Сны чужие

–  А что, никогда прежде не видел девок-шавашей?

Вирэль уперла руки в бока и тряхнула гривой длинных пепельно-серых волос. В ее голосе Олегу послышалась горечь. Последнее слово он не понял и переспросил:

–  Ша… что?

–  Шаваш. Неужто не слышал прежде? Шаваш - это навроде старшины в ватаге. Вышник. Вожак.

–  Хм… Прежде вообще… шавашей не видел, потому и спрашиваю. Небось, непростое это дело - в ватаге верховодить? Они ведь у тебя все с норовом.

–  Это верно. Без норова у Ножей делать нечего. Мы ведь не на городских рынках кошели у купчишек режем. Лес любит лихих да удачливых.

Кажется он ничем не выдал своих чувств, но разбойница будто умела читать чужие мысли, вдруг нахмурилась и произнесла с недоброй усмешкой:

–  Что, не по душе мои слова? Вижу - не по душе. Уж теперь-то вижу, что не врал мне. Ты не из наших. В твоих жилах другая кровь. Небось, свой меч о крестьян марать не станешь и за кусок черствой лепешки горло другому не передавишь. Благородство тебе, небось, дороже сытого живота и крыши над головой, а?

Вроде и лестно было бы согласиться с такими словами, а Олег отчего-то смутился и недовольно буркнул:

–  Много ты про меня знаешь… Да и ты, думается, из-за черствой лепешки кинжал в ход не пустишь.

–  Верно, - кивнула Вирэль, после недолгого раздумья, - из-за лепешки - не пущу. А вот из-за воза добра - запросто. Потому и верховожу у Ножей, что крови не боюсь - ни чужой, ни своей. А еще я сильная, умная и удачливая… была.

–  Ум и сила? Редкое сочетание, особенно для… хм… девицы.

Вирэль покачала головой, словно удивляясь откуда на свете берутся подобные болваны и снисходительно пояснила:

–  У нас - не то что у благородных и родовитых. Если у знатного акихара сын - рохля и пустышка, он все равно станет главой рода, когда папаша ляжет на костер. В ватаге не так. Когда сгинет прежний шаваш, мы вместе выбираем нового, кто больше всех по душе, и с кем на дорогу выходить не зазорно. А если ватага двоих выкликнет, равным голосом, тогда все решает Суд Леса.

–  Поединок?

–  Бывает, что и этим кончается… Послушай, с чего это такой интерес к нашим обычаям? Тебе-то не все ли равно?

–  Понимаешь…

–  Да чего мнешься-то? Захотел сказать - так говори.

–  Не похожа ты на девочку, выросшую среди нищих да бродяг. На обычную лесную бандитку - не похожа.

–  Ага… - Вирэль прищурилась.
– Это ты ко мне подольститься решил или обидеть думаешь?

–  Да не к тому я клоню, - с досадой мотнул головой Олег.
– Говоришь ты - впору дочери акихара так изъясняться. Да и благородство тебе не чуждо, что бы ты сама ни утверждала. И я не удивлюсь, коли окажется, что ты умеешь читать и писать. Как же так?

–  Ну, теперь понятно, - разбойница смотрела задумчиво.
– Читать умею - тут ты угадал. А почему умею? Да просто с учителями повезло. Зарта ведь не простушка деревенская, ее ублюдок-папочка, пока литтилк ему совесть вместе с разумом не выел, при самом наместнике кервальском писарем состоял. А кроме Зарты еще был Шарек… четыре года был без малого. Вот уж откуда он появился - о том не ведаю. Но не простых кровей был мой Шарек - за это готова ручаться. На тебя походил, тоже все в благородство игрался. И говорил красиво, и с мечом управлялся - как никто, и… в других делах не промах. А только все едино - пришел его час, нашлось и на его долю холодной стали.

Вирэль помрачнела и Олег понял, что затронул старую рану, подзатянувшуюся, но все еще болезненную.

–  Вернемся в лагерь, - предложил он.
– Там Карзаф твой, верно, уже беспокоится.

–  Пускай беспокоится. Ему так полагается, ведь он мой альваш.

–  Помощник?
– догадался Олег.

–  Ближник, ежели по-нашему. Ты его не бойся, он только с виду злой, да страшный. Просто здоровяк мне жизнью обязан. Должник он мой. С той поры старается, как может, оберегает. Когда на промысел выходим - тенью следует. Потому и злится, что в последний раз я без него ушла.

–  Охраняет тебя - это хорошо, - буркнул Олег, - а бояться его мне нужды нет. Пусть он меня боится.

Вирэль покосилась на него, скептически фыркнула, но ничего больше не добавила.

Глава пятая

–  Они хотят уходить утром, - кивнула Вирэль в сторону Олега и Антри, - я собираюсь отдать им двух наших спиров и проводить до дороги.

Карзаф, с самого начала смотревший на чужаков косо и с подозрением следивший за каждым их движением, тут же нахмурился и скорчил гримасу недовольства. Было ясно, что решение Дикой ему не по душе, но к удивлению Олега здоровяк спорить не стал, наоборот - пожал плечами и бросил с деланным равнодушием:

–  Хотят идти, пускай идут.

Похоже, даже маниакальная подозрительность Карзафа отошла на задний план перед возможностью избавиться от незваных пришельцев быстро и навсегда. Он даже не стал возражать против того, чтобы подарить им пару спиров, благо запасных животных в лагере теперь имелось с избытком.

Спаситель Антри, Наш тоже не сказал ни слова поперек воли вожака, хотя ему, как и Карзафу, определенно не понравилось ее решение. Киру только кивнула на слова Вэр, а Садри поморщился, не открывая глаз, и тоже не отозвался.

–  Утром выезжаем, - буркнула Вирэль, - займись спирами, Карз.

Криво усмехнувшись, здоровяк утопал под навес, где стояли привязанные животные. Олег успел заметить, что, невзирая на показную неуступчивость и вечно недовольный вид, альваш выполняет приказания Дикой практически беспрекословно. Вообще Вирэль явно пользовалась в ватаге безусловным авторитетом, вольница отношений и бесшабашность здесь больше выставлялись напоказ, чем действовали на самом деле. Шайка была довольно-таки неплохо организована, и Вэр твердо держала бразды правления в своих маленьких, но не по-женски сильных руках. Только что все ватажники просто сидели или лежали вокруг огня, расслабленные после ужина, и обменивались ленивыми репликами; но вот несколько коротких указаний, брошенных холодным, не терпящим возражений тоном, и Карзаф уже идет к спирам, Наш отправился собирать топливо для костра, и даже Киру нехотя оторвалась от раненого возлюбленного чтобы выполнить какое-то незначительное с виду распоряжение. Устремив пристальный и хмурый взгляд на гостей, Вирэль скептически фыркнула:

–  Должна же быть какая-то польза и от вас, "спасители". Может с котлом к ручью сходите, почистите его, песочком потрете? А потом принесите воды свежей, а то есть мы все горазды…

Антри взвился с места, готовый бросить яростные слова, но Олег удержал его, ухватив за плечо.

–  Не горячись. Лучше сделаем как она предлагает. Все же мы здесь гости, а она - хозяйка.

Антри бросил в сторону ухмыляющейся Вэр бешеный взгляд, молча поднял котел и быстрым шагом двинулся к ручью. Олег не без оснований полагал, что прикоснуться к черной от копоти посудине упрямый кальир ему не даст, и решил, что хотя бы воду обратно понесет он, а не Рыжий.