Снег

– Куда нам ехать?

Я назвала адрес, он кивнул, и мы поднялись в воздух.

– Ты живёшь одна?

Немного подумав, я решила для себя, так ли это и ответила:

– Да.

– Эйнар сказал, что к тебе так никто и не приходил, - он выглядел смущённым.

– Это не так.

– Правда? Наверное, он просто не заметил.

– Он же видел тебя, - вполне резонно заметила я.

Кайс повернулся и немного изумленно посмотрел на меня, а потом улыбнулся так, как будто я сказала что-то очень хорошее.

– Ты не похожа ни на кого из тех, кого я встречал раньше.

Это было совсем не удивительно. Мы же практически ни с кем не общаемся. Наша служба засекречена, и на это есть веские причины. Мы живем только ради исполнения своей работы. У нас нет другой жизни, кроме ожидания в казарме, подготовки и выходов на маршрут. Наверняка, это накладывает свой отпечаток на моё и других егерей поведение. То, что другие жители куполов живут не так, как мы, не было для меня секретом. Но то, как Кайс это сказал, навело меня на мысль, что он говорит не буквально, а в общем смысле. Я не знала, что мне сказать и думать на это, и я решилась спросить:

– Это плохо?

– Честно сказать, я не знаю. Общение… - он явно пытался подобрать слова, и почему-то бросил на меня быстрый взгляд.
– С другими девушками совсем другое. Ты совершенно другая. Я не знаю и предположить не могу, что ты скажешь и сделаешь в следующий момент.

Мне стало интересно, чем же я так отличаюсь. Я знала чем. Потому что я не девушка. Я егерь. Но что он думает. В чем для него разница?

– Ты общался со многими девушками?

– Нет! Нет!
– он ответил так эмоционально, что я даже немного отодвинулась испугавшись.
– То есть… Разумеется, я со многими знаком и даже встречался. Но…

Он опять замолчал. Я хотела услышать, что он скажет ещё, но он почему-то вел себя так, будто ему неудобно говорить.

– Почему ты… - я не сразу подобрала нужное слово, чтобы описать моё ощущение.
– Ты смущен? Я не должна была тебя об этом спрашивать?

Прежде чем ответить, он выдохнул, а потом вдруг улыбнулся.

– Вот именно об этом я и говорю. В жизни никогда бы не придумал, что кто-то может так легко меня читать и в то же время, так обескураживающее откровенно себя вести.

– Мне нелегко, - немного подумав, призналась я.

– Правда? Мне кажется, наоборот, я для тебя как открытая книга. И очень боюсь этого.

– Почему?

Он опять ответил не сразу, подбирая слова. И он очень меня удивил, задав неожиданный, с моей точки зрения, вопрос:

– Как мне объяснить? Ты же встречалась с кем-нибудь раньше?

8 глава

Кажется, он говорил не об обычных встречах, что происходят каждый день между людьми. Похоже, мне так подумалось, что Кайс тогда говорил о том, что рассказывала о взаимоотношениях старшая. Встречаться с тем, кто тебе интересен, чтобы разобраться, настоящий ли это интерес.

– Нет.

Он уставился на меня, с изумлением раскрыв глаза. Хотя не только это. По-моему, он рад был, но по какой причине?

– Правда? Это действительно так?

– Да.

Не очень понимала, зачем он хочет подтвердить то, что я уже сказала. Кажется, он неправильно понял моё недоумение по этому поводу, потому что поспешно сказал:

– Я верю тебе. Но… мне, в то же время, тяжело это представить.

– Почему?

– Ты такая красивая, не может быть, чтобы никто не заинтересовался тобой, - он так смутился, что даже скулы порозовели.

Красивая? Что это значит? Я не очень сильная. Но выносливая и гибкая. У меня хорошие аналитические способности, и я хорошо обучаема. Мой дар развит, и сильнее чем у многих. Но об этом мало кто знает, и я никому об этом не говорю. Что ещё я могу сказать о себе? По каким параметрам он вынес такое суждение? И что же оно значит? Раз другие должны были это заметить, это что-то видимое? Совокупность каких признаков составляет это определение? Я не знала, что сказать на это и решила не реагировать. Разберусь потом. Спрошу у наставников. Ещё остался невыясненным предыдущий вопрос.

– Почему ты спросил об этом?

– О чем?

– Встречалась ли я с кем-нибудь.

Мне показалось или он расстроился из-за моего вопроса?

– Я… я имел в виду, - он тряхнул головой и заговорил более уверено.
– Когда с кем-то встречаешься, мнение человека, что тебе нравится, становится для тебя важным.

Не совсем, но я, кажется, поняла, о чем он говорит и кивнула.

– И в то же время ты опасаешься.

– Опасаешься? Чего?

– Того, что ты не нравишься так же как нравятся тебе. Неосторожно разрушить возникшую симпатию. Признаться и быть отвергнутым. Того, что под влиянием симпатии, раскроешься больше, чем с остальными, а тебя не примут. Почувствовать себя уязвимым из-за этого. Много чего.

Я задумалась. Что я люблю больше всего? Ответ был единственным, и искать его было не нужно. Но, если предположить, что выходы на маршрут зависели от того, что я хочу это делать. И все остальные егеря так же действовали. Не выбор руководства, а наше высказанное желание. И меня, несмотря на то, что я долго готовилась, физически подготовлена, не выбрали. Нет. Это бред. Так не бывает. Хотя наверняка я бы почувствовала разочарование. И чувство уязвимости. Это было мне очень хорошо знакомо. Когда осознаешь, что ты одна, помощи нет и не будет. Все что можно сделать, это полагаться на себя. И в то же время не от тебя зависит столько угрожающих твоей жизни, твоей работе, факторов. Ничто тебя не защитит, кроме тебя самой. Эти мысли всегда возникают, как и ощущение своей хрупкости и слабости. Тревожат и никогда не уходят, просто уходят в глубину, на задний план, в сумрак подсознания. Но не исчезают.

– Вольно или невольно, ты стараешься скрыть и не демонстрировать свою симпатию слишком явно. Наверное, это инстинкт самосохранения, - продолжил Кайс.
– Чтобы уберечь своё сердце от боли. Но, вот с тобой... Я чувствую, что полностью раскрыт и не могу это контролировать. Я никогда и ни с кем не был так откровенен. А ведь мы практически незнакомы!

Последнюю фразу он произнёс и засмеялся, но вот его смех... Он был ненастоящий. Он понял, что я это почувствовала, и прекратил улыбаться. А потом очень бережно взял меня за руку и посмотрел прямо в глаза.

– Я очень боюсь, что тебе не понравится то, что ты видишь.

– Я могу причинить тебе боль?

– Можешь.

– Почему?

– Ты мне нравишься. Ты мне очень нравишься. Как никто и никогда.

Мне показалось, что на мгновение все застыло. А потом я будто впервые ощутила моё сердце. Оно так стукнуло, что, наверное, он его услышал. Я никогда не ощущала, чтобы оно так билось. Я отобрала у него ладонь и прижала к груди.

– Сердце стучит, - сказала я.

Его лицо сначала застыло, когда я отобрала ладонь. Но как только я это сказала, он вскинул глаза, и оно стало таким… ослепительным? И он ещё вздохнул так, что я услышала, и стал наклоняться ко мне. Я совершенно не могла пошевелиться.