Снова майор Виноградов

Михаил Анатольевич пожал плечами:

— Видите ли… Когда инвалид сообщил о появлении Тайсона, я, конечно, пообещал, что мы дождемся утра и возьмем его на улице. Но рисковать не хотелось! Поэтому сразу же подняли спецгруппу, выехали в адрес…

— И не застали?

— Да. Очень обидно было — одноухий расколол хозяина и смылся буквально у нас перед носом. Понимаете? Ну, ребята и погорячились… К тому же свидетелей оставлять нельзя.

— Это грудной пацан — свидетель? — уточнил Владимир Александрович.

Однако собеседника трудно оказалось смутить:

— Сами посудите — какая жизнь у сироты? К тому же я сказал: ребята погорячились! Опять же, следовало максимально использовать ситуацию.

— В каком смысле?

— Телевизор, газеты… Мы же там специально ухо нарисовали. Кто из старых знакомых Тайсона после такого чудовищного зверства станет ему помогать? Или пристрелят, как бешеного пса, или сдадут нам!

— Ловко придумано… И что Аркадий Юрьевич?

— А зачем ему знать? Сами разберемся.

Виноградов задумался:

— Значит, больше Тайсон пока не проявлялся?

— Ищем. Куда он теперь денется?

— Тоже верно.

— Владимир Александрович… Времени, судя по всему, осталось в обрез, — напомнил собеседник, сверившись с золотыми «сэйко» на запястье. — И мне хотелось бы теперь выслушать вас.

— Да, разумеется! — Адвокат планировал без труда уложиться в оставшиеся до прибытия господина Холодовского десять минут, но не успел даже начать.

Со стороны проспекта к чугунной ограде притерся вылетевший прямо на тротуар автобус. Через ворота сразу же устремились фигуры в масках и камуфляже, широким веером отсекая от остального пространства все большую часть сквера.

— Лежать! Руки за голову.

Не дожидаясь повторения, Михаил Анатольевич бросился прямо на мокрый газон. Рядом упал в лужу и сам Виноградов, — впрочем, перед этим он успел повертеть головой.

Захват был организован с умом: вооруженные люди в форме и в штатском проникли внутрь не только с парадного входа, но и через забор в глубине сквера.

— Ваши штучки, Виноградов?

— К сожалению, нет.

— Молчать, бля! Не двигаться…

Обоих мужчин пару раз пихнули носками ботинок под ребра, защелкнули на запястьях наручники и помогли подняться с земли.

Обыскали. У Михаила Анатольевича из подмышечной кобуры извлекли малокалиберный ПСМ, адвокат же ничем, кроме бумажника, ключей и документов, порадовать не смог.

— Послушайте…

— Заткнись! — Мужчина в кожаном плаще достал портативную рацию, — видимо, он был здесь старшим. Вообще же вокруг топталось дюжины полторы автоматчиков — если не считать нескольких человек в милицейской форме, которые на месте отъехавшего автобуса что-то с достоинством объясняли растущей толпе зевак.

— Но…

— Дай ему, — распорядился старший, и Михаил Анатольевич тут же получил от стоящего рядом бойца удар прикладом.

— Алле! Это я. Вокруг чисто, взяли двоих.

Динамик голосом Аркадия Юрьевича поинтересовался, кто второй. Услышав прочитанные с адвокатского удостоверения данные Виноградова, распорядился немедленно «тащить обоих».

— Понял. — Человек в плаще убрал в карман рацию.

— Стой! — Владимир Александрович рявкнул так, что все лица тут же и с удивлением повернулись в его сторону.

Адвокат поднял ногу и топнул по мокрой траве. Выглядел он по-идиотски, но в следующую секунду окружающим стало на это плевать.

Потому что Михаил Анатольевич вдруг покачнулся и неторопливо осел вниз. Хлопок выстрела был еле слышен, но для тех, кто стоял рядом, оказалось вполне достаточно черно-багровой точки, расплывшейся над переносицей убитого.

Надо отдать должное — никто не запаниковал и людское кольцо тут же ощетинилось направленными в стороны и вверх автоматными стволами. Сам же мужчина в плаще прижал к себе Виноградова и больно воткнул пистолет адвокату под нижнюю челюсть.

— Убью, падла! Только шевельнись. — Тон был такой, что сомнений не оставалось: перед смертью он все равно успеет нажать на курок и забрать с собой на тот свет заложника.

— Спокойно… Надо уйти? Уходим.

Конечно, подобный поворот событий Виноградовым не планировался. И слава Богу, что у засевшего на чердаке Дома детской книги Тайсона все оказалось в порядке с нервами!

Он свое дело сделал, теперь пришел черед поработать Владимиру Александровичу — и не снайперской винтовкой, а мозгами…

Сначала в подкативший обратно, к воротам сквера, автобус посадили адвоката. Затем под руки заволокли второго «задержанного» — в общем, со стороны его недавний собеседник выглядел почти как живой.

Последними покидали место операции люди в форме, но еще раньше начала рассасываться толпа зевак, вполне удовлетворенная рассказом «милицейского» оцепления. Дескать, скорый приезд министра, плановые учения, городской спецназ по борьбе с терроризмом…

Много ли надо привычному обывателю?

— Да, видок у меня, конечно… — вздохнул Виноградов, когда за окнами автобуса, поверх плотных штор, замелькали мансарды и крыши построенных вдоль проспекта домов. Туфли мокрые, брюки в грязи, какой-то мусор налип от коленей до самого галстука. И физиономия, видимо, хранит на себе следы прикосновения к газону.

— Может, расстегнете? — Он продемонстрировал одному из сидящих рядом автоматчиков «браслеты» на своих запястьях.

— Обойдешься. — Мужчина в кожаном плаще занял место напротив. Оружие он спрятал и даже успел уже доложить о случившемся Аркадию Юрьевичу.

— Тогда уж следовало и рот мне залепить, и глаза завязать, чтобы дорогу не запомнил! — обиделся Виноградов.

Мужчина подумал, кивнул и потянулся за пазуху:

— Тоже верно…

Однако, заметив выражение лица адвоката, расплылся в ухмылке и продемонстрировал пленнику пустую ладонь:

— Шутка. — После того что произошло в сквере, он относился к Владимиру Александровичу без особой симпатии, но с профессиональным интересом.

Дальше ехали в полном молчании, пока наконец автобус не притормозил где-то неподалеку. Очевидно, по маршруту следовали машины обеспечения — прежде чем подать команду на выход, старший из боевиков выслушал по рации доклады о том, что впереди и сзади все чисто.