Сноха

«Придется потерпеть Вадима Петровича как меньшее из зол», – решаю я, наблюдая из окна Мерседеса, как мой свекор лихо въезжает во двор трехэтажного дореволюционного особняка, всеми своими отреставрированными колоннами и лепниной напоминающего торт.

– Приехали, – бросает он строго. Обогнув машину, открывает дверцу со стороны Роберта и достает малыша из кресла. Берет за руку и важно ведет в клинику. А мне приходится плестись следом. Под заискивающие и любопытные взгляды мы проходим в просторную и светлую приемную.

– Светлана Ивановна, – тут же велит секретарю Косогоров. – Это мой внук Роберт и его мама. Позвоните в лабораторию, пусть завтра пришлют кого-нибудь из лаборатории ко мне домой. Нужно взять кровь на анализ. Запишите, чтобы не перепутать. Ребенку нужно взять общий, на глюкозу и на ферритин. А Ольге Николаевне – общий, ТТГ, онкомаркеры, ПЦР на сифилис, гонорею, гепатит С и СПИД.

Глава 3

Ольга

Я во все глаза смотрю на Косогорова. И почему мне никто не сказал, что он сумасшедший?

– Чему ты удивляешься? – как в порядке вещей, бросает он, пока Светлана Ивановна договаривается с лабораторией. Вадим Петрович одаривает меня очередным пренебрежительным взглядом и добавляет снисходительно. – В моем доме такой порядок. Весь персонал и домочадцы ежегодно проходят обследования. Зато потом без сюрпризов. Пойдем, провожу на диагностику, – заявляет как ни в чем не бывало.

Во всех коридорах нам улыбаются люди в белых халатах, а иногда и пациенты. Довольный словно идиот Косогоров со многими здоровается за руку и представляет моего сына, как Роберта Кирилловича. Многие сначала умиляются внуку владельца клиники, а затем переводят взгляд на меня. Наверняка по всему заведению уже разнеслась молва о чудесном мальчике и его шалопутной мамаше.

В отделении функциональной диагностики, где стоит самое современное оборудование, до моего свекра наконец доходит, что малыш может запросто испугаться томографа. Поэтому мы ограничиваемся УЗИ. Я сижу на стульчике рядом с ребенком, а его респектабельный дедушка в костюме от Армани и накинутом сверху белом халате изображает из себя адского профессора, которым, по сути, является. Он внимательно смотрит на экран, а потом на снимки и важно изрекает известную мне истину.

– Роберт здоров!

– Да что вы говорите, – хмыкаю я тихо в надежде, что меня слышит только Вадим Петрович. Но по дрогнувшим плечам толстой седой докторицы понимаю свою ошибку.

– Оставайся, Ольга Николаевна, – велит он, особо не церемонясь. – А мы с Робертом вернемся ко мне в кабинет. Надеюсь, ты обратную дорогу найдешь сама. Если нет, Светлана Ивановна тебя разыщет.

– Постараюсь не заблудиться, – бурчу я недовольно. А когда через час выхожу из кабинета, меня охватывает паника. Зачем я только отпустила Роберта с Вадимом Петровичем? Он его обязательно украдет у меня! С его-то связями! Но мой сын важно сидит за столом, рисует домики и солнышко и беспечно болтает ногами. А хозяин кабинета недовольно морщится при виде меня, мрачно кивая неведомому собеседнику.

– Почему тебя ищет Шевелев? – рыкает, закончив разговор. Косогоров даже не пытается быть вежливым и соблюдать приличия. – Не вздумай врать, – бурчит, еле сдерживаясь.

– Это долгий разговор, – пытаюсь я съехать с темы. – Я вам потом расскажу.

– Хорошо, – кивает мой мучитель. – Придется дать тебе охрану, а Роберт пока посидит здесь. В заложниках, – довольно хмыкает и, поняв, что я близка к истерике, встает из-за стола и подходит почти вплотную ко мне.

– Левка грозился прибить тебя при первой возможности. А он человек серьезный. Слов на ветер не бросает. Поэтому придется тебя охранять. Подвергать риску жизнь ребенка я не позволю!

