Снегурочка на заказ

И чего-то жарко так…

Я заморгала, пытаясь прийти в себя, привстала на локтях и обнаружила, как что-то тяжелое — точнее, чья-то тяжелая рука, — нагло пытается вернуть меня обратно.

— Даня! — возмущенно воскликнула я, спросонку позабыв даже об элементарном уважении к начальству. — Котовский!

— М? — лениво открыл один глаз Даниил. — Оля, ещё рано. Иди ко мне.

Я покосилась на часы. Рано? Девять утра.

И вообще, кабы только в том была беда.

— Какое иди ко мне? — я попыталась выбраться из объятий Даниила. — Ты обещал спать на раскладушке!

Вчера вечером, после поцелуя… Ладно, после четырех поцелуев, два из которых были не в губы, а в шею, и одной попытки меня облапать, после которой я совершено честно ударила Котовского локтем в бок и высвободилась из его объятий, — я ложилась спать одна, а он устраивался на раскладушке и ворчал, что его невеста совершенно не бережет его спину. Что ж, помнится, я посоветовала ему в таком случае ложиться на пол, это, говорят, очень полезно, и с чистой совестью уснула, завернувшись в одеяло.

Почему, когда я проснулась, Даниил оказался рядом, было интересным вопросом. Обычно я сплю очень чутко, уверена, что тут же вскочила бы, если б кто-то устраивался под боком посреди ночи, но… подмешал какую-то гадость? Или за вчерашний день я тоже каким-то образом умудрилась устать?

В любом случае, вне зависимости от причин, по которым это случилось, Котовский лежал рядом, довольно улыбался и всем своим видом пытался продемонстрировать, что такая кошачья фамилия досталась ему не зря.

— Я спал на раскладушке! — сообщил Даниил. — Пятнадцать минут. Мы не оговаривали, что это будет на всю ночь. К тому же, ты была не против…

— Я спала!

— Не сопротивлялась…

— Мне снилось, — прошипела я, — что я обнимаю одеяло.

— Обычно, — ухмыльнулся Котовский, — дамы, обнимая одеяло, во снах видят желанного мужчину.

— Вот беда, — парировала я, — что у меня такая проблема с желанными мужчинами, что даже по ночам светлый лик одеяла приходит!

— Какой кошмар, — судя по всему, Даниил совершенно не обиделся, наоборот, продолжил улыбаться. — В любом случае, нам надо с тобой обговорить нашу дальнейшую стратегию.

— Мы ведь уже обо всём договорились, — пожала плечами я, на всякий случай отодвигаясь немного дальше. — Я не спорю, когда ты называешь меня своей невестой, ты ко мне не пристаешь, и мы десять дней выдерживаем натиск твоей родни, чтобы потом разойтись, как абсолютно чужие люди.

— Этот замечательный план, к сожалению, не учитывает фактор Витаси, — протянул Даниил. — А ведь она будет наступать. Не сомневаюсь, что у неё серьёзные планы. Просто так эта женщина бы сюда не приехала.

Какое мне должно быть дело до Витаси? Пусть сам с ней разбирается! И вообще…

— Если уж она к тебе приехала, — пожала плечами я, выбираясь из кровати и закутываясь тёплый халат, — то почему б тебе не обратить внимание на эту чудесную женщину? У неё вот и ребенок есть. Ты же любишь детей?

— Детей — да. Витасю — нет. Я терпеть её не могу, — сознался Даниил. — И она старше меня на шесть с половиной лет.

— Ерунда какая! В современном мире… — начала было я, но Котовский договорить не дал.

— Это ерунда, если вы познакомились, когда вам по двадцать. Или тридцать. Или ещё больше. Чем старше, тем это менее важно. Но если ты помнишь, что Витасей звали мерзкую подругу твоей сестры, которая никогда не упускала возможность пролить тебе на голову суп или забыть тебя в парке, куда тебя отправили вместе с крайне невнимательной Даной, и тут она является к тебе в дом и шепчется с твоей сестрой за углом, как бы это тебя захомутать — поверь, никакой любви не выйдет. К тому же, — Даниил скривился, — ненавижу женщин, которые кладут глаз на мои миллионы.

Я как раз взяла стакан с водой с тумбочки и сделала несколько глотков, потому поперхнулась. Миллионы? Я понимаю, конечно, что такие домики покупают не бедные люди…

— Жадничаешь? — язвительно поинтересовалась у Котовского.

— Скорее осторожничаю, — совершенно серьёзно ответил он. — Если девушка мне нравится, не вижу ничего предосудительного в том, чтобы дарить ей подарки и обеспечивать её. Но сначала надо, чтобы она понравилась! В конце концов, отношения заводят с людьми, а не с кошельком на ножках.

— Для кошелька на ножках, — не выдержала я, — ты слишком хорошо выглядишь!

И для Витасеньки он тоже слишком хорош.

— Ну раз мы сошлись на том, что Витася мне не подходит, — протянул Котовский, — то ты ведь согласишься мне подыграть?

— Я уже здесь прохожу под кодовым названием "невеста", — тяжело вздохнула я. — Не вижу, чтобы у меня был какой-нибудь выбор.

— Ну, для начала, я настаиваю на том, чтобы выбросить раскладушку. Как на это смотришь?

— Негативно, — твердо произнесла я. — Очень негативно. Раскладушка останется. Или я перебираюсь в другую комнату. Хоть к Витасе, хоть к детям, хоть на диван!

Даниил с таким видом закатил глаза, что я с трудом сдержала смешок.

— Ну хорошо. Пусть раскладушка останется, — неожиданно легко согласился Котовский. — Не надо ни на какой диван. И к Витасе не надо. Но мы счастливая влюбленная пара?

— Мы счастливая влюбленная пара, — послушно повторила я. — Но пара только для людей. Не в личных отношениях.

Кажется, в последнее Котовский не поверил.

Я даже не поняла, когда успела оказаться в его объятиях. Даниил прижал меня к своей груди и, подавшись вперед, страстно поцеловал в губы.

— Пусти! — замычала я, выворачиваясь из его рук, но спустя мгновение была возвращена на место. Объятия Даниила оказались просто-таки каменными, и я, невольно сдаваясь, ответила на его поцелуй и даже обняла за шею.

Это неправильно, отвратительно и вообще..

Но, чёрт подери этого Котовского, это было приятно! Я всерьез наслаждалась теплом его тела, жаром прикосновений, страстью, полыхающей в его глазах.

Он перестал терзать мои губы, теперь целовал в шею, и я уже даже не предпринимала никаких попыток вывернуться из его рук, оттолкнуть прочь от себя. Возможно, это не такая уж и плохая идея — встречаться взаправду?

Дверь открылась почти с ноги, ещё и в сопровождении жуткого грохота, и я с визгом отскочила от Даниила. Отскочила, надо сказать, недалеко, потому что Котовский уверенно вернул меня обратно в свои объятия, и я прижалась к нему всем телом в поисках защиты и только тогда обернулась.

На пороге стояла Витася.

— Данюша, — проворковала она, — а я думала, ты один.

— Было бы очень странно, — усмехнулся Котовский, — если бы я жил отдельно от своей невесты. Что ты здесь делаешь, Виталина?