Шрифт:
Дарья ВАРДЕНБУРГ
Зеленый лифт
Она ковырнула ложечкой творожную массу.
– Мне нужно, чтоб это был ваш всплеск.
Мармот поежился и сказал:
– Мы бы хотели сначала прочесть сценарий.
– Сценария нет. Все у меня в голове.
Она отправила в рот порцию массы.
– Это воспоминания женщины.
Она отхлебнула из стакана.
– Слов в пьесе нет.
Она отодвинула коробочку с массой.
– Это выход эмоций. Спектакль ни на что не претендует. У меня не хватило драматургического дара придумать конец. Вы, как драматурги...
Мармот под столом наступил мне на ногу.
– Вы можете ее переделать всю. Внести новое звучание.
Женщина замолчала и посмотрела на меня. Я посмотрела на Мармота. Мармот посмотрел на грача за окном и сказал, что для нас это сложно: ни слов, ни сценария, нам пора идти, приятно было познакомиться.
– Дурацкая идея - представиться драматургами, - пробурчал Мармот, когда мы вошли в зеркальный лифт с зелеными дверьми.
– Твоя идея, - ответила я.
– Надо было свалить, как только она сказала, что денег нет.
– Как-то невежливо.
Мармот махнул рукой. Загорелась цифра "один", двери раскрылись, и мы оказались лицом к лицу с Наседкой. Наседка закудахтала.
– Куда? Вас ищет Вячеслав Петрович!
– Кто?
– Вячеслав Петрович Кучинский. Ему нужны драматурги, и поскорее.
Она запихнула нас обратно в лифт и нажала пятый этаж.
– Комната 541, - кудахтнула Наседка на прощание.
Мы высадились на пятом и стукнули в 541. Оттуда высунулась жующая борода.
– Молодые драматурги? Очень хорошо. Посидите в креслах.
Борода скрылась. Мы бухнулись в черные кресла и вытянули ноги.
–
Может, денег хочет дать?– сказал Мармот.
– Тебя кто-нибудь когда-нибудь искал, чтобы дать денег?
Мармот вздохнул.
– Что это они все едят?
– Голодные.
Дверь комнаты 541 открылась, и появился Кучинский. Он подсел к нам и наклонился к мармотовой голове.
– Приятно видеть культурных людей.
– Угу, - согласился Мармот.
– У нас тут литературные гостиные проходят, - продолжил Кучинский. Собираемся, обсуждаем. Под виолончель. Чай пьем, задушевная атмосфера, сами понимаете.
Мармот кивнул. Я тоже кивнула.
– Вы, как драматурги, могли бы поучаствовать. Сегодня разговор о мейстерзингерах.
– О швейных машинках?
– переспросила я.
Кучинский моргнул.
– Начало через двадцать минут. В актовом зале. Будут гости из литераторов.
Кучинский встал, развел руки и сказал "добро пожаловать".
– Да, - ответили мы, встали и пошли к зеленому лифту.
– Не даст денег, - сказал Мармот.
Мы вошли в лифт, посмотрели на наше отражение, и Мармот нажал "стоп".
– Эй, вы застряли?
– Ты кто?
– спросил Мармот.
– Ответственный по лифтам, - ответил голос из стены.
– И много у тебя лифтов?
– Побольше твоего. А ты кто?
– Мармот.
– Застрял?
– Нет, отдыхаю.
– Закругляйся, главному на третий надо.
– Пусть пешком ходит. Полезно.
– По мне - хоть летает. Только я на работе. Так что выметайся - и ты, и твоя мармотиха.
Мы идем по мраморному полу, открываем белые двери и выходим на улицу. Над нами пролетает грач.
– Не вышло, - говорит Мармот.
Я вытаскиваю из кармана листок в клетку, карандаш и начинаю писать.
– Молодые поэты?