, на возможность увеличивать объем и ценность своей жизни. Равенство же есть прежде всего посягательство на свободу и направлено против всякого различия и права на возвышение.

Свобода не демократична, а аристократична. Свобода не интересна и не нужна восставшим массам, они не могут вынести бремени свободы.

Свобода расковывает безудержную волю к равенству и таит в себе семя самоотрицания и самоистребления.

Смысл смерти заключается в том, что во времени невозможна вечность, что отсутствие конца во времени есть бессмыслица.

Средний человек нашего времени идей не имеет, он имеет инстинкты и аффекты.