Снег

Я стала зарываться, и тут мне не повезло. Под снегом оказалась ледяная каверна. Я не заметила провал, он находился с противоположной от меня стороны, а рыть я начала с той стороны, где было больше снега. Под ним был гладкий лед и по снегу, как по маслу, я, не успев среагировать, провалилась внутрь. Ледяная дыра была глубокая, но не широкая, не больше метра. Зацепиться я успела, пролетев вниз метра три. Выпустив кошки из перчаток, оставляя борозды на гладких стенах, я опускалась еще около метра, прежде чем остановиться. В это время над дырой прошло облако, и одна из сосулек упала на меня. Прямо на лицо. Стряхнуть ее было не возможно, она сразу впивалась намертво. Повезло, что она упала мне на очки. Мягкий пластик ее обманул, и она стала прогрызаться сквозь него. Вокруг круглой пасти с быстро работающими челюстями, мутнея, спекалась пластмасса. Чтобы добраться до меня, ей нужно было всего несколько секунд. Мне пришлось повиснуть на одной руке и, сдернув очки, вместе с сосулькой сбросить их вниз.

Когда вопрос с новыми очками был благополучно решен, я почувствовала резкий приступ боли. Я как раз вышла в общее помещение. От боли я едва не упала. Когда пришла в себя рядом со мной была наставница.

– Как долго ты была без очков?

– Чуть больше трех часов.

– Вернулась давно?

– Около часа.

– Немедленно в больницу. Это снежная слепота. Выделю сопровождение. Зрение может отказать с минуты на минуту.

Я перестала видеть, когда мы почти доехали до медицинского центра.

Чувствовалось, как опухли веки, но я все-таки надеялась, что обойдется. Это не редкое заболевание для нас. Особенно сейчас, весной, когда снег особенно яркий.

Как странно, я забыла, как зовут девушку, что меня сопровождала. Мы нечасто виделись. В общем-то, это было все равно, болтать нам было не о чем. Она и я прекрасно знали, что нужно делать.

Она довела меня до палаты. Вызвала врача. Пока он не пришел, помогла надеть маску и переодеться. Потом провела по палате, чтобы сориентировать меня, что и где находится. Потом она ушла. Я осталась одна. Ничего нового врач мне сказать не мог. Я и сама все знала. Лучшее лекарство для меня сейчас - это темнота. Плохо. Плохо, что быстро это не пройдет. Не меньше четырех дней мне находиться здесь одной в темноте. И с этим нельзя ничего сделать.

Врач пришел спустя пять минут после того, как ушла сопровождающая. Осмотрел. Провел процедуры. Наложил повязку. И ушел.

Я легла на кровать. Мои глаза болели, но под действием лекарств боль постепенно отходила на задний план. Могу выспаться пока. Чем еще занять все те бесконечные сутки, ожидающие меня впереди, я все равно не знала. Вот бы проспать все эти дни. А еще лучше впадать в сон сразу, когда прихожу с маршрута. Как бы хорошо это было. Уснуть и проснуться только тогда, когда тебе нужно уходить. Ни о чем не думая. Не находиться в бесконечном поиске дел, которые мешают сосредоточиться на том, что засело у тебя в голове. На том, что ноет в груди не переставая…

Я проснулась, как от толчка. Еще не сообразив, где я нахожусь и почему вокруг так темно, я села на кровати. Потом вспомнила. Я в медицинском центре. У меня снежная слепота. Я уснула, сама того не заметив. Но почему я проснулась? Вокруг было тихо. Я поймала себя на том, что "смотрю" куда-то влево. Там находилась дверь. Но она точно не открывалась. Может быть, по коридору кто-то прошел, и это меня разбудило? Но здесь прекрасная звукоизоляция. Ни изнутри, ни снаружи никаких звуков не могло быть слышно. Но что-то все-таки было не так. Я поводила головой, пытаясь поймать изменение, прислушивалась, но так ничего и не обнаружила. Спрашивать, есть ли здесь кто-нибудь, не имело смысла. Если бы сюда кто-то вошел, я бы услышала, да и вряд ли бы он ответил, а маска не даст мне говорить. Я улеглась и долго не могла уснуть, прислушиваясь к тишине. Потом я вспомнила, что дверь снаружи заблокирована. Странно, что я не вспомнила об этом сразу.

Уже почти провалившись в сон, я услышала, или скорее почувствовала, как что-то коснулось двери снаружи. Тихий - тихий шорох. Хотя, наверное, это уже был сон.

Меня разбудил врач. Провел процедуры, сменил повязку и ушел. Я хотела поспать еще, но поняла, что абсолютно выспалась, и сна больше нет. Побродив по палате, нашла кухонный отсек. К моей радости, там были энергобатончики. Никакой возни с едой! Потом я сходила в ванную. Вот, в общем-то, и все. Что еще делать и чем себя занять я не представляла. Пробовала считать шаги от стены до стены. Отжиматься. Но не могла же я заниматься этим бесконечно, пока не истечет срок моего здесь пребывания. В итоге я улеглась на кровать. Что самое интересное, я почувствовала себя лучше. Исчезло тревожное состояние, и я смогла расслабиться. Лежа на спине, я не спала и ни о чем конкретном не думала. Мысли плавно кружились, не причиняя беспокойства.

Уже второй раз я в больнице за полгода. Я провела эти семь месяцев в почти безостановочных переходах от купола к куполу. Два, много, три дня, и снова выход на маршрут. Раньше приходилось ждать неделями. Хотя лично мне еще очень везет. У нас большие потери. Затянувшаяся весна и зима была очень суровой. Много егерей погибло и ранено. Просто удивительно, что здесь сейчас никого кроме меня нет. Звери стали почти неуправляемыми. К тому же, в самом конце зимы, вдруг ударили страшные морозы. Сколько егерей не вернулось, мы точно не знали, но было известно, что несколько замерзли на маршруте.

Пусть это неправильно, я была рада такой напряженной работе. Хорошо, когда ты занята. Нет времени думать. Чувствуешь только холод, голод, усталость. И больше ничего лишнего. Будто нет этой дыры где-то глубоко внутри.

Я услышала, как открылась дверь.

Зачем доктор вернулся? Разве на сегодня процедуры не закончены? Я повернулась в сторону двери. Послышались осторожные шаги, а потом моё сердце на мгновение остановилось, потому что я услышала:

– Эмма?

14 глава

Я рывком села на кровати и стала водить головой из стороны в сторону, как будто могла что-то увидеть. Сердце стучало так, что отдавалось пульсацией в ушах. Я вся была покрыта потом, дыхание никак не выравнивалось. Невесомая совершенно маска, казалось, душила меня. Я слезла с кровати и чуть не упала - ноги подогнулись. Добрела до ванной и там включила холодный душ. Стояла долго, пока смогла терпеть, холодом выбивая остатки сна из своей головы.

Когда же он перестанет мне сниться? Когда эта тупая боль в сердце пройдет? Как прав был Альвис тогда, когда говорил мне, что все это так просто не закончится. Но я же ему не поверила тогда…

Вернувшись в палату, я бродила от стены к стене. Потом стала отжиматься, качала пресс, делала все упражнения, какие только смогла вспомнить. Монотонно и до полного изнеможения. Сколько часов это продолжалось, я не знаю. В темноте время, казалось, потеряло свое значение.

Когда совсем обессилила, я уселась на пол и стала делать упражнения для развития дара. Все требует тренировки. Сейчас моё тело вымотано почти до предела, и разуму проще будет отключиться от реальности. Я смогла загнать все мысли глубоко и сосредоточиться на тишине внутри меня. Так продолжалось, пока я не почувствовала тепло посредине груди. Мне это виделось как фиолетовая точка, что зажглась во мне. Так я видела свой дар. Не знаю, как визуализировали его другие егеря, и делали ли они так, как делала я. Для меня это было фиолетовой сиянием, разлитым по мне. Когда я конденсировала его, как сейчас, точка начинала светиться. И чем больше я ее собирала в одном месте, тем интенсивнее было свечение. Как сейчас. Точка становилась все ярче, пока не выстрелила и не стала лучом, тянущимся от меня вверх, куда-то за пределы помещения, здания, купола, в бесконечность. Луч стал вибрировать и сначала не заметно, а потом все больше и больше стал по кругу клониться в стороны. Неподвижный в том месте, что было во мне, при этом верхняя часть луча стала перемещаться круговым движением. Пока не стала светящейся воронкой. Когда диаметр ее достиг полутора метров, я резко втянула свет в себя. Снова сжав все до крошечной точки, выпустила энергию во все стороны разом. Теперь это был шар со мной в центре, и он становился все больше и больше. Пока он расходился от меня, я смогла увидеть, обрисованные фиолетовым контуры предметов, и комнаты вокруг себя. А затем и то, что было за пределами моей палаты. Коридоры и еще какие-то комнаты. Людей этажом ниже и выше. Я не могла охватить таким образом все здание, не настолько я была сильна, но на пару десятков метров мне многое удалось рассмотреть. Я даже нашла мышку. Маленькая совсем. Остатки сияния уже угасали, и я уже почти не ощущала, что дальше, за пределами круга. А вот с мышкой было интересно поиграть. Поманить ее к себе было совсем не сложно. Такой крошкой управлять совсем легко. Я даже смогла немного подглядеть ее глазами и увидела какую-то темную кладовку, где она сейчас находилась.

В это время я поняла, что кто-то коснулся меня. Но я не смогла сразу переключиться и вернуться. Мир ощущается по-другому в этом состоянии. И я тут же забыла об этом. Пока не услышала, что меня зовут.

– Эмма, это ты?

– Да, - мне нетрудно было ответить.

Потом мир, тот, что я видела сейчас, немного заколебался, и я чуть не упустила мышку. Но очень быстро все успокоилось, и я снова сосредоточилась. Заставила мышь спуститься на пол и повела ее к двери.

– Что ты делаешь?