Снова майор Виноградов

— Читали?

— Да. — Этот номер городской «Молодежки» со статьей Олега Ратникова он купил еще вчера утром в метро.

Журналист довольно бойко и с долей черного юмора описывал общеизвестные факты удачных и неудачных покушений на питерских и московских криминальных авторитетов.

Затем в пух и прах разбивалась распространенная якобы самими спецслужбами версия о внутренних «разборках» и переделе сфер влияния в верхних эшелонах российской преступности. Недостаток фактуры с лихвой компенсировался интригующими умолчаниями и авторским напором — как и в большинстве «расследований» Ратникова.

Впрочем, это были еще Цветочки.

В качестве ягодок читателям следовало воспринимать ту самую историю, которую Владимир Александрович уже слышал от журналиста перед аварией. Могущественная Система, ее тайные, но справедливые приговоры, которые тут же приводятся в исполнение, загадочный символ на месте казней…

Следует отдать Олегу должное — леденящая кровь «страшилка» была подана так, что в нее трудно было не поверить. Тем более Виноградову: адвокат то и дело встречал в тексте ссылки на подлинные имена и события, о которых догадывались немногие, а знали вообще считанные единицы из окружения покойного Генерала.

Статья называлась «Право на возмездие». Она заняла целую газетную полосу — за вычетом фотографий из редакционного архива, — к тому же в последнем абзаце читателя уверяли, что журналистское расследование не завершено и в ближайших номерах следует ждать продолжения.

Михаил Анатольевич припечатал ладонью страницу:

— Видели, значит… И что скажете?

Виноградову оставалось только пожать плечами:

— Плохо! Надо искать утечку.

— Где?

— А почему вы именно меня об этом спрашиваете?

Попытка выиграть время получилась не очень удачной: пока Владимир Александрович собирался с мыслями, собеседник, не говоря ни слова, разглядывал его поверх расползающихся по сторонам клубов сигаретного дыма.

Затем все же первым нарушил молчание:

— Вы давно знаете этого Ратникова?

— Не очень. Год, два…

— Рассказывайте все. По возможности подробно!

Адвокат сосредоточился и начал вспоминать.

Изредка прерываясь, чтобы ответить на уточняющие вопросы, он изложил Михаилу Анатольевичу обстоятельства своего давнего и почти случайного знакомства с криминальным репортером «Молодежки». Затем перешел к той злополучной поездке на автомашине Ратникова и подробно, в лицах, передал содержание их беседы о готовящейся публикации…

— Почему не отговорили?

Владимир Александрович хмыкнул:

— А когда? Не успел! Все очень быстро произошло, и потом уже оказалось не до его «расследований». К тому же если Олег уцепился за интересную тему — его так просто не оторвешь.

— Неуправляем?

— Самолюбив. Хватка, как у бультерьера… Конечно, потом я бы его пощупал посерьезнее и «раскрутил» на перспективу, но в тот момент лучше всего было интерес не показывать.

— Допустим! А почему сразу же не доложили? Почему о контакте с носителем такой информации, — Михаил Анатольевич двинул бровью в сторону стопки газет, — я узнаю по другим каналам?

Виноградов даже не стал ломать себе голову, откуда преемнику Генерала известно о том, что произошло тогда на дороге. Он просто напомнил:

— Вы должны быть в курсе… После известных событий связь с руководством у меня односторонняя.

В общем-то собеседник это знал. Поэтому ограничился распоряжением:

— Продолжайте! Что было дальше?

— Дальше? А дальше ко мне в консультацию заявился некий смешной человечек…

Михаил Анатольевич без удивления выслушал отчет адвоката о визите господина Холодовского, помолчал и закурил новую сигарету.

— Интересная личность… Все?

— Вроде пока все.

— Что думаете?

Виноградов пожал плечами:

— Скорее всего, кому-то из людей Генерала после его смерти надоело держать язык за зубами. Может, денег захотелось. А может, самолюбие потешить! Во всяком случае, господин Холодовский знает даже побольше, чем передал журналисту.

— Уверены?

— Предполагаю… Аркадий Юрьевич напуган. Очень напуган! Это опасный человек, а может он многое, поверьте.

Владимир Александрович сделал паузу и подвел итог:

— Знаете, если решено ликвидировать Холодовского — делать это надо быстро и без ошибок. Либо не трогать его вообще! Причем дать соответствующие гарантии.

Собеседник чуть приспустил стекло ближней двери, и загустевший табачный дым сразу же потянуло наружу.

— Владимир Александрович, скажите… Что, по-вашему, у нас нет больше забот, кроме игры в неуловимых мстителей и благородных разбойников? И рисования всяких ребусов на стенках?

Виноградов неопределенно покачал головой:

— Вроде при Генерале такими вещами не занимались. А как теперь… Вы — шеф, вам виднее.

— Вот именно! — кивнул Михаил Анатольевич.

И, не торопясь, выделяя каждое слово, промолвил:

— Поверьте, мы никогда не имели и не имеем отношения ко всем этим историям с ликвидациями авторитетов и воров в законе. С точки зрения специалистов, это глупо, бессмысленно и слишком дорого. Они просто неинтересны! Существует масса других способов, и любую проблему значительно проще решить там… — он поднял глаза к потолку салона, — чем размениваться на мелочи здесь. Понятно?

— Понятно.

В конце концов, и сам адвокат придерживался точки зрения, что индивидуальный террор — это плохой бизнес. Проще купить конкурента или навеки измазать грязью политического противника, а не превращать их посмертно в героев.

Тем временем собеседник продолжил:

— Но кто-то ведь все это делает, верно? — В руке у него снова оказалась газета со злополучной статьей о кровавых расправах. — Делает очень профессионально!

Виноградову сказать было нечего, поэтому Михаил Анатольевич задал следующий вопрос:

— Вы знаете, как погиб Генерал?

— Нет, — покачал головой адвокат.

Он не кривил душой.

О смерти шефа Виноградову сообщили в тот же день, когда на загородном «объекте» охрана обнаружила тело старика с переломанными шейными позвонками. Владимиру Александровичу велели «залечь на дно», не высовываться и ждать, когда те, кому положено, локализуют провал.

В общем, это было правильно.

Откуда и кем нанесен удар прямо в святая святых организации, еще предстояло разобраться преемнику Генерала, но первым делом он принял необходимые меры безопасности.