Снова с тобой

В ответ Линда только застрочила в блокноте. Когда она подняла голову, ее лицо было непроницаемым.

— Раз уж мы коснулись этой темы, давайте поговорим о воспитании детей. Кто присматривает за вашей дочерью, когда у вас возникают срочные дела или когда вы… скажем, не расположены быть с ребенком?

Ноэль напряглась. Что это — завуалированный намек на ее алкоголизм? Тон Линды не внушал подозрений. Однако Ноэль поняла, что должна проявлять крайнюю осторожность.

— Моя бабушка, если она хорошо себя чувствует, — объяснила она. — И моя тетя Триш. Иногда по вечерам она остается с Эммой. Да, и еще у меня есть сестра-подросток, Бронуин. Эмма обожает ее.

— Похоже, у вас дружная семья.

— Мы очень привязаны друг к другу.

— Но несмотря на это, у вас, должно быть, полным-полно хлопот — ведь вам приходится ухаживать за больной бабушкой и воспитывать пятилетнего ребенка.

В голове Ноэль зазвенел первый сигнал тревоги. Значит, это действительно ловушка, а не игра ее воображения. Она осторожно произнесла:

— Нет, я не настолько занята. Как я уже сказала, бабушке гораздо лучше. Вскоре она совсем поправится.

Линда устремила взгляд из-под голых век на мрачноватое распятие над диваном.

— Хорошо, но если предположить, что лучше ей не станет? Если вам придется нанять сиделку?

Ноэль попыталась представить себе, как отреагировала бы бабушка на подобное предложение. Допустить, чтобы чужие люди торчали у нее на кухне, перебирали ее белье? Чтобы по лестнице туда-сюда сновала сиделка в белом халате и туфлях на толстой подошве? Нет, на такое бабушка никогда не согласится.

— Я решу эту проблему, когда она возникнет, — подумав, ответила она.

— Значит, так вы обычно и поступаете?

— Откровенно говоря, не понимаю, при чем тут… — Ноэль сделала паузу, глядя на нитку, торчащую из обивки дивана. Глубоко вздохнув, она продолжала: — Послушайте, доктор… то есть Линда, я оплачиваю счета вовремя. Дважды в год я снимаю зубной камень у дантиста и отвожу машину на профилактический ремонт. Но я считаю, что серьезные жизненные проблемы возникают внезапно и подготовиться к ним нельзя.

«Если бы я знала, что со мной случится такое, поверьте, я бы сейчас здесь не сидела», — мысленно добавила она.

Линда записала что-то в блокнот, ее блестящая каштановая челка вздрагивала при каждом энергичном взмахе ручки. Ноэль могла только догадываться, что пишет ее собеседница: «Импульсивность, отсутствие выдержки. Явные признаки неумения действовать в кризисных ситуациях». Ноэль ощутила прилив безумного желания вскочить и выдернуть чертов блокнот из рук Линды. Если она все равно проиграет, о таком поступке можно будет вспоминать с удовлетворением.

— Расскажите мне о вашем муже. — Линда с вежливым интересом взглянула на нее.

— Что вы хотите узнать?

— Прежде всего как бы вы описали ваши взаимоотношения?

Ноэль подавила циничную усмешку.

— Мы редко ссорились, если вы спрашиваете об этом. Когда наши мнения не совпадали… скажем так: обычно Роберту удавалось настоять на своем.

— И это вас раздражало.

Ноэль на минуту задумалась.

— Да нет… точнее, не раздражало до недавнего времени. Теперь мне кажется странным, что я даже не пыталась протестовать. Будь я посмелее, дело не дошло бы до суда.

— Как это?

— Полагаю, я давным-давно рассталась бы с мужем.

— Вы считаете, что в вашем алкоголизме виноват он?

Ноэль мрачно усмехнулась.

— Вижу, вы подготовились к разговору. Но мой ответ — нет. Я была алкоголичкой, но, к счастью, теперь я здорова. В своем алкоголизме я не виню никого, кроме самой себя. Я просто пытаюсь объяснить, что мой муж… — она помедлила, старательно подбирая слова, — не терпит возражений.

Тонкие нарисованные брови Линды приподнялись.

— Значит, случившееся вы считаете своего рода наказанием?

Ноэль уставилась на ее ручку, повисшую над большим желтым блокнотом. На обыкновенную зеленую шариковую ручку с золотистой эмблемой «Агентство недвижимости «Перекресток». Почти все сделки с недвижимостью Роберт оформлял с помощью этой компании. Каким путем эта ручка попала к Линде? Мышцы ее живота сжались.

— И да, и нет. Я не сомневаюсь в том, что мой муж любит Эмму. А еще он привык контролировать ситуацию. Когда я объявила ему, что подаю на развод… — При воспоминании об этом Ноэль задрожала и устремила взгляд на фарфоровые статуэтки, флиртующие друг с другом на полке над телевизором. — Словом, это его не обрадовало. Точнее сказать, он разозлился. Через два дня, проснувшись, я обнаружила, что моя дочь исчезла.

— Вам, вероятно, известно, что версия событий, изложенная вашим мужем, заметно отличается от вашей. — Бледное, будто резиновое лицо Линды как будто парило в тусклом свете, отделившись от тела.

— Все, что он говорит, — ложь.

— Понимаю. — Линда выжидательно постукивала ручкой по блокноту.

Ноэль зажмурилась.

— В тот вечер мы договорились поужинать вместе. Просто поговорить, только и всего. Мы еще не успели сделать заказ, когда я почувствовала себя… неважно. Мне казалось, что я вот-вот упаду в обморок. Так и вышло. — Она открыла глаза, устремив взгляд в никуда. — А теперь меня обвиняют в пьянстве!

— А вы в тот вечер что-нибудь пили? — Линда виновато улыбнулась. — Вы же понимаете, я должна это знать.

— Нет. — Ноэль не стала оправдываться и клясться. Что в этом толку? Мнение собеседницы ей уже не изменить. От этой мысли Ноэль стало тоскливо, ее охватило ощущение обреченности. — Можно задать вам вопрос?

— Пожалуйста. — Линда вежливо улыбнулась.

— Считаете ли вы, что в любой истории есть две стороны?

— В большинстве случаев — да.

— Но бывают ли исключения?

— Иногда.

Ноэль подалась вперед, крепко сцепив руки.

— Линда, я должна сказать вам кое-что. Если бы я только заподозрила, что могу причинить хоть какой-нибудь вред своему ребенку, я сама… предложила бы мужу поискать выход. Чего бы это мне ни стоило. Но дело в том, что вред Эмме может причинить кто угодно, только не я!

— Вы подозреваете, что на такое способен ваш муж?

Заметив проблеск неуверенности в глазах Линды, Ноэль продолжала настаивать на своем: