Сны и Реальность Саймона Рейли

«Просто отойди. Отойди!». Я пытался глубоко дышать и не опускаться до рукоприкладства. Хотя, в моем воображение Кукорачкин уже горел на костре.

Лицо Томеснора исказила злоба, при этом, он оскалился:

– И еще, Рейли. Не смей подходить к моей девушке. Она моя, понял?
– Эти слова он намеренно произнес раздельно.
– Она не будет общаться с таким отбросом, как ты.

– И что, ты ей запретишь?
– процедил я, сквозь зубы. Карси – не вещь, чтобы говорить о ней в таком тоне. Пенал все еще был у меня в руках, а перспектива набить ему морду грела душу.

И этот человек дорог Карсилине? Правда? Гнилой, как помидор!

– Ты жалок, - выплюнул эту фразу Томеснор, достал из кармана горсть монет и кинул мне их в лицо.

Монеты со звоном посыпались на пол. Меня трясло. Какие боги помогли не сорваться, было загадкой.

Убрав пенал, закрыв сумку, я стремительно покинул кабинет. Хотелось что-нибудь сломать. Дружки Томеснора смеялись мне вслед. Бездна! Да чтоб им всем провалиться!

Зайдя в уборную, я подошел к зеркалу. Выглядел затравленно. Бледнее, чем обычно и очень болезненно. Где моя гордость?

К горлу подступала паника, казалось, будто пространство начинает сжиматься.

– Все нормально, нормально, - приговаривал я своему отражению, сжимая и разжимая руки и пытаясь выровнять дыхание. Меня иногда мучили панические атаки. А сейчас это получилось очень некстати. Слова Томеснора до сих пор стояли в ушах. Слишком обидные. Меня бросало то в жар, то в холод.

Нужно выйти отсюда. Карси с Серебринкой, наверное, ждут.

Может, Карси общается со мной только из жалости? От этих мыслей внутри что-то протяжно завыло. Ногти впились в ладони. Накативший страх не желал проходить и только усугублялся. Казалось, будто пол сейчас рухнет.

– Тебе нельзя! – я пытался заставить панику отступить. Может, если сказать панической атаке, что она не нужна, та обиженно уйдет? Но это не помогало.

Выйти я смог только через полчаса. Интересно, что мне будет за опоздание на первую тренировку? Я же так хотел на нее попасть!

Остановившись перед дверью спортзала и глубоко вздохнув, я открыл дверь и вошел. Карси, Серебринка и какой-то новый персонаж обернулись. Этот мужчина был одет во все ярко-желтое, его волосы, готов поклясться, являлись золотистыми. Его прическа весьма небрежна. А еще у него были эльфийские уши!

– О, Саймон! – воскликнула Серебринка.

– Мы тебя ждали, - сказала Карси, подходя ко мне ближе.

Затем, она заметила, что со мной что-то не так. В ее взгляде читалось беспокойство:

– Что-то случилось?

Я молча посмотрел ей в глаза. Такие красивые, зеленые.

Мог ли я сейчас пожаловаться на Томеснора? Сказать, что он меня оскорблял? Может, это разобьет ей сердце? Карси добрая, она бы не стала терпеть с собой рядом такого человека, если бы знала, что он творит. Я ведь могу своими словами разорвать их отношения. Прямо сейчас. Но тогда Карсилина будет грустить.

– Все в порядке, - я заставил себя ей улыбнуться, но улыбка получилась горькой и неубедительной.

– Точно? Ты можешь делиться со мной всем, я поддержу. Мы же друзья.

Я лишь кивнул. Ну вот, что я творю? Такая тварь, как Кукорачкин, этого не заслуживает!

Златовласый эльф подошел ко мне и протянул руку:

– Приятно познакомиться, я Зольтер Золотский, - он действительно был рад.

Я пожал ему руку. Интересно, а у них есть знакомая с именем «Платина»? Серебринка кашлянула, привлекая к себе внимание:

– Я долго думала, каким будет первое занятие. Наверное, надо вас научить атакующей магии...

Атакующей магии? Я пока не умею даже вещи двигать. Хотя... Не терпится использовать то, что узнаю, на Кукорачкине!

– Я знаю несколько приемов, - гордо похвасталась Карсилина.

– Вот как? – удивился Зольтер. – Продемонстрируешь?

– А куда целиться?

– В меня! Я буду парировать.

Золотский воодушевленно встал в середине зала. Карси довольно улыбаясь, запустила в него яркий луч, который, попав в грудь к парню, заставил его пошатнуться и закашляться.

– Это было неожиданно! – воскликнул он через какое-то время, перестав кашлять и выпрямившись.

Серебринка заботливо подвела меня к стене, где был примитивно изображен баскетболист.

– Сможешь попасть ему в голову?

– Если скажешь, как, то, наверное, попытаюсь, - ответил я, напряженно смотря на этого баскетболиста. Получится ли?

– Вытяни руку, представь воображаемую мишень, заставь ладонь наполниться чем-то теплым, сосредоточься и прицелься, - посоветовала Серебринка, ни капли не сомневаясь, что ее методика сработает. – Это проще, чем кажется.

Я послушно вытянул правую руку вперед. Мысленно рисовал мишень на стене. Может, рассказать Карси о Кукорачкине? Он ее не заслуживает.

Ладонь никак не хотела наполняться теплотой. Она оставалась холодной. Я стоял так минут пять, напряженно моргая.

– Сосредоточься! Отринь посторонние мысли. Сейчас есть только ты и мишень, - сказала Сильв, наблюдая за этой жалкой попыткой.

Вот как? Этот Томеснор мне только мешает. Раздражает, дурак! Почему не могу думать о чем-то приятном?

Я чувствовал, как начинаю злиться, а на месте нарисованной головы представлялось лицо Кукорачкина.

Ладонь стала наполняться теплотой, появился светящийся сгусток магии. Я смотрел, как он пульсирует на руке, становясь все больше. Это завораживало.

– Задай траекторию! Прицелься. Отпусти его, - советовала Серебринка.

Я прицелился и запустил в воображаемого Томеснора этим сгустком. Пульсирующая магия врезалась в стену и растворилась.

– Молодец! А теперь повтори, - похвалила Сильв, в то время как Карси и Золотский что-то заинтересованно выясняли.

Я сделал так несколько раз, чувствуя, что каждый новый удар дается все легче.

Тренировка прошла более, чем удачно. После того, как она закончилась, я проводил Карсилину до дома, по дороге мы непринужденно болтали. Словно лето и не заканчивалось.

***

Следующее утро началось с пения птиц за окном. Я был огорчен тем, что сегодня не было тренировки. Значит, придется терпеть очередной школьный день, а потом понуро плестись домой.

Возле школы меня встретил Томеснор со своими дружками, ехидно ухмыляясь: