Снаружи и внутри Приключения микронелов. Книга первая

– Так. Коновалов. Эксперимент закончен. Освободите помещение. Ядвига Карловна, прошу вас соблюдать этику научного исследования и...
– он начал запинакться и нести чушь.
– И общения с э-э-э... подопытны...э-э испытуемыми!

Что-то, видимо, неладно, понял Кондрат.

– Я вам покажу этику! Научного исследования! Кондрат, зайди ко мне в ординаторскую, - Ягой её звали не зря, ох, не зря. Чеканя шаг, как революционный матрос, она вышла. То есть вразвалочку. Дама была полная и в возрасте, обувь носила на отрицательном каблуке.

– Коновалов, я бы не советовал. У вас впереди экзамен...

– Зачёт у меня в зачётке, а ваш предмет у нас оканчивается именно зачётом. Так что адью, Виктор Вадимович!
– Кон шутовски раскланялся, хотя на душе скребли кошки.

На что же он подписался? Надо пойти к Лепнинской. Ядвига Карловна была тётка добрая, хотя и вспыльчивая. Кондрат как-то дежурил с ней на скафе.

"Хорошо хоть, сессию сдал. Экзамены позади, - подумал Кон.
– Ещё бы не хватало сейчас зубрить. Когда сердце не на месте. То есть печень. Тьфу ты!".

И побрёл потихоньку к Яге.

***

Кон постучал в дверь ординаторской:

– Можно?

– Да, войдите!
– Яга сидела за столом и что-то рассматривала на объёмном экране.
– Кондрат? Проходи, садись. Ты ел?

– Нет, то есть спасибо, я сейчас пойду обедать у Кука... э-э... в столовую.

– Я вот что тебе хотела сказать, - она не обратила внимания на оговорки, видно было, что волновалась.
– Эксперимент Паучкова прошёл не штатно.

Она помолчала, собираясь с мыслями.

– Попросту говоря, у тебя не появилось лишней доли печени, как он планировал, - и посмотрела почему-то испуганно. Кондрат тоже испугался, схватился за правый бок и перекосился.

– Что? Тебе плохо?

– Ядвига Карловна, - сказал Кон раздельно, - что со мной произошло?

– У тебя появилось сто три маленькие печени вместо одной большой. Вполне функциональные, но весом от пяти до ста граммов.

– Ни фига се! И как их теперь... сшить? Объединить?

– Пока не знаю. Он думает. Но они должны работать, как одна большая.

– Должны?! Что же это вы натворили? А если они не будут?
– Кондрат чуть не завыл от отчаяния. На четвёртом курсе он прекрасно представлял себе роль печени.

– Я обязательно доложу Малышевскому и заведующему нашим отделением, они в курсе.

– Не, Вита-пуля не может так со студентами, - уверенно заявил Кон.
– Зава вашего я не знаю, но Малышевский нормальный.

– Да, Кондрат. Я подняла бумаги, там есть их подписи. Но эксперимент планировался на приматах. У нас, оказывается, полный виварий шимпанзе. Под заявку Паучкова. С себя вины не снимаю, поверила ему на слово.

– Ага. Поверили. А я теперь без печени?

– Не драматизируй. Печень... то есть эти органы у тебя рабочие. Выход обязательно найдётся, - собралась с мыслями Ядвига. Она говорила внушительно, и Кондрат стал успокаиваться.
– Сейчас иди и не забывай про обследование. А я всех на ноги подниму.

***

Ядвига Лепнинская чувствовала себя виноватой. Как она могла довериться Паучкову, не проверив всё досконально? Да, он нарочно заморочил ей голову, объединив заявки на два гранта.

В одной было совершенно безобидное исследование по влиянию комбинации микроэлементов на работу печени молодых мужчин. Питание, медикаменты и обследование группы добровольцев 21-23 лет.

Во второй заявке было запланировано проведение экспериментов на животных. Мыши, свиньи и шимпанзе, последовательно. Вмешательство по увеличению органов "in situ" На месте (лат.), т.е. внутри организма.

. Новый метод.

Она знала про вторую, но никак не могла представить, что он использует непроверенный метод на людях. Да Паучков её и не посвящал в свои планы, использовал втёмную. Обещал научную карьеру, слегка ухаживал.

"М-да, дура старая, - оценила себя Ядвига.
– Пора забыть о романтике, да и о диссертациях, локальных лет уже под шестьдесят. А календарных... ой-е-ей. Скоро юбилей". Её мысли переключились на более приятные предметы. Юбилей, всё-таки восемьдесят, приедут дети, внуки и правнуки. Кого ещё пригласить? Надо составить список. Но это потом.

Сейчас главное, помочь ребятам. Да, ведь там были и несовершеннолетние? До двадцати одного года? Она застонала вслух. Что теперь будет?

"Хватит, - наконец подумала врач.
– Не время переживать".

Ядвига решительно вызвала сестричку Ивонну по комму.

***

Сергей схватился за голову. Опять разборки. Дадут ли когда-нибудь нормально поработать! Но делать нечего. Он обратился к Яге:

– Ядвига Карловна, уточните, пожалуйста. Вы утверждаете, если суммировать вкратце, что доцент Паучков использовал людей, студентов нашего института, в опасном эксперименте без их согласия? Да ещё грант на это получил?

Ядвига собралась. Она вывалила всё-всё Серёже, да, она имеет право так его называть, он пришёл к ней совсем молоденьким врачом работать... Стоп. Да, она выдала всё подряд, пытаясь передать свою тревогу, и попутно оправдаться. Надо объяснить по-человечески.

Главный забарабанил по столу. Кажется, траурный марш.

– Ивонна Карловна, соедините меня с директором ВНИИМУ и ректором мединститута.

– Одновременно?

– По очереди, по очереди, - Главный сломал стило.
– Кто будет свободен лично.

Всех оповестили, и на той же неделе комиссия собралась. Случай был вопиющий. Выступил главный врач, признал вину за своими сотрудниками, которые, не разобравшись, помогли недобросовестному экспериментатору. И за собой признал вину. Недостаток контроля.

После доклада главврача слово взял ректор мединститута:

– Неслыханно!
– кипятился ректор.
– Наших студентов! Своих студентов! Преподаватель? Да и на кой ляд? Что нового в редубликации?
– Кукаиндекс встрепенулся, но слова ему не дали.

Директор НИИ сидел молча. Его в этом деле касалась только аренда вивария. Куда теперь шимпанзе девать. Но это мелочи. Слава Богу, что не принял Паучкова в лабораторию, не подписался на его заявки. А ведь тот предлагал, просил.

Потом спросили Малышевского. Он рассказал про две заявки и невозможность проконтролировать выполнение каждого проекта на каждом этапе.