Наверное, я выдаю себя, и по моему обалделому виду Косогоров догадывается о моих неприятностях.

– Все так плохо, Оля? – свекор неприязненно смотрит на меня, а потом решительно возвращается к рабочему столу. Хватает айфон и что-то порывисто говорит в трубку. – Зачем ты только вернулась? – бросает с досадой. – Думала, рассосется?

– Мне казалось, что все давным-давно забыли, – тяну я в растерянности. – Кирилл погиб два года назад.

– Мой сын тоже был причастен к этой истории? – с сомнением спрашивает он и решает мгновенно. – Дома поговорим. Сейчас некогда.

Вероятно, темные делишки Кирилла для него не новость. Знал раньше, или все выяснилось после гибели младшего Косогорова, я не знаю. И, честно говоря, знать не хочу. Просто до сих пор помню то чувство гадливости, когда почти сразу после свадьбы узнала о главном источнике дохода мужа. Черный антиквариат! Облапошивание старушек и просто несведущих людей, до которых даже не доходит, что щербатая тарелка с буковкой «К» на обороте может стоить нескольких пенсий.

Наш брак с Кириллом вряд ли можно назвать союзом, заключенным по великой любви. Скорее, по дружбе. С Киром всегда было весело, и даже обычную прогулку по набережной он умудрялся превратить в маленький праздник. Мы читали одни и те же книги, смотрели одни и те же фильмы. Оба увлекались горными лыжами и осваивали дайвинг. Кирилл подходил мне идеально, пока я не узнала об оборотной стороне медали. А узнав, не смогла смириться. К тому же самодовольное лицо Кира, когда он хвастался своим умением надурить кого угодно, вызвало у меня тогда неконтролируемый приступ ярости. Пощечина получилась звонкой и тяжелой. А мой муж сперва даже не понял причины.

– Ты сдурела, Оля? – только и смог вымолвить, потирая щеку. А немного позже, когда я принялась собирать вещи, попытался уговорить остаться. – Ты с ума сошла – из-за такого пустяка разводиться!

– Если ты перестанешь обманывать людей, – заявила я тогда. – Я останусь.

– Еще чего? – негодующе фыркнул Кирилл. – Мне проще найти с десяток баб, чем выпасть из системы. Ты даже не представляешь, сколько людей задействовано. Сотрудники музеев, авторитеты…

– Избавь меня от подробностей, – мотнула головой я и, заскочив в спальню, принялась собирать вещи. Тем же вечером я улетела в Тай, где зимовали мои друзья, зализывать раны. Вот только сразу не подала на развод, идиотка.

– Если вопрос в деньгах, – сверлит меня негодующим взглядом Вадим Петрович, – скажи, сколько, я расплачусь.

– Он говорил, что полностью закрыл всю сумму долга, – лепечу я, наблюдая, как мой ребенок что-то рисует на старой кардиограмме.

– Специалист, – довольно кивает на Роберта Косогоров и озабоченно чешет затылок. – Я встречусь с Шевелевым и разрулю ситуацию. Поэтому, Оля, советую хорошенько подумать и выдать мне самую правдивую версию. Легенды и сказки – не мой профиль.

– А я люблю сказки, – шумно вздыхает малыш. – Мамочка мне читает на ночь. А что такое леленды, дедушка?

– Легенды, – добродушно поправляет Вадим Петрович. – Это очень длинные сказки, малыш.

Я смотрю, как по мановению волшебной палочки лицо Косогорова разглаживается, стоит ему только заговорить с Робертом. Чувствуется, что в малыше он души не чает. Правда, надолго ли хватит? Как внезапно началась великая любовь, так и потухнет без предупреждения. А мне потом – расхлебывай. Объясняй ребенку, что дедушка занят. Придумывай всякие нелепые байки. Мой свекор по природе завоеватель. Взял то, что приглянулось, и пошел дальше. И его совершенно не беспокоят чьи-то слезы и исковерканные судьбы.