Сны чужие
Шрифт:
– Я не верю в Судьбу, - бросил Олег, внутренне подбираясь для броска.
– Твое личное дело, - пожал плечами издар.
– Тши-Хат, как известно, не обижается на неверующих. Она их просто не замечает. Ты - живой тому пример.
– Как же получилось, что никто не заподозрил в тебе предателя?
– спросил Олег просто чтобы потянуть время.
– Я был осторожен. Помогла и некоторая… э-э… скажем так: изолированность нашего круга, круга Избранных. Мы все на виду среди своих, но большинство из нас мало кто видит вне фреоров. Заподозрить меня всерьез мог бы только мой собрат. Это непременно сделал бы недоучка Но-Фариз, если бы не его пятнадцатилетняя оторванность от дел фреора. С Нугларом тоже повезло - он уже второй год служит в регулярной армии Бракаля и плохо ориентируется в расстановке
– Если ты разобьешь свою склянку, болтливый издар, умрешь вместе со мной.
– Ошибаешься. Дар, который не имеет над тобой никакой власти, защитит меня от огня. Это даже проще, чем прикрывать от стрел полсотни рашхаров. Здесь, у Врат концентрация Дара столь велика, что не нужно будет даже напрягаться, чтобы создать себе защитную сферу. Можешь мне поверить, юноша: решишь рискнуть - и спустя совсем немного времени здесь останутся целыми только Врата и… хе-хе… я. Кстати, о Вратах. Полагаю, ты действительно мог бы пройти в них без вреда для себя. Если, конечно, верно то, что говорят о тебе. Правда, сомневаюсь, что тебе удалось бы вернуться потом обратно. Тропа - путь для посвященных, чтобы пройти по ней не нужно обладать значительными познаниями, а вот чтобы сойти с нее в нужном месте… думаю, ты понимаешь. Бегство в никуда - вот что могло бы получиться из твоей безумной затеи.
– Лучше бежать в никуда без надежды на возвращение, чем безучастно наблюдать за гибелью всего, что тебе дорого.
– Просто слова, хальгир, просто слова. Отстегни-ка лучше ножны со своими игрушками и отбрось подальше. И не забудь о кинжале и метательных лезвиях. Да не вздумай дурить - желательно привезти тебя в Вирт-Хорл живым, но на крайний случай сгодится и труп.
Олег стоял без движения, делая вид, что колеблется. Он видел то, что не замечал излишне разговорчивый издар: за спиной Ра-Кташа зашевелился и поднялся на ноги Рыжий. Кальиру приходилось преодолевать сильную боль - это было видно по перекошенному лицу и неверным движениям. Он медленно встал и еще медленнее пошел, стараясь ступать бесшумно. В его руке подрагивал вытянутый из-за голенища нож.
В последний момент маг все же что-то почувствовал и обернулся. Антри… нет, даже не прыгнул - шагнул вперед и, шипя от ярости, повалился сзади на издара. Рука с ножом описала короткую дугу, Ра-Кташ пронзительно заорал и забился, будто насаженная на крючок рыбина. Свободной рукой Антри ухитрился дотянуться до руки Избранного, державшей опасную склянку и стиснул ее в кулаке, не позволяя пальцам разжаться.
– Беги-и-и!
– услышал Олег его крик, больше похожий на стон.
– Беги, р-ронтова кровь! Проклятое стекло сейчас треснет!… Беги же, урдов хвост!…
Он и сам не понял что его подстегнуло - отчаяние и ярость в голосе Антри или ругательства, звучащие из уст Рыжего почти кощунственно. Так или иначе, но Олег повернулся и прыгнул в черную мерцающую дыру посреди каменного зала. И бездна разверзлась перед ним…
* * *
И он уже не мог видеть, как Ра-Кташ выдернул-таки руку со склянкой из пальцев Антри. С проклятием он швырнул сосуд вслед исчезнувшему хальгиру. Склянка не долетела до Врат, упала на твердую как камень, промерзшую землю, рассыпалась мелкими стеклянными брызгами… и ничего не произошло. Издар попросту блефовал. Пресловутый "громовой песок" из склянки, если развести его водой, превращался в неплохие чернила - и это было все, на что он годился. Да, Избранный блефовал, но хальгир не мог этого знать. Не знал и Антри, поэтому когда страшный сосуд разбился, он невольно вжал голову в плечи, ожидая обещанного взрыва и ослабил на мгновение хватку. Издар сумел вывернуться, несмотря на засевший в спине нож. Пальцы Ра-Кташа
коснулись висков обидчика и голову Рыжего вмиг охватило ослепительное белое пламя. Антри закричал от чудовищной боли, вскинул руки к обожженному лицу и упал. Вслед за ним упал и издар.– Чтоб тебе сгореть!
– простонал он запоздало.
– Сын блудницы и бешеного спира! Как ты посмел, ублюдок!…
Антри не отвечал, он потерял сознание. Зато вместо него отозвался другой.
– Ты упустил его, неудачник.
Звук этого голоса заставил встрепенуться Миля, пребывавшего на грани беспамятства. Убедившись, что ему не послышалось, он подумал, что в развернувшейся перед Дырой драме каждое действующее лицо появлялось в свое время и в свою очередь. Совсем как в тех сценках, что разыгрывали на площади Реска-Рэх местные затейники-плясуны. А впрочем, куда там лицедейству до реальной жизни…
– Ты упустил его, неудачник, - произнес Харт по прозвищу Серый, тяжело опираясь на дверной косяк. Одежда его находилась в крайне плачевном состоянии, сплошь разорванная и перепачканная, один из рукавов у куртки был оторван, сапог сидел только на правой ноге, а плащ пропал вовсе. Лицо кош-кевора едва можно было узнать, настолько оно распухло от ссадин и скрывалось под маской из грязи и крови.
– Неудачник?!
– возмущение придало раненому издару силы, он сумел приподняться и сел, сверля Харта взглядом.
– Упустил?! Последи за своим языком, Серый! Будь ты хоть трижды правой рукой Бьер-одра, оскорбление одного из Вершителей Собора Мудрых может тебе стоить недешево!
– Почему не предупредил о планах штурма Тинтры?
– спросил Харт, оставив угрозу без внимания.
– Я знал, что в твоем гарнизоне нет ни одного Избранного.
– У меня было несколько бойцов, не обделенных Даром, которые могли принять послание.
– Это так, - Ра-Кташ недовольно поморщился, - однако чтобы передать послание, доступное твоим "не обделенным" пришлось бы затратить слишком много Дара. Меня бы заподозрили Линн-Ко или Нуглар, издары из отряда хальгира. Ха! Меня заподозрил бы даже недоучка Но-Фариз! Я не мог рисковать.
– Если бы ты не побоялся рискнуть своей шкурой, я удержал бы Тинтру, - заметил Харт жестко, - и Эки не удалось бы пробиться к Вратам.
– В том, что ты не сумел удержать крепость - не моя вина, - зло ощерился издар.
– Зато я знаю, что накануне ночью ты виделся с хальгиром и беседовал с ним. О чем вы говорили, Серый, и почему мальчишка вернулся в лагерь целым и невредимым? И почему Врата охраняли только пять воинов, а не пятнадцать? И почему ты сам, лучший меч Долины, не встретил здесь мальчишку?
– Потому, - отрезал Харт, - что один не в меру старательный и осторожный Вершитель свалил на меня часть крепостной стены, на которой мой гарнизон почти успел закрепиться.
Он оторвался от двери и, пошатываясь, приблизился к издару, навис над ним, более страшный в своем нынешнем истерзанном виде, чем прежде.
– Эки-Ра приказал мне и бракальцу выбить ворота, - скривился от досады Ра-Кташ.
– Я не мог его ослушаться, у меня было такое чувство, что он бы выпустил мне кишки, попытайся я возражать. Здесь, вблизи Врат, да еще под стрелами твоих сэй-горов, не было никакой возможности для правильной концентрации. Напряжение Дара здесь чудовищное, меня самого чуть не разорвало на части…
– Право же, лучше бы разорвало. Ты своим кретиническим трюком испортил все, что еще только можно было испортить.
– Не пытайся свалить на меня всю вину за случившееся!
– рявкнул издар, брызгая слюной от ярости.
– Наш позор мы поделим поровну!
– Нет нужды, делить мой позор с кем бы то ни было, - Харт смотрел на Избранного с брезгливым равнодушием.
– Уж лучше я получу все "почести" сам.
Глаза Ра-Кташа расширились, он вскинул руку и в голову Серому снизу вверх хлестнула короткая голубая молния. Тот даже не вздрогнул, лишь скупая усмешка шевельнула разбитые губы. Издар открыл рот, собираясь то ли что-то сказать, то ли просто закричать от ужаса, но не успел ни того, ни другого. Невзирая на раны и чудовищную усталость, Харт двигался с обычной стремительностью: другая молния - из стали - словно сама собой покинула ножны и ударила сверху вниз. Ра-Кташ издал булькающий горловой звук и затих.