Снежинка

— Какое перекусим Тох! Нет времени набивать брюхо, — возражаю.

Как можно думать о еде, когда внутри всё клокочет, от нетерпения размазать по стене одну мразь.

— Поздно обеденный, мой организм требует подпитки, — весело скалится друг, покидает салон автомобиля.

— Тоха! — рычу ему в спину, выбираюсь на улицу.

— Спокойно Матвей, ни куда не денется эта мадмуазель! А вот пожрать надо, ты себя в зеркало видел? Скоро в кощея превратишься! Когда в последний раз нормально поглощал пищу? — не поворачиваясь ко мне, говорит друг.

— Может ты и прав, — бурчу себе под нос, иду вслед за другом.

— Не может, а прав! Сейчас закажем шашлычок, порадуем наши желудки не полезной, но очень вкусной едой, — открывает дверь в кафе, подталкивает меня в спину вперёд.

Заказали по две порции мясо на углях. Овощную нарезку, и крепкий кофе.

Заказ принесли довольно быстро, и только попробовав первый кусок сочного мяса, понял насколько, был всё-таки прав Тоха. Погрузившись во всё происходящие, я не ощущал чувство голода.

Дальше дорога протекала в тишине. Мы оба были погружены в свои мысли, я раз за разом прокручивал в голове, встречу с моими девочками. Как снова обниму Аришку, как буду знакомиться с дочуркой. Представил лица своих родителей, узнай они про внучку, да ещё и от Арины. Уверен, отец скупит все куклы, имеющие в магазинах, а вот мама все самые красивые наряды для девочек, на пару лет вперёд.

— Какой подъезд, первый или второй? — уточняет друг, остановившись напротив дома, где снимает жильё Машка.

Район неплохой, новенькая панельная многоэтажка, с забором вокруг дома, двор оборудован большой детской огороженной площадкой, стоянка для машин под номерами. Видно не вооружённым глазом не все квартиры заселены, но нет ни шлагбаума, ни охраны видимо не успели ещё поставить, и это радует, мы легко попадаем на территорию.

— Первый подъезд, седьмая квартира, второй этаж. Она в это время должна быть дома, Тим сказал, она устроилась в ночной клуб администраторам, время работы с восьми вечера до пяти утра, — говорю Тохе.

— Тогда пошли, нечего тянуть, чем быстрее разберёмся, тем быстрее вернёмся домой, — кивает головой в сторону дома, говорит друг.

Дверь в подъезд нам открыл парнишка, выходящий гулять с собакой. Поднялись на нужный нам этаж, Тоха встал в стороне, чтобы его не было видно в дверной глазок. Нажимаю на звонок, через минуту за дверью послышались шорохи, но нам не открыли. Знаю! она видит меня, и скорее всего, пытается понять, как я её нашёл, и в каком я настроении. И стоит ли открывать дверь?

— Маш открой, пожалуйста! — стараюсь держать себя в руках, нужно быть спокойным иначе не откроет.

— Зачем ты здесь? — голос сонный, спала — значит.

— Маш я дурак, прости меня, — иду на хитрость.

А самого выворачивает наизнанку, от сказанных слов, но это сработало и дверь начинает открываться. Я делаю шаг назад, пропускаю Тоху вперёд, позволяю другу принять участие, если начну сам, боюсь, не сдержатся и придушу эту сука раньше времени.

— Ну здравствуй, Мааашшша!

14.2

Друг держит дверь рукой, не позволяет её закрыть.

— А он, что здесь делает? — визжит, дёргает дверь, в попытки закрыть её.

— Золотце моё! Ты разве не знала? Я по выходным, священнослужителем подрабатываю, исповедь твою буду слушать! — скалится Тоха.

Если бы не был в ярости, то посмеялся бы над его словами.

Друг толкает Машку в квартиру, заходит сам, следом прохожу и я. Тоха хватает гадину за локоть и ведёт в первою ближнюю комнату, конечно же, она пытается вырваться но, увы силы не равны. Прохожу вглубь комнаты, передвигаю кресло стоящие в углу, и ставлю его напротив дивана, на который Тоха посадил даму. Сам он расположился рядом с ней, свою руку он закинул на плечи Машки, таким образом, обнял её за шею, словно в тески. Она же вцепилась своими руками в его руку, пыжится до красноты на лице, оттягивая лапищу друга, но попытка проваливается.

Я же прожигаю её ненавистным взглядом, сжимаю и разжимаю кулаки, стараюсь сдержать внутреннего зверя.

— Ну, что Мааашенька! Будешь сама правду рассказывать, или мне помочь тебе? — спрашивает Тоха, показывает свои тридцать два.

И все эти слова он говорит громко, на ухо Ермаковой, она дергается в сторону от такой выходки, но Тоха не позволяет вырваться.

— Какую правду? Я не понимаю, что вам от меня надо? — распахивает глаза, строит из себя невинную овцу.

— Ну, как же Мушунь? — друг проводит, пальцем по её скуле, заправляя прядь волос за ухо.

Я очень хорошо знаю друга, такая манера общение говорит только об одном — он сдерживает свою злость.

— Мне нечего вам рассказывать, — вздергивает подбородок вверх, разводит руки в стороны.

И всё-таки я не выдерживаю.

— Дрянь, я тебя убью сейчас! — вскакиваю с кресла, сжимаю кулаки нависаю над ней.

— Мот, Мот спокойней друг! — хохочет Тоха, на реакции этой швали, которая сжалась от испуга.

Друг садится ровно, упирается мне в плечо рукой, толкает обратно в кресло, при этом не выпускает из захвата Машку.

— Машенька сама нам расскажет, — сжимает её шею сильнее, — что подсыпала тебе в чай? И, как узнала, что Арина готовит сюрприз в тот день четыре года назад? Правда, Манюня? — через-чур, сладким голосом говорит Тоха.

Глаза этой самой Манюни округлились, как-то неестественно. Лицо побледнело, руки стали подрагивать.

— Думала, мы не узнаем? Ну! Мы ждём ответа, — в голосе друга проскакивает рычание.

— Снотворное! Про сюрприз узнала случайно, подслушала разговор этих, двоих не разлучных подружек, — произносит, даже с каким-то превосходством Маша.

Такого я не ожидал! Признаться так легко. От того, как она это рассказывает, переворачивается всё внутри, она ни капли не жалеет о своём поступке. Тоха брезгливо отстраняется от неё.

— Зачем ты это сделала? — яростно требую ответа.

— Ты серьёзно? Зачем? — подаётся в перед, — я любила тебя, и сейчас люблю, а эта дрянь встала между нами. Думала, ты поиграешь с ней и бросишь, как ты обычно это делал! — визжит на всю комнату, — скольких девок в твоей постели я простила, а скольких убрала, — заходится хохотом сумасшедшей.