Снайпер должен стрелять

Эмма Хартли была не женой, а, как в таких случаях говорят, подружкой Бертье. Жан появился в Лондоне чуть более года назад, они с Эммой быстро нашли друг друга и, кажется, были счастливы. Человек он был достаточно простой и даже веселый, но при этом очень неуравновешенный. Иногда с ним случались какие-то непонятные нервные срывы, которые участились, когда у Бертье стали кончаться собственные сбережения. О прошлом своем он рассказывать не любил, но сама Эмма Хартли с большой откровенностью делилась с подругой всем — и радостью, и печалью. Примерно полгода назад Бертье объявил, что он нашел очень выгодное дело, но, чтобы заработать, ему придется вернуться во Францию. Вскоре он действительно уехал, Эмма плакала день и ночь, справедливо посчитав, что любовник попросту ее бросил. Но тем не менее Жан вскоре о себе напомнил: он стал ей регулярно звонить из Парижа, как правило, первого-второго числа каждого месяца. Куда он ей звонил? Нет, не в мастерскую, он звонил ей домой. Откуда Джуди Гастингс знает, что звонил Бертье именно из Парижа?.. Ну как же! В начале каждого месяца Эмма приходила на работу с видом счастливой невесты, у которой день свадьбы уже назначен. Все уже немного над ней посмеивались, потому что знали: сейчас Эмма снова начнет рассказывать о том, как хорошо устроился ее Жан в Париже!.. Да, последний звонок был и в этом месяце, первого июня, как и всегда. Но тут Эмма Хартли объявила хозяйке мастерской, Мариэле Джексон, что ей требуется срочно взять на неделю отпуск, потому как Бертье вызывает ее в Париж. Эмма очень много работала, и поэтому хозяйка, разумеется, отпустила ее без звука. И когда в мастерскую десятого числа примчался взволнованный офицер полиции с сообщением о том, что где-то в Бэдфул-каунти убиты и Бертье, и несчастная Эмма, это было для Джуди, да и для всех в мастерской, истинно как гром средь ясного неба. До сих пор в голове все путается — Франция, Париж, Бэдфул-каунти, — больше она, Джуди Гастингс, ничего добавить по существу не может…

— Да-а, — угрюмо сказал, прослушав все это, Монд, — как любит в подобных случаях выражаться наша Мари, опять нам ясно, что ничего не ясно… Что же, продолжаем работать дальше.

Между тем все эти удивительные факты, которых набиралось все больше, их странность, необъяснимая, уводящая в область патологии, затягивала Андрея как водоворот. Опытные пловцы знают, что, если уж водоворот закружил тебя, барабанить руками по воде бессмысленно. Набрав в легкие побольше воздуха, надо нырнуть вглубь, и там, пока еще есть силы, уйти по дну в сторону, и только после этого, борясь с задыханием, выбираться на поверхность.

В сыскном деле Городецкий был опытным пловцом и поэтому решил нырнуть к самому дну.

Андрея преследовало желание понять простого, как правда, самоубийцу-маньяка, которого земля скорее должна была отторгнуть, чем принять в свои объятия. Бертье раздражал его, как раздражают фирменные ботинки, которые не должны жать и вдруг натирают долго незаживающие мозоли.

Городецкий сел в опекаемый Джимом Беркли «фольксваген» и отправился с визитом прежде всего к нему, на бензоколонку.

— О, мистер Горджи! — выскочил, как всегда, из дверей Том навстречу. — Все ли в порядке с машиной мисс Монд?

— Том, ты, как всегда, побил все рекорды добросовестности, — заверил его Андрей, не перестающий удивляться восторженности, с которой всегда встречал его жизнерадостный мулат. — Но сегодня у меня к тебе и к твоему хозяину есть очень серьезное дело. — Здесь он поднял вверх указательный палец, немедленно приковавший к себе внимание подростка.

— Мы к вашим услугам, сэр, — проговорил Том, не отрывая взгляда от пальца.

— Ты знаешь, кто я? — спросил Городецкий, убрав руку и в упор глядя на Тома.

— Нет, сэр, — заверил его мулат. — Вы наш лучший клиент, сэр, — тут же поправил он себя.

— Том, я — сыщик.

— О! — вырвалось у Тома, и белки его глаз засверкали, словно подфарники. — Мистер Горджи, хозяин на месте и будет рад оказать вам услугу.

Джиму Беркли было за пятьдесят. Седина не тронула еще его темно-русую шевелюру, которую Андрей готов был воспринимать как фирменный знак скромного предприятия, с которым он всегда с удовольствием имел дело. И сама бензоколонка, и небольшая мастерская при ней, и гараж на три автомобиля, которыми при необходимости могли воспользоваться постоянные клиенты, — все содержалось в образцовом порядке. Заведение Беркли стояло на бойком месте, но не только это привлекало клиентов. Вид на бензоколонку и стоящее за ним здание открывался метров за триста как с одной, так и с другой стороны шоссе. И само строение, и яркие его краски, и поднимающиеся за ним развесистые вязы притягивали взгляд. Об услугах, которые можно здесь получить, проезжающих оповещали рекламные щиты.

Увидев идущих в его сторону Андрея и Тома, Джим Беркли поспешил им навстречу.

— Рад видеть вас, мистер Горджи, — с улыбкой приветствовал он Городецкого, явно поддразнивая Тома, так и не научившегося выговаривать имя клиента. — Я понял, что у вас ко мне дело.

В таком же, как у Тома, комбинезоне, прямой и широкоплечий, с румянцем во всю щеку — он сам был лучшей рекламой своему заведению.

— Дело есть, — услышал он от Андрея, с удивлением отметив возбуждение Тома.

— Пройдемте ко мне, сэр, — предложил он, еще больше удивившись, что Том направляется за ними. Джим Беркли поднял брови, и этого оказалось достаточно, чтобы мулат, оправдываясь, проговорил:

— Мистер Горджи — сыщик, сэр.

— Том может понадобиться нам, мистер Беркли, — сказал Андрей.

Джим молча кивнул, и все трое проследовали в его контору. Главной ее достопримечательностью являлось огромное окно, выходящее на бензоколонку и шоссе, что позволяло вовремя увидеть и оценить клиента. Перед окном стоял рабочий стол, рядом с ним стул, справа за спиной — сейф, слева от дверей до стены — жесткий диван, на который и сел Андрей. Рядом с ним примостился Том.

— Слушаю вас, мистер Городецкий, — сказал Беркли.

— Джим, вы, наверно, слышали о недавних событиях в Бэдфуле?

— Да, ужасно, ужасно. Бэдфулы — это же, это… — Мистеру Беркли явно не хватало слов.

Андрей кивнул, давая понять, что разделяет точку зрения на Бэдфулов и что все здесь ясно без слов.

— А вы действительно сыщик, мистер Городецкий? — Джим бросил взгляд на Тома, словно сомневаясь в его только что высказанном утверждении.

— Да.

— Полицейский?

— Нет, мистер Беркли, сыщик фирмы «Лоуренс Монд».

— Значит, появилась такая фирма? — пожелал уточнить Джим.

— Еще раз — да. И у меня есть ряд вопросов и к вам, и к Тому в связи с теми событиями, которые произошли в Бэдфул-каунти.

— Мы постараемся ответить на них, сэр, — заверил Городецкого Джим.

— Тогда по порядку, — начал Андрей. — Во второй вторник июня, точнее, в ночь со вторника на среду где-то около двух часов ночи в сторону Бэдфул-каунти проследовало такси, в котором, кроме шофера, находилась молодая женщина, предположительно блондинка. Некоторое время спустя такси проследовало обратно в город. И это такси и блондинка меня очень интересуют.

Воцарилось молчание. Беркли думал. Медленно он потянулся к календарю, лежащему на столе под стеклом.

— В ночь на среду… на восьмое июня, — сказал он.

— Совершенно верно, — подтвердил Андрей.

— Дежурил Том, — уточнил Джим Беркли и глянул на своего помощника, который, слушая их, возбужденно ерзал на скамье рядом с Андреем, с нетерпением ожидая, когда ему позволят говорить.

— Значит, мистер Беркли, если позволите, я, мистер Горджи, видел это такси, точно, — выпалил он.

— Хорошо, Том, — подбодрил его Беркли, — только не торопись, а то язык проглотишь, и толку от тебя тогда никакого не будет.

— Мы, сэр, — продолжил мулат в том же захлебывающемся темпе, — мы с мистером Беркли, мало ли что, на всякий случай, сэр, есть у нас тетрадка, где мы отмечаем клиентов, которые обращаются к нам. Ну, тех, кто приезжает несколько раз. Тогда ночью было здесь такси, точно.

— Вот как! — Это была неожиданная удача, и Андрей не мог удержаться от восклицания. — И ты видел его несколько раз?