Снаружи и внутри. Часть первая
Шрифт:
– Прошу прощения. Я не кошка. Зашел предупредить, контрольный осмотр через десять минут.
– Мог и по связи сообщить.
Он не отреагировал. Имел право. Если хочешь получить ответ от дройда, обращайся по имени.
Лаледа повертелась и встала. Вообще-то зря она так, андроиду положено лично докладывать. Для того он тут и бродит. Да ну, подумаешь, железяка, потерпит, не развалится.
"Все же какой маленький закуток этот "кабинет", - подумала она, - лежа до всего достаешь. Вахта еще десять дней, свихнешься тут, андроидов пинать начинаешь.
– Она потянулась.
– Да-а-а, надо бы спросить, как Алка изготовила брошку, -
– Леда снова задумалась.
– Я вот себе тоже сделаю брошку, рыбку. Потом спрошу, как. Нет, три рыбки...".
Она явственно представила на своем комбинезоне, на рукаве, волну в тон сегодняшней грим-макушке, серебристо-зеленовато-голубоватую. Волна переходит на грудь, а в ней плещутся три разноцветные рыбки.
– Котангенс!... Ну и имечко... Да где эта тварь!
– позвала, надо сказать, очень невежливо, Леда Романовна свой андроид. Но, говорят, им все равно.
Котангенс, бортовой андроид, то есть выносной блок Искрина лодки МС-01/23, снова просочился в кабинет врача. В форме амебоида, на всякий случай.
Глава 2. Госпиталь "Утренняя звезда"
Еще вчера в глаза смотрел...
М. Цветаева
А нынче посмотри в окно.
А. Пушкин
Наступало утро. Все небо было в облаках, и слабый розовый рассвет едва пробивался через их пелену. Вдруг яркий луч солнца пробил брешь в серо-белом покрове и вспыхнул золотом на волосах спящей девушки.
Настена сладко потянулась, повернулась, вдруг ойкнула и резко соскочила, заметалась. Будильник что ли не прозвонил, гад! Опаздываю в госпиталь! Но нет, всего шесть утра. До звонка будильника еще полчаса.
В зеркале отразилось сонное недовольное лицо. Но вот Настя встретилась глазами сама с собой, и стали происходить интересные изменения. Появилась легкая улыбка, ямочки на щеках, а вот и глаза засияли. Голова слегка склонилась к плечу. Руки потянулись к растрепанным волосам, пригладили, поправили. Так-то лучше!
"При моей внешности, - в который раз подумала Настя, - нужно все время держать себя в тонусе, следить за внешним видом и мимикой". Она вздохнула, еще раз потянулась и придирчиво оглядела себя.
Что поделаешь, так выглядит полное биологическое воплощение ее генотипа. В двадцать четвертом веке, слава Богу, научились правильно воспитывать детей. Воспитывать, то есть и питать, и взращивать, и учить.
Вот и Анастасия выросла такой, какой должна быть. С хорошей осанкой, прекрасным зрением и слухом, и вообще вполне здоровой и очень красивой. И умной, надо добавить. Пару лет назад она с отличием окончила медицинский институт.
Но, как всегда, но...Она, скажем так, крупноватая. Рост высокий, за метр восемьдесят. Пышные кудри, длинные, до лопаток. Просто грива. Ноги "от ушей". Грудь, на ее собственный
придирчивый взгляд, великовата. Талия тонкая, но бедра широкие, и животик даже слегка обозначен. Лицо красивое, брови вразлет, большие темно-карие глаза. Прямая колонна шеи.То есть она выглядела мощной, сильной. Никому не приходило в голову посочувствовать ей, пожалеть девочку и поддержать. Наоборот, все ожидали сочувствия и помощи от нее. И мужчины тоже. Вот ведь незадача!
На кухню Анастасия пошла, поджимая пальцы босых ног. "Завтракать пока не буду, а вот кофе выпью. Не торопясь, - подумала она.
– Время есть, и сварю сама, с корицей и кардамоном".
Звякнул звоночек доставки, это прибыли молотые кофейные зерна. Настена открыла белый, под старину, шкафчик, за ним была прозрачная дверца системы. Теперь сварить. По уютной кухне поплыл любимый аромат. Вот так.
Все-таки заказав пирожное, с малиной и взбитыми сливками, Настя не торопясь принялась пить кофе и смотреть в окно. На кухне, как и в спальне, у нее было настоящее окно, не экран.
Квартира молодого врача располагалась на втором этаже. Вид был хороший, у дома привольно, в красивом беспорядке, росли деревья.
От сплошных облаков на голубом небе осталась россыпь мелких, почти прямоугольных розоватых островков. Солнце ярко освещало березы, еще зеленые, с небольшими желтыми прядками, и рябины, грозди которых уже набирали красный цвет. Небо синело, чувствовалось, что сегодня будет и тепло, и прохладно. Как всегда в сентябре.
Снова звякнула доставка. На кружевной подставке высилось пирожное, с ложечкой и салфеткой. М-м...
Теперь, пробуя сливки с малиной, без всякого напряжения и усилий она стала выглядеть сногсшибательно - вид мечтательный, поза женственная, мягкая улыбка. Только вот смотреть, увы, было некому.
Настя жила одна. Окончив медицинский институт, работала в госпитале. Голова была забита пациентами, проблемами лечения, и о личной жизни если и думала, то без нее как-то не страдала. В смысле замужества.
Прозвенел вызов коммуникатора. Настена посмотрела на экран. Ага, звонит Лина, подруга, врач из отделения восстановления:
– Доброе утро, Настена. Слушай, нужен совет.
– Приветики. Что случилось?
– улыбнулась Настя подруге.
– Да пока ничего. Надо поговорить.
Они давно дружат, еще с института. К тому же Лимона, так Насте нравилось больше, чем модное, но манерное "Лиона", так помогла ей с Постягиным...
Гриша Постягин был очень неудачным любовным опытом Анастасии. Познакомились они в госпитале, он болел, она его лечила. Пациенты часто влюбляются в молодых красивых врачей. К тому же, только недавно закончив институт, она очень старалась. Была чрезвычайно внимательна, обходительна и снисходительна к слабостям больных. А он принял все это на свой счет и решил, что молоденькая врач влюбилась.
Анастасия Михайловна вылечила Григория, он продолжал ухаживать, и в результате завязался роман. Парень был достаточно симпатичный, ухаживал, как джентльмен, и Настя вправду влюбилась, по-настоящему. Она расцвела, и каждый день так и летала в ожидании встречи со своим Гри.
В конце концов они стали жить вместе, по-семейному, Григорий приносил ей зарплату, был внимателен. Немного напрягало то, что он без конца ныл и требовал внимания, помощи, поддержки. К тому же они, по его настойчивым требованиям, буквально не расставались, проводили вместе все свободное время.