Снимаем порно

— Как тебе нравится? — сказал Сид не без тени гордости, когда их нанятая «Сесна», рассчитанная на двоих пассажиров, мягко коснулась девственной полосы. — Старина Морти знает свое дело, а? — Говоря это, он слегка подтолкнул локтем Б. и подмигнул ему, намекая, что на самом деле это он, Сид Крейссман, знает свое дело.

— Она достаточно длинная для реактивного самолета? — спросил Б. с сомнением, выглядывая наружу.

— Ты издеваешься? — возмутился Сид, — думаешь, я бы допустил такой прокол, черт возьми?

Борис пожал плечами.

— Мне кажется, она коротковата.

Сид запротестовал, махая рукой.

— А, так ты говоришь о «Конкорде»?

— Нет, приятель, я говорю о ДС-девять. Я говорю о 5000 футов.

Сид внимательно изучал полосу, хмуря брови, пока самолет разворачивался и подруливал к тому месту, где их ожидал огромный «Мерседес-600», рядом с которым стояли трое мужчин — способный Морти Кановиц и его доверенный ассистент Липс Мэлоун, третьим был щегольски одетый художественный директор Ники Санчес.

«Мерседес-600», самая большая машина в мире; удлиненный лимузин, около 27 футов в длину, выглядел необычно непропорционально на фоне миниатюрной взлетной полосы.

Обменявшись со всеми приветствиями, Борис и Сид торжественно водворились на заднее сидение лицом по ходу движения, напротив сели Морти и художественный директор, а Липс скользнул на переднее сиденье рядом с шофером — таков был порядок размещения в соответствии с их крошечной иерархией.

— Вы прекрасно выглядите, — говорил Морти, шутливо хлопнув Сида по коленке, — вы оба, парни, прекрасно выглядите, черт возьми!

Морти, короткий толстячок профессионального Бронксовского типа, дополнил свою модную Карденовскую стрижку местным головным убором — узкополой Тирольской шляпой с прикрепленными к ней двумя разноцветными перьями, точно такая же, конечно, была и у его сидящей на переднем сиденьи тени, Липса Мэлоуна.

— Говорю вам, парни, — продолжал Морти, — вы полюбите это место! — Он потряс головой, закатив глаза в стиле Эдди Кантора, чтобы привлечь внимание к своей шляпе. — Видите, мы освоились здесь.

Сид мрачно посмотрел на короткую полосу, затем перевел сердитый взгляд на Морти.

— Избавься от этой уродливой шляпы, ладно? — проворчал он. — Она делает тебя похожим на какого-то дурацкого комика!

2

Контора производства размещалась на верхнем этаже отеля «Империал» — четырехэтажного коричневого кирпичного здания в центре города.

— Проходите, — сказал Морти со слегка нервным смешком, ведя по полуосвещенному коридору отеля Бориса, угрюмого, в темных очках, и Сида, вытирающего вспотевший лоб. — Я покажу вам ваши владения.

Бывалый менеджер, знавший, где его хлеб, образно говоря, намазывают маслом, — или, другими словами: прожженный подхалим, — толстый Сорт уже успел прикрепить на дверях таблички с именами, написанными заглавными буквами, покрытыми золотой краской. Сейчас они проходили вдоль этих указателей:

СИДНЕЙ X. КРЕЙССМАН

Исполнительный продюсер

БОРИС АДРИАН

Режиссер

МОРТОН Л. КАНОВИЦ

Производственный менеджер

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ

Николя Санчес

КОСТЮМЕР

Элен Вробель

ОТДЕЛ УЧЕТА

Натан А. Мэлоун

Все комнаты были одинаковы — обычные гостиничные номера, за исключением стола, трех телефонов и большой кушетки вместо кровати. Другим отличием было и присутствие в каждой комнате по молодой девушке, не слишком модной, в мини-юбке, сидящей за пишущей машинкой и с готовностью улыбающейся, когда их по очереди представляли: «Гретель», «Гретхен», «Гертруда», «Хильдегарда» и т. д.

— Где ты разыскал этих девок? — сердито поинтересовался Сид. — Не пойму, куда я попал, в бордель или на собачье шоу!

— Поверь мне, Сид, — объяснялся Морти, — я, конечно, извиняюсь, но было не так легко найти девок, которые секут по-английски да к тому же и печатают, черт побери! Тогда я подумал про себя: «какого дьявола, первым делом — картина!» Я прав? — Он бросил на остальных умоляющий взгляд.

— Как ты сказал, зовут мою? — поинтересовался Сид.

— Грунхильда! — сказал Морти с водевильным вожделением и гримасами. — Печатает двадцать семь слов в минуту и лучше всех в городе берет за щеку!

Сид загоготал, и Морти, поощряемый этим, попытался продолжить, идиотски кривляясь:

— И заглатывает,Сид, — как раз то, что ты любишь, а?

Сид, пришедший, наконец, в благодушное и склонное к юмору настроение, желая заразить им и молчаливого Бориса, фыркнул с притворной насмешкой:

— «Лучше всех в городе»! В каком, к черту, городе? В этом болоте? — Он взглянул на Бориса, ожидая его поддержки, но тот, казалось, даже не слушал, и Сид решил, что опять ляпнул что-то не к месту. — Не то, чтобы мы не смогли сделать колоссальный фильм в городе-болоте! — добавил он, подтолкнув Бориса локтем, теперь уже в отчаянии настаивая на участии. — Уловил это, Король? «Колоссальный»? «В болоте»? Хо-хо!

Морти, разумеется, присоединился, но слишком уж усердно, судя по неодобрительному взгляду Бориса, прятавшего глаза под очками. Поэтому Морти резко оборвал свой смешок.

— Да, я уловил, Сид, — сказал Борис со слабой улыбкой. — «Колоссальный», «болото». Чудовищно. Полагаю, я имел в виду нечто другое.

Все с пониманием и явным облегчением энергично закивали, но когда Борис вновь отвернулся, Морти поспешно зашептал Сиду:

— Что с ним такое? Он в своем уме?

— Он думает,черт подери! — отрывисто сказал Сид. — Ты что, никогда не видел, как кто-нибудь думает?!

Но эта демонстрация раздражительности была не слишком убедительной, поэтому лишь легкая озабоченность пребывала на их лицах, когда они последовали за Борисом в дверь, помеченную: «Сидней X. Крейссман, исполнительный продюсер».

Эта комната, один к одному похожая на любой офис в любом конце света, где бы ни снимались фильмы, должна была служить месторасположением мозгового центра предстоящих съемок; вместо трех телефонов на столе стояло пять; вдоль одной из стен располагались бар с холодильником, вдоль другой — стереопроигрыватель и пара телевизоров; огромная кушетка была накрыта одним из тех манящих к себе сортов белого меха и несколькими подушками с тем же покрытием, но различной расцветки. На столе, среди телефонов, цифровых часов и прочей дребедени стояла маленькая фотокарточка жены Сида.