Дарья ВАРДЕНБУРГ

Снежная собака

На стекле помадой написано: "Сырков дурак". Идет дождь, по карнизу стучат капли. Открываю окно, высовываю голову на улицу и глубоко вдыхаю.

Скрипит кровать, я поворачиваюсь. Сырков трет лицо и потягивается.

– Башка трещит. Ты как?

– Нормально, - говорю я.

– Чай будешь?

Он встает, надевает шорты и выходит из комнаты. Шаркает по коридору, хлопает дверью, включает воду. Я начинаю одеваться.

Вчера вечером играла группа "Скалка". Полина пела про человека в цветных трусах, который упал с шестого этажа - и "дело швах!" На басу был Сырков, на ударных Иваныч, на гитаре носатый Неврубель.

В перерыве я зашла в гримерку.

– Как жизнь?
– спросил хмурый Сырков. Он уже выпил и хотел спать.

– Леночка пришла, - икнул откуда-то из угла Неврубель.

Иваныч кивнул мне и накрыл Неврубеля курткой.

– Она своего Рыбака ищет, - сказала Полина, разглядывая себя в зеркале.

Я сунула руки в карманы и спросила:

– Ну и где он?

– А я знаю?
– Полина подкрасила губы.
– Нужен он мне.

– Он уже уехал, - сказал Иваныч.

– А, - сказала я.

Неврубель смотрел на меня из-под куртки.

– Поехали с нами, - предложил Иваныч.
– Пивка попьем.

Дома никто не ждал, и я согласилась. Сначала пили у Неврубеля, потом перебрались курить к Сыркову. Понемногу все разошлись, остались я и Сырков.

– У меня только одна кровать, - сказал он и снял свитер.

"Ну и пусть", - подумала я.

Громко свистит чайник. Иду на кухню и снимаю его с плиты. Из ванной выходит Сырков.

– Я заварю. Мыться пойдешь?

Моюсь и наблюдаю за двумя деловитыми тараканами. Тараканы бегают по желтой кафельной стене и шевелят усами.

Выключаю воду, трогаю полотенце и решаю, что высохну и так. Потом иду пить чай.

Сырков сидит, скрючившись на табуретке. Он худой и незагорелый. В общем, ничего. Но с ним не интересно.

– Тебе сколько лет?
– спрашивает Сырков.

– Восемнадцать.

– А я думал - двадцать.

Он берет со стола маленький пакет.

– Держи. Тут еще осталось. Покуришь как-нибудь. Бери, бери!

Сырков перегибается через стол и сует пакет в карман моей рубашки.

– Я тебя провожу до метро. Мне молока надо купить.

Мы выходим на улицу. Дождь кончился. На асфальте валяются толстые дождевые червяки.

– Терпеть не могу!
– Сырков аккуратно через них переступает.
– Что им в земле не сидится? Обязательно надо на дорожку выползти.

У входа в метро Сырков спрашивает мой телефон, я говорю, и он повторяет.

– Запомнил. Я позвоню. Ну пока!
– Он целует меня куда-то в ухо и идет к магазину "Продукты".

Я подхожу к своему дому и еще от гаражей замечаю машину Рыбака. Она стоит у моего подъезда.

Однажды зимой мы катались по какому-то полю за кольцевой. Колесо попало в яму, мы чуть не перевернулись. Час пытались вытолкнуть машину, а потом залезли в салон греться. Пришли два мужика в тулупах и с большой собакой, стучали по крыше, но мы не вышли.

Мы смотрели на собаку.

Собака была белая, только нос и глаза черные. Сидела на снегу и молчала.