Сначала кофе

Та самая таверна, которую я указала на карте, нашлась по навигатору без труда. Кирилл, разумеется, плелся следом.

— Ты не против? — спросил он, собираясь присесть за стол вместе со мной.

— Против, конечно, но тебя же это не волнует.

Я стащила шарф и дернула молнию куртки.

— Я могу сесть за соседний стол, если так раздражаю тебя, — сделал он мне одолжение.

Аккуратно снял с меня куртку и пристроил ее на вешалке рядом.

— В идеале ты мог бы убраться в соседнюю страну. Или хотя бы соседний город. А за соседним столом будешь раздражать меня еще больше.

Кир ухмыльнулся, разделся сам и устроился напротив. Хорошо еще рядом не втиснулся, как на первом свидании у Карло. Наглец.

Мы заказали по пиву с гренками, чесночному супу и гуляшу. Порции были просто гигантскими. Включая пиво, которое подали в литровой кружке. Заметив мои огромные глаза, Кир рассмеялся. Две стандартных бутылки мне более чем достаточно, чтобы запьянеть. Лучше не пить все. Однако пиво оказалось таким чудесным на вкус, что я тут же поняла, что обязательно увижу дно. Тем более еда располагала задержаться в таверне и пить не торопясь.

Я наелась одним супом, который подали в горшочке из хлеба. Съела два кусочка мяса из второго блюда и откинулась на спинку, расслабленная и довольная. Кирилл тоже не спешил уничтожить съестное. Он сидел и смотрел на меня. Я порадовалась, что не пристаёт больше с разговорами, сделала вид, что меня не волнует его присутствия, открыла телефон, чтобы отправить Алке фото и обещание убить ее очкастого бойфренда, как только вернусь.

— Мне Женя сказал, что ты в Праге, — заговорил Кирилл, едва я расслабилась.

— Знаю, — коротко бросила я, продолжая листать ленту в соцсети.

— Откуда?

— Моя карта. Вряд ли Алла привела тебя к нам домой.

— А… не подумал. Ты на Андреева не злись. Я его напоил.

— Надеюсь, не обесчестил заодно?

Кир хмыкнул.

— Нет. Хотя не могу утверждать точно. Мы были вдребадан, и утром оба не помнили, как договорились.

— Забавно, что ты решил снизойти до неудачника Женьки ради меня. Я тронута. Такая честь.

— Не такой уж он неудачник.

– Что, прости? — я не поверила своим ушам.

— Что слышала, зайца. Кажется, я еще буду умолять твоего очкастого соседа жениться на моей бедовой сестрице. Семейный бизнес — это круто. И если выгорит все с Хьюстоном…

— Стоп-стоп-стоп, — я замахала рукой, прося замолчать. — Какой семейный бизнес? Какой Хьюстон?

— Все тот же. Штат Техас, — Кир глумился. — А бизнес… Узнаешь. Скоро все узнаешь. Не хочу тут обсуждать что-то кроме нас с тобой.

— А я не хочу обсуждать нас, — заартачилась я в ответ. — Нас вообще нет, Кир. Забудь.

— Не могу.

— Мы не будем об этом говорить, — отрезала я его любимую фразочку.

Кир не ответил, потому что подошел официант убрать пустые тарелки. Я приложилась к кружке и опять уткнулась в мобильник, время от времени, отправляя в рот кусочек мяса или снова глотая пиво.

— Знаешь, я ведь Аленку отбил.

Не знаю, заметил ли он, как я вздрогнула. Надеюсь, что нет.

— Она встречалась с парнем из нашего потока, но он уехал на лето работать, а она скучала. Мы встретились случайно, потом стали созваниваться, гулять. Я честно сказал, что собираюсь ее отбить. Он велела мне проваливать. Ведь у нее друг. Когда друг вернулся, я то же самое сказал и ему. Он, кажется, принял мои слова за шутку. Мы с Аленой продолжали общаться. Становились все ближе и ближе. Через месяц она ушла от него ко мне. С тех пор я понял, что отказ девушки не всегда стоит принимать за чистую монету.

— А я думала, ты такой упертый осел сам по себе, — не сдержалась я.

Кир фыркнул.

— Одно другому не мешает.

Я бросила кусочек хлеба в гуляш, повозила, отправила в рот, прожевала и хлебнула пива, снова уткнулась в телефон.

— Меня не слышат — это минус. Но и не гонят — это плюс, — процитировал Кир песню из мультика и продолжил свою неуместную исповедь. — Я думал, это само собой, что она поедет в Норильск со мной. А она отказалась. Это было чертовски неприятно, знаешь ли.

Я едва сдержалась, чтобы не хмыкнуть. Нечаев говорил беспечно и легко, но я чувствовала в его голосе горечь. Вообще, то, что он завел речь об Алене, выбило почву у меня из-под ног. Наверно, во многом благодаря изумлению и отчасти любопытству, я продолжала сидеть, слушать и делать вид, что мне все равно.

— Когда я вернулся, Аленка прозрела. Мы увиделись на встрече выпускников, и все закрутилось заново. Только я не любил ее, а тешил свое самолюбие. Хотел проверить, что она будет терпеть ради перспективы стать моей женой. Ради моих денег и безбедной жизни.

Кирилл прервался, сглотнул. Краем глаза я видела, как он потянулся в кружке и сделал несколько больших глотков, промокнул губы салфеткой.

Я подняла глаза и посмотрела на него. Прямо, открыто. Как и думала, его рот опять скривила надменная усмешка, а глаза были пустыми и жуткими. Но едва наши взгляды встретились, он словно оттаял. Кир улыбнулся мне, расслабив губы, а глаза тут же потеплели.

— Может, она терпела и прощала, потому что любила тебя, — вставила я свои пять копеек, обиженная за Алену. Дурдом. Чего бы мне за нее беспокоиться? Но слова Кира показались слишком категоричными и жестокими.

— Нет, зай. Это ты прощала, потому что любила. А она… отчасти… Не знаю. Возможно, ты права.

Я отвернулась, делая вид, что осматриваю интерьер. На глаза навернулись слезы.

— Откуда ты знаешь ее и мои мотивы? — спросила, не смея повернуться к нему.

— Просто знаю.

— Ничего ты е знаешь, Нечаев, — буркнула я.

— Ась… — Кир поймал мою руку, сжал. — Я не изменял тебе, клянусь. От Алёнки гулял п полной, а с тобой… С тобой иначе, зай.

— Мне все равно, Кир. — Я мотнула головой, отбрасывая назад волосы. — Вообще, не понимаю, чего ты тут мне рассказываешь свои сокровенности. На психотерапевте решил сэкономить? Умно.

— Ты такая вредная, Аська. Выходи за меня, — заулыбался он широко и положил на стол проклятую бархатную коробку.

— Дебил, — не выдержала я, вскочив.

Я схватила куртку, шарф и, натянув их по пути, выскочила на улицу. Плевать, что счет не оплачен. Пусть сам разбирается. Раз считает, что все бабы корыстные стервы, которых нужно проверять на прочность собственным блудом, ради бога. Мне не нужны ни кольца, ни Америки, ни всякие Нечаевы. Пусть подавится. Придурок.

Кирилл, Ася и Прага