Снегурочка без определенного места жительства

— Никита, наверное, убьет меня, если узнает об этом разговоре. Но ты — первая девушка за много лет, которая заставила его глаза сиять. Ты показалась мне честной и какой-то правильной, Кира. Не в том смысле, что ведешь себя так, как ждут от тебя другие. Есть в тебе душевная теплота, хоть ты и Снегурочка. Не зря же мой сын согласился, чтобы ты его спать укладывала. Дети — они все чувствуют: кто притворяется, а кто по-настоящему с любовью к ним…

Мне стало неловко от всех этих похвал. Вновь захотелось сбежать, хотя бы в ванную, чтобы намочить ладони холодной водой и прижать их к горящим щекам.

— Вот и смущаешься ты по-настоящему, не для вида, — хмыкнула Карина. — Ладно. Слушай.

Я кивнула, давая знать, что вся во внимании.

— Думаю, ты понимаешь, что брат мой не всегда был богатым и успешным владельцем рекламного агентства. Он, кстати, закончил тот же гуманитарный университет, в котором ты учишься, только он выбрал факультет рекламы и маркетинга. И был влюблен в свою однокурсницу. Встречался с ней долго. Ни со мной, ни с родителями по этому поводу не откровенничал, но я все равно видела, что у него все серьезно было.

— А у нее? — не выдержала, поинтересовалась я.

— А у нее, видимо, нет. Потому что однажды она уехала куда-то на зимние каникулы, не сказав Никите ни слова. А вернулась замужней дамой. Женой старшекурсника, сыночка одного из помощников мэра нашего города.

— Вот же!.. — я не нашла цензурных слов, чтобы выразить свое отношение к предательнице.

— Угу. Оно самое, — мрачно согласилась Карина. — Кит тогда чуть было учебу не бросил. Хорошо, что девица вскоре забеременела и в конце семестра ушла в академический отпуск. Хоть перестала Никите глаза мозолить…

— И после этого Никита Алексеевич замкнулся? — решила уточнить я.

— Не сразу. Пару лет он вроде бы ни с кем вообще не встречался. Потом оттаял немного. А в двадцать четыре познакомился уже не со студенткой, с выпускницей того же факультета. Он к профессору за консультацией обратился — как раз свое агентство открывал. Кредитов набрал, чуть не за любые заказы брался, ночами не спал, чтобы все успеть. А девушка та, Марина, как раз в магистратуру поступила. Два года училась и два года брату моему голову морочила. А потом сдала экзамен и уехала за границу. Молча. Без объяснений. Просто пропала. Потом уже Никите СМС прислала из Барселоны: прости, друг, я выбрала карьеру. Нам с тобой не по пути.

Карина вздохнула, отошла к окну, ссутулилась. У меня даже в груди закололо — такой подавленной она выглядела. Я искала какие-то слова утешения, и не находила. Разве тут словами поможешь?

Сестра Брагина снова заговорила, хотя ко мне так и не обернулась:

— Когда я увидела, как ты к двери крадешься — разозлилась настолько, что стукнуть тебя захотелось. Объясни мне, Кира, неужели мой брат не заслуживает уважения? Не достоин того, чтобы сказать ему прямо, не кривя душой: извини, у нас с тобой ничего не получится, прощай?

— Достоин, — выдавила я. — Просто… не хотелось никого будить.

— Угу. Я так и поняла, — Карина усмехнулась криво. Побаюкала в ладонях чашку с остывающим кофе. — В общем, Кира. Хочешь уйти — уходи. Но только не так — молча, не прощаясь. А еще лучше, если Никита тебе в самом деле нравится — дай ему шанс. Ему и себе.

— Спасибо, что остановила меня, Карина, — я опустила чашку на блюдце, отодвинула табурет, встала. — И за то, что доверила мне этот секрет — тоже спасибо.

Я посмотрела на склоненную голову женщины, вздохнула и вышла.

10. Препарация чувств

1 января 2019 г

Никита

Обычно бессонницей я не страдал, но в новогоднюю ночь так и не уснул. Лежал, прислушивался к звукам в квартире и за окном, думал о Снегурочке, которую хитрая сестренка уложила спать в другой комнате. Мучился от противоположных желаний. Хотелось пойти к Кире, улечься рядом с ней, прижать к себе ее восхитительно маленькое изящное тело, зацеловать пахнущие малиной губы. И одновременно хотелось показать девчонке, что я — настоящий джентльмен, что готов потерпеть и подождать, сколько понадобится, потому что ее чувства и желания для меня так же важны, как мои собственные.

Пару раз я не выдерживал: вставал, пробирался тайком через темный коридор, заглядывал в гостевую спальню, чтобы убедиться: она здесь. Она спит — тихо и безмятежно. Убеждался и возвращался в гостиную, на огромный кожаный диван, который приятно холодил через простыни мое разгоряченное тело.

…Это в двадцать лет желания застилают разум, лишают самообладания, превращают молодого мужчину в озабоченного самца, способного думать только об одном. Когда тебе двадцать — ты ходячая тестостероновая бомба, и тебе почти все равно, где и с кем взрываться. Конечно, здорово, если рядом окажется та самая девчонка, от которой прёт, от одного взгляда на которую у тебя встает и становятся тесными любые штаны. Если нет — сойдет любая более-менее симпатичная и доступная чикса.

Если же на твои ухаживания ответила та, которая нравится — накрывает эйфория. Срывает крышу. Ты превращаешься в счастливого безумца, способного шагать по облакам, глотать огонь, доставать с неба звезды. И тебе кажется: вот эта безумная страсть — она и есть любовь. Настоящая, всамделишная. Только правда в том, что в этой любви ты слеп и эгоистичен. Главное для тебя — секс, а остальные отношения кажутся второстепенными.

В двадцать пять гормональная буря идет на спад. Правда, секс все еще интересует тебя намного больше отношений, и порой ты готов даже приврать о каких-то возвышенных чувствах, чтобы развести девчонку на близость. Но, если девушка тебе по-настоящему нравится, ты начинаешь задумываться о том, что с ней можно не только любовью заниматься. Появляется желание проводить с ней время, узнавать ее.

К тридцати все в мужском организме устаканивается, приходит в равновесие. Опыт превращается в мудрость, и ты начинаешь ценить отношения не меньше, чем секс. Нет-нет, интим по-прежнему важен для тебя, но иногда ты готов поступиться им, пожертвовать собой сегодня, чтобы завтра твоя девчонка пришла к тебе сама.

Я достиг этого благословенного возраста. И я готов был подождать, пока моя Снегурочка растает, смягчится, захочет от меня того же, чего хочу от нее я. Поэтому, полюбовавшись на ее нежное, почти детское личико, я уходил из гостевой спальни и считал минуты до утра.

Около семи сквозь дрему я услышал, как запиликал будильник в телефоне Карины, как прошлепала она своими смешными тапками по коридору, зашла в ванную, потом на кухню, и там и застряла.

В начале девятого в коридоре раздались другие шаги — легкие, женские, осторожные. Я прикрыл глаза и принялся ждать: куда пойдет моя Снегурочка? Заглянет ли ко мне? Подарит ли первую в этом году улыбку?

Она не пошла ни в ванную, ни на кухню. Потопталась в коридоре, словно обуваясь. Сдвинула дверцу шкафа-купе, и он протарахтел роликами по пазам. Этот звук прошелся по моей душе камнепадом. Вбил ее в пыль, в снег, в грязь. Превратил праздник в похороны. Я понял: Кира решила уйти.