Сначала кофе
Шрифт:
Кирилл проклял меня. Хуже. Этот гад проклял мою Прагу.
Я выбежала из таверны и помчалась в сторону Пражского града. На улице уже темнело, и я поняла, что нет смысла продолжать экскурсию. Можно, конечно, побродить и по темноте, но это не то. Решившись на компромисс, я пошла пешком до отеля.
В голове немного шумело от пива, а глаза все еще щипало из-за обидных слов Нечаева. Он хотел наказать меня за любовь. Думал, я такая же, как Алена. Ради бога. Только зачем теперь
Неужели сложно оставить меня в покое?
Андреева убить мало. Алка молодец.
Что мне теперь делать?
Надежды на то, что Кир забыл о моем дне рождения, таяли. Вместе с этим я понимала, что он вряд ли оставит меня в покое. Наверно, подкупил горничную, чтобы выведать, в каком я номере. Отель небольшой. Не удивлюсь, если завтра мы столкнемся в коридоре или за завтраком.
И снова я шла, смотря под ноги, а не по сторонам. Нечаев одним своим присутствием рядом портил, отравлял, уничтожал мою мечту. Все мои мечты. Самое отвратительное, я позволяла ему это делать. Сил сопротивляться не осталось.
Я почти не удивилась, увидев Кирилла на диване в холле отеля. Наверно, взял такси и обогнал меня. Кир поднялся, радостно улыбаясь, словно мы добрые друзья, и я не убежала от него в очередной раз, оставив вместо денег по счету оскорбления.
— Могу я проводить тебя до номера? — спросил Кир, поднимаясь, снова помогая мне избавиться от верней одежды.
— Не можешь.
— Клянусь, я не буду напрашиваться войти.
— Тебе лучше даже не знать, в каком я живу.
— Мне лучше знать, что для меня лучше, — заговаривал он мне зубы, провожая к лестнице.
Кирилл приобнял меня за плечи, и я тут же попыталась вырваться. Разумеется, координация подвела и я начала падать. Нечаев стиснул и прижал к себе крепче, не давай загреметь.
— А для тебя лучше не дергаться. Свернешь еще шею. Будет печально.
Я не спорила и даже не сопротивлялась его навязчивости.
— Что я тебе должна, — спросила, имея в виду счет, останавливаясь у двери в номер.
— Да, — просиял Кир, — должна поцеловать.
Он стал склоняться. Я отвернулась, разумеется.
— Облезешь.
— Должна принять мое предложение, — не сдавался он.
— Если опять достанешь проклятое кольцо, клянусь, я тебе его в глотку затолкаю, — я начала свирепеть.
— Оно тебе не нравится?
— Кир!
— Что?
— Прекрати, пожалуйста.
— Ладно. Тогда, как на счет запастись пивом и посмотреть кино перед сном?
— Нет.
— Почему?
— Потому что устала. И ты меня бесишь.
— Я сделаю массаж. Он очень расслабляет.
— А с бешенством что сделаешь?
— Это не лечится, сорри. Даже уколами.
Я сжала губы, чтобы не заулыбаться.
— Всего хорошего, Кирилл Александрович, — бросила ему, скрываясь в номере.
— Увидимся за завтраком, — пообещал Нечаев. — Если что, мой номер…
Не дослушав, я хлопнула дверью.
Ярость бурлила, ища выход. Я пнула кресло, но только больно ушибла ногу. Не хватало еще покалечиться из-за этого придурка. Нет уж. Я так не играю. Вот даже злиться не буду. Сейчас дойду до ближайшего пивного магазинчика, возьму себе бутылочку и вкусняшек местных, буду сидеть, смотреть кино и кайфовать. А утром пойду завтракать,
сяду с Нечаевым за стол и больше не буду психовать. Говорят, если не можешь решить проблему, значит это данность, с которой нужно научиться жить. Пусть так и будет. Не стану больше от него бегать, нервничать. Раз прилетел и вознамерился маячить у меня перед глазами — пусть. Попробую получить удовольствие в его компании. Все равно избавиться не получится. У него есть мой маршрут. Менять его ради Кирилла точно не стану.Успокоив себя Старопраменом, я легла спать. Активный туризм измотал, и я заснула, не успев себя накрутить.
Меня разбудил стук в дверь. За ней оказался посыльный с охапкой роз.
— С днем рождения, пани, — выпалил он на ломаном русском и сунул цветы мне в руку.
Я расписалась спросонья, позвонила на ресепшеп, чтобы попросить вазу, и пошла умываться. Мою просьбу исполнили незамедлительно. Устроив букету водные процедуры, я спустилась на завтрак. Кирилл уже сидел за столом, но без еды. Пил кофе. Как всегда, сначала кофе. И ждал меня. Возле его телефона лежала одинокая алая роза. Увидев меня, Нечаев тут же вскочил, протянул цветок.
— С днем рождения, зайца.
Кир наклонился, чтобы поцеловать. Я не оттолкнула, лишь повернула голову, и его губы коснулись щеки, а не рта. Он отстранился, видимо, ожидая от меня колкостей, посылов и прочих «приятностей».
Но я лишь взяла из его руки розу, поднесла к носу тугой бутон, вдохнула.
— Спасибо, — ответила ему с улыбкой.
Кир приподнял бровь, а я продолжала его удивлять.
— А подарков не будет? — я надула губы, чтобы поддразнить его.
Растерянность Кирилла тут же сменилась азартом перепалки.
— Подарок я тебе дарил еще вчера и не один раз. Ты не желаешь его принимать.
Я поджала губы и решила сменить тему.
— Принесешь еды? — попросила, присаживаясь за стол. — Поухаживай за мной.
— Конечно.
Я с улыбкой наблюдала, как Нечаев гуляет по шведскому столу, выбирая то, что мне понравится. Не разочаровал. Тосты, яйца-пашот, кусочки запечённой рульки, сок, фрукты. Себе взял скучную овсянку и еще кофе, разумеется.
— Ты решила сменить гнев на милость? — спросил Кирилл, едва я принялась за еду.
— Нет, я решила смириться с твоим присутствием и не делать себе нервы. Нет смысла портить еще сильнее то, что уже изрядно изгажено.
— Да ты философ, — хохотнул Кир.
— Еще какой. Не знал?
— Догадывался.
Я обратила все внимание на еду, но Кир смотрел на меня во все глаза. Кусок в горло не лез.
— Что? — спросила я, немного раздражаясь от его пристального взгляда.
— Скучал по тебе, зай. Никак не насмотрюсь.
— Я пришлю тебе фото, — огрызнулась. — Будешь на него смотреть, когда совсем прижмет.
— Лучше давай не расставаться.
Отвечать не стала. Что на это ответишь. Лишь сказала:
— Ты ешь, нам сегодня много гулять.
— Серьезно? Ты берешь меня с собой? — охотно сменил он тему, принимаясь за овсянку.
Я только глаза закатила.
— А есть вероятность, что ты не потащишься следом, если не возьму?
— Вероятность есть всегда, но в этом случае она стремится к нулю.
— Так и знала. Поэтому днем смотрим Пражский град, а вечером я приглашаю тебя на ужин.