Снежный демон

Я разозлился на самого себя. Действительно. Когда никого нет вокруг кого можно обвинить, остается ругать только самого себя.

Надо было делать это раньше.

Я винил всех в деревне, но только не себя. Отца, за то, что он не принимал меня таким какой я есть, хотя мне не хотелось принимать его. Сив, за то, что она не видела во мне демона в которого можно влюбиться, при этом даже не пытался доказать ей обратного.

— Какой же ты идиот, Ульв! — закричал я, нанося новый удар.

Опять раздался хруст, вновь мой крик боли наполнил все пустое пространство пещеры. Затем послышались рыдания.

Я плакал.

Мне было больно, но я, тяжело дыша заставлял себя вновь замахиваться.

Если демону для обретения силы нужно сломать собственные рога терпя такую боль, то я это сделаю.

Хватит жалеть себя!

Пора показать этому слабому Ульву, что такое жизнь!

А-а-а-а-а!

Вновь удар, хруст раздался громче, и я ощутил, как от моей головы что-то отваливается. Маленький рог скатился по волосам, прокатился по камню и упал на пол. С его сломанного конца с засечка стекали капли крови, также как и по моим волосам.

Я положил камень перед собой, поднял руку и коснулся пальцами своей головы, точнее того места, где раньше был левый рог.

Теперь оттуда вытекала кровь и торчали острые остатки, больше ничего.

Я закрыл глаза и вновь нагнулся. Остался еще один рог, который нужно удалить.

Теперь это должно быть легче сделать…

Меня вырвало.

Как только я нагнулся, меня стошнило желчью на пол. Все тело дрожало и начало гореть изнутри.

— Нельзя останавливаться, — прошептал я, вытирая рот.

Вновь наклонился, закрыл глаза и приставил топор.

Почему-то в этот момент я вспомнил как отец работает в кузне. Он держит заготовку и бьет ее молотом, так она приобретает нужную форму и много всего, но именно так он создает нечто прочное и сильное.

Я тоже стучу, но не молотом, а топором и не по металлической болванке, а собственным рогам. Но после этого появится более сильный демон.

Прямо сейчас, я подобно кузнецу создаю самого себя.

Через боль и страдания, слезы и мольбы о помощи.

Мне страшно.

Все тело дрожит, так и хочется все бросить на полпути и сдаться.

Но я устал так жить!

Закричав, я ударил еще раз, но в этот раз вложил в удар всю ненависть к самому себе, к своей слабости и к этой проклятой Урд, которую боялся всю свою жизнь.

Раздался хруст, боль пронзила меня заставив оцепенеть.

Я не мог двигаться, но боль продолжалась. Застыв в одном положении, я агонизировал, не имея возможности даже сделать глубокий вдох.

Все тело словно закинули в печь, где его принялись яростно пожирать огненные волки, а сама Урд склонилась над моей головой обхватив сильной челюстью горло.

Вот и все, моя смерть пришла…

[Внимание! Нанесен тяжкий вред организму носителя!]

[Инициирую протокол “Восстановление”]

[Активация режима адаптации]

[3]

[2]

[1]

[Остановка кровотечения…]

[Начато моделирование вариантов изменения организма]

[Моделирование завершено]

[Организм носителя будет реконструирован на основе модели]

[Восстановление 1 уровня — приобретено]

— Ты справился, милый, — раздался знакомый нежный голос.

— Спасибо, мам…

Глава 6. Демон покидает пещеру

Я очнулся быстро.

Открыл глаза, сделал глубокий жадный вздох теплого воздуха, прогретого костром, и принял сидячее положение.

Перед глазами висела табличка со словами алого цвета:

[Реконструкция завершена]

[Организм владельца перестроен]

[Отклонений нет]

[Прогнозируемого вреда от изменений не выявлено]

[Повышена структурная целостность организма]

[Удалены патологии]

[Значительные повреждения устранены]

Прочитав это, я, как и обычно ничего не понял. Что-то восстановили, удалили, изменили. И все время какие-то странные слова.

Запомнить их я конечно попытался, но почувствовал такую усталость.

В голове словно пустота образовалась.

Зеваю.

Привычным движением причмокиваю губами, провожу языком по зубам и выступающим острым клыкам. Хвост медленно шевелится за моей спиной шурша кожей по каменному полу. Поднимаю правую руку к лицу и замираю.

Перед глазами блестит отполированное лезвие топора, измазанное в крови. Его рукоятка была привязана к моей сломанной кисти и едва шевелящимся пальцам.

Это сразу же заставило меня все вспомнить.

Я резко нагнулся в сторону чтобы исторгнуть желчь из пустого желудка вперемешку с водой от талого снега.

Противное ощущение, когда желудок сокращается, все тело выгибает, но ничего толком не выходит. Так это еще и дико больно.

Но не так больно, как самому себе отрубать топором рога.

Я потянулся левой рукой к голове желая нащупать то, чего сам же себя лишил.

Там ничего не было. Пальцы схватили пустоту, ладонь опустилась чуть ниже к голове и нащупала то, что осталось.

Костяные пеньки и ничего более.

Все сгладилось, по центру начали проступать заостренные части.

Новые лезут?

Сев спиной к стене и подкинув ветки в еще не затухшее пламя, я посмотрел на свою правую руку.

Опухоль прошла, рука выглядела как раньше, но теперь из-за всего пережитого казалась меньше. Пальцы с трудом двигались, было больно, а на коже красовался огромный синяк. Да вся рука у меня была почти синяя из-за этого с редким красноватым проблеском моей кожи.

Смотрелось ужасно